41. С усилением дуалистического мирочувствования во всей империи получил распространение аскетизм. Христианство не создало его, а лишь сущностно преобразило и «окрестило» (§ 26). Уже в I веке появились христианские аскеты и их сообщества, а преследования способствовали аскетической жизни христиан в пустыне. Росли лавры, прежде всего «лавры св. Антони я», позднее — монастыри, основанные св. Пахомием и другими первоначальниками монашеского движения. Некоторое единообразие придал восточному монашеству св. Василий Великий. Не без восточного влияния аскетизм распространялся и на Западе, где в IV веке дают уже о себе знать и противники аскетизма. Но победа осталась за защитниками аскетизма и аскетами: монастыри начинают расти по всей Европе. Особенно важна была деятельность св. Гонората и св. Мартина. Св. Кассиан стремился единообразить монашескую жизнь.

42. Однако Василием Запада стал не он, а пользовавшийся поддержкою папы св. Бенедикт, автор классической «Regula S. Benedicti». Крайне важно было то обстоятельство, что бенедиктинцами, в конце концов, стали и монахи монастырей Кассиодора: они питали большой интерес к наукам. — Западные монастыри стали центрами культуры.

43. В христианском аскетизме нашла свое выражение созидательная и организующая сила христианства. Еще важнее для организации культуры была постепенно умножившаяся церковная иерархия. Преследования не сумели уничтожить церковной организации, а с победою христианства над язычеством эта организация приспособилась к политическому строю империи. При поддержке императоров церковная иерархия заняла место подле имперского чиновничества, проникая постепенно в государственный организм.

VIII. Христианское миросозерцание и Церковь на Западе

44. Первой решить проблему христианской культуры попыталась Византийская империя. В этой империи Церковь была тесно связана с государством, и христианская вера стала основанием единого многонационального государства. Этим и следует объяснять религиозный характер империи, роль императоров (василевсов) в Церкви и отношения Византии с Западом. Поскольку вера составляет подлинное основание культуры, то, желая лучше постичь историю западной культуры, мы должны иметь в виду культуру Византии, а стало быть, и особенности восточного христианства и своеобычную его проблематику.

45. После сосредоточения римско–эллинистической культуры на Востоке Западная империя вступила в период политической гибели. На Западе возможно было сохранить лишь культурную традицию, покровительницей и отчасти даже предводительницей которой со временем стала Церковь. Церковные писатели, прежде всего Сальвиан, Августин и Орозий, хотя и в общих чертах, определили проблему христианской культуры, как борьбу Божьего и земного царств.

46. Этот исторический вопрос характерен для миропонимания Запада. Он сопряжен с практичностью западной теологии, ясно обнаружившейся в творениях Тертуллиан а, Амвросия и Августин а. Тертуллиан посвятил свою философию защите Церкви от еретиков и устройству христианской жизни; старался строго различать недоступного познанию Бога и человека; разъяснял значение веры и авторитета, защищал плоть, но требовал аскетичной жизни. Этические вопросы занимали основоположника нравственного богословия св. Амвросия.

47. Характернейший представитель западного христианства, несомненно, — св. Августин, индивидуально и индувидуалистически переработавший христианскую догматику. Именно индивидуализмом Августина (§§ 21–22,29) можно объяснить важнейшие проблемы августинизма, а именно — идеи веры и благодати (gratia) и теорию предопределения (praedestinatio).

48. Индивидуализмом и антропологизмом отличается и учение Августина о Троице и его изложение теории зла. Тем не менее, сам Августин частично преодолел собственный индивидуализм, сформулировав основную аксиому новой метафизики — «cogito, ergo sum», второй такой аксиомой почитая истину бытия Божия. Кроме того, он углубил понятия времени и вечности, хотя и склонен был отрицать абсолютную ценность временного бытия.

49. Метафизическая система индивидуалиста Августина явилась отражением его жизни, самим им описанной в «Исповеди» (Confessiones): юность, манихейский, скептический, новоплатонический и, наконец, христианский периоды.

50. Важнейшие проблемы последнего из них в свою очередь индивидуализовали проблематику западного христианства. Первейшую его проблему разъясняла теория благодати, на почве которой Августину пришлось столкнуться с представителем иного религиозного типа Пелагием. Но если сам Августин излагал здесь не совсем церковное учение, то стремившийся отстоять человеческую свободу Пелагий впал в совершенную ересь. Немудрено поэтому, что первоначально победа осталась за августинцами. Позднее на борьбу со строгим августинизмом поднялись новые его противники — галльские епископы, и вопрос так и не получил догматического разрешения. Такое завершение спора явилось следствием не одной только теоретической сложности проблемы, но и всего индивидуалистического характера западного христианства.

51. Сам Августин также противился индивидуализму, по крайней мере, его результатам, отстаивая авторитет Церкви, который ему пришлось защищать в борьбе с донатистами. Определяя Церковь, как corpus permixtum, Августин желал доказать ее единство и непогрешимость, однако, как и все африканцы, высочайшей инстанцией почитал не папу, а вселенский собор. Это, скорее восточное, воззрение не вполне соответствовало традиции и характеру Запада. Историческое право было в данном случае на стороне отстаивавших свое первенство пап. Папам же укреплять эту идею помогали и западные императоры и сама восточная Церковь, нередко обращавшаяся к папам за помощью. Защищая веру и восточных христиан от императоров и не признавая церковной власти правителей ариан, папы формулировали принцип независимости Церкви. 

52. На закате Западной империи, не императорская уже, а папская столица, — Рим вновь приобрел политическое значение. Как сама западная Церковь словно естественно сплачивалась вокруг папы римского, так проникавшие в папскую курию магнаты делали Рим политическим центром Италии. Постоянно богатеющая Римская Церковь сделалась покровительницей населения Италии. Лев Великий был лишь популярнейшим помощником императора; Григорий Великий — едва ли не самостоятельным правителем.

IX. Рим, лигуры и кельты