Примерно в то же время усилилось и другое иберийское государство в северной Испании, на реке Ибер (Iberus, теперь Ebro). Развалины больших городов и крепостей (Herda, Sicana, Tyris, Barcino = Barcelona, Tarraco = Tarragona) по сей день повествуют нам о славной истории иберов. Их флот славился на Средиземном море. Когда карфагеняне завоевали Кадикс, ослабив, а, возможно, и уничтожив Тартессийскую империю, иберы начали расширять свое государство, порабощая народы, населяющие Испанию (т. е. своих соотечественников и лигуров). В начале пятого века иберы вторглись в Галлию и после продолжительной войны обосновались к югу от Гарумны (Garonne) и к западу от Родана (Rhone), главным образом между Гарумной и Пиринеями, в Аквитании. Уже в V веке жители этой области назывались васконами (Vascones) — по имени небольшого иберийского народа. Васконы, или гасконы (gascons, Gascogne), подверглись романизации, часть же их, баски, или, как сами они себя называют, «euskaldunac», по сей день говорят на «euskara», диалекте иберийского происхождения.

Кто такие были иберы, и что такое была их культура? Какое влияние оказали они на историю Галлии и самой Испании, где было немало лигуров, и куда постепенно проникли и другие народы? — Трудно сказать. Так называемый агглютинативный язык иберов заставляет отличать их от индоевропейцев и ставить в один ряд с народами тюркского происхождения, представленными в Европе венграми, финами и лапландцами. Многие ученые связывают иберов с африканскими народами (гваншами, берберами) и с так называемой расой «кроманьонов», жившей в южной Франции и порабощенной или истребленной лигурами. Однако иберийский язык нам мало известен. В культурном отношении иберы были сильнее лигуров, поскольку обладали более совершенной политической организацией. Они основали государства — Тартессийское и Иберийское царства; торговали на Средиземном море и на океане; использовали, вероятно, железное оружие. Похоже, однако, что завоевание Аквитании было последней победой иберов. Иберийская держава скоро распалась, а Тартессийское царство исчезло и того раньше.

56

Иберы наводнили южную Галлию, а с юго–востока сюда вторглись кельты, или галлы, индоевропейцы.

Родины кельтов следует искать в современной Германии. По свидетельству древних авторов, они жили между лигурами — на западе и скифами — на востоке. Скифы же в IX веке до P. X. из степей южной России распространились до устья Дуная, а в V веке — до современной Венгрии. Топонимика Германии может служить подтверждением свидетельств античных писателей. — Название реки Рейн (Renos, Rhenus) — кельтского происхождения: в Италии, неподалеку от Болоньи текла речушка Reno; Renus (Reins) — приток Луары, а в Ирландии это слово означало море. Кельтское слово Dubra (именительный падеж множественного числа — Dubron значит «вода») — древнейшее название Таубы, притока Майна; в Галлии есть Vernodubron, Vernodubrum; в Англии — Dubra = Dover = Douvres. Mediolanum — название кельтского города в Ломбардии (современный Милан), двух галльских городов (Saintes и Evreux) и города в Вестфалии (Meteln an der Vechte). В Германии, как и во всех заселявшихся кельтами землях, сохранилось множество кельтских топонимов. (Ср. суффиксы топонимов: ritus = отмель, briga = мост, немецкое Brucke, dunum = крепость, magos = поле и пр.).

Наличие кельтских слов в немецком языке, в особенности для обозначения военных и политических реалий, свидетельствует о том, что кельты оказали некогда большое влияние на древнюю историю германцев. С наступлением эпохи железа кельты сохраняют живые связи с германцами, на что указывает общее для обоих языков обозначение железа (кельтское isarno, готское eisarn, немецкое Eisen). Возможно, германские народы были порабощены кельтами, тем более, что до III века до P. X. о германцах нигде не упоминается. Но поскольку слова Havel, Spree, Elbe, Weser — германского происхождения, можно предположить, что северные и восточные германцы от кельтов не зависели.

Медное, а впоследствии бронзовое оружие помогло лигурам смести империю индоевропейцев и основать собственную. Железное оружие появилось в начале нового исторического периода. Большое значение получили железные рудники в Штирии, Крайне, Каринтии, Лотарингии, долине Марны и в других местах. Жители этих местностей завязали живые контакты с Балканами, Фракией, Грецией, Малой Азией, и в начале первого тысячелетия расцвела новая иллирийская культура железа. Распространившиеся от севера Балканского полуострова до Инна, притока Дуная, иллирийцы столкнулись с кельтами, вскоре начавшими использовать железное оружие и усваивать новую, так называемую Гальштаттскую (Hallstatt) культуру. Второй период культуры железа, т. н. период JIa Тена (La Тепе) (археологи различают первый латенский период, около 450–300 гг., второй, или ламарнский, La Marne, период, 300–100, и третий, с 100 г. до установления римского господства в Галлии) — время расцвета кельтской культуры. С 450 по 300 гг. кельты возродили лигурийскую империю, расширяя и кельтизируя ее.

Не позднее IX века до P. X. кельты проникли в Британию, которая с этих примерно пор и стала называться кельтским именем Pretanis (Pritanis, Prydain)\ некоторое время спустя они обосновались в Шотландии и Ирландии[13]. В середине пятого века полчища кельтов прошли через западную Галлию и очутились в Испании. В конце пятого или в начале четвертого века кельты воевали с этрусками в Италии, оказывая помощь римлянам, а, испортив отношения с римлянами, напали на Рим и разграбили его; в конце концов, они образовали свое государство (вернее, федерацию небольших государств) в северной Италии. В то же самое время, после вытеснения скифов из Венгрии фракийцами и иллирийцами, другая часть кельтов двигалась на восток и дошла до Балканского полуострова. Тит Ливий сообщает, что организатором обоих походов был царь битуригов и всех кельтов Амбигат. Так или иначе, в IV веке до P. X. кельты господствовали на Британских островах, во Франции и, за исключением бассейна Родана (Rhone), в Испании, северной Италии, в бассейне Дуная и в Германии (за исключением северной и восточной Германии).

В третьем веке пришли в движение, тесня кельтов, германцы. Не сумевшие оказать сопротивление кельты оставили первоначальную свою родину и потянулись к югу и востоку. Бельги дошли до побережий Сены (Sequana) и Марны (Matrona), где прежде них жили секваны (Sequani), перебравшиеся теперь в долину притока Родана Дубиса (Dubis, Doubs). В то же самое время другие кельты обосновались в бассейне самого Родана. Вся Галлия за исключением Аквитании стала кельтской. С усилением Римской республики кельты не могли уже расширять свое государство в Италии и потому больше всего интересовались востоком. — После смерти Александра Великого (323 г. до P. X.) кельты вторглись в Македонию (281)и Фессалию (279), жестоко разграбили Дельфы и всю среднюю Грецию, переправились через Босфор и наконец основали во Фригии самостоятельное государство Галатия, которым и правили, пока не пришла пора уступить Риму.

Таким образом, кельты распространились от океана до Малой Азии, от Рейна и Дуная до Испании, Италии и Македонии, не сохранив, разумеется, и того относительного единства, какое существовало вплоть до IV века. Один народ рассыпался на множество крупных и мелких государств. Помимо Г алатии существовали кельтские государства во Фракии и у притоков Дуная со столицей в Сингидинуме (ныне — Белград):; существовали упомянутые мелкие государства в Италии, группы кельтов и кельтов, смешавшихся с туземным населением (кельтиберов) — в Испании, британские и ирландские кельты. Однако подлинной новою родиной кельтов стала Галлия. Но и здесь они не образовали сильной политической организации, которая охватила бы все небольшие народы, населяющие Галлию.

Политический строй кельтов был примитивен. — Большие семьи, точнее роды, составляли небольшой народ (tribus, populus, civitas), средоточием которого был город, где находилось святилище, рынок и жил царек этого малого народа. Царек, он же верховный жрец, правил своим народом и возглавлял небольшую (около 1000 воинов, стало быть, весь народ насчитывал 4–5 тысяч человек) его армию. Чтобы дать отпор врагу или совершить поход, несколько таких народов заключали союз и выбирали одного царька верховным вождем; другие выполняли роль его советников и помощников. Однако и в мирное время соседние народы жили не совсем порознь, объединяемые общим богом, общим святилищем и общею столицей. В одних случаях это была своего рода федерация, в других — что–то вроде монархической державы, ибо избранный верховным вождем царек часто так и оставался главным правителем и даже старался укреплять и расширять свое государство.

Таким образом, на завоеванных кельтами землях всюду росли как грибы, боролись между собой и исчезали федерации и часто крупные, хотя и недолговечные государства. Такие государства были во Фракии и нынешней Сербии. Из двенадцати небольших народов, обосновавшихся в Галатии (в Малой Азии), образовалось три федеративных государства. Северную Италию поделили четыре группы народов.

Подобным образом дело обстояло и в самой Галлии. — Между Рейном и Сеной (Sequana), Мозелем — Марной и морем господствовали бельги, со временем занявшие морское побережье Арморики (Bretagne) и Нормандии до Луары и основавшие в Британии государства Канти е в (Kent), Кассивеланиев (Hertford и Middlesex?) и Трино — бантов (Suffolk и Essex). Однако сами бельги представляли собою большую федерацию мелких народов (тревиров, нервиев, ремов, свессионов и др.), возглавляемую (I в. до P. X.) царем свессионов Дивитиаком[14]. Свессионы утвердились после распада Арвернского государства, поскольку во II веке арверны имели в составе своей федерации и бельгийские народы, простирая свое господство чуть ли не на всю Галлию. Только победы Рима ослабили их мощь (121 г.), выдвинув на первое место их противников эдуев (Aedui) и свессионов.

Однако галлы не только не сумели объединить политически все свои рассыпавшиеся по Европе государства, но оказались не в состоянии защитить от Цезаря даже саму Галлию. В середине I века галлам пришлось особенно трудно. Старые слабеющие формы жизни боролись с новыми, и победившему галльскому меньшинству пришлось создавать новый политический и социальный порядок, гармонично сопрягая свои и лигурийские, а отчасти — и иберийские и германские племена. Трудно поверить, что галлы составляли исключительно высший слой общества. — Усилившиеся в военное время царьки и утвердившаяся знать расшатали основы примитивного семейного строя. Семья оставалась единицей политической и социальной организации. Однако знатные семьи заняли лучшие земли, превратив малоимущих в своих клиентов и даже рабов. Гельветийский магнат Оргеторикс, к примеру, таких рабов (не только лигуров, но и галлов) имел около десятка тысяч. Кроме того, всякому магнату, или всаднику (eques) принадлежало множество клиентов, так называемых амбактов (ambacti). Это были социально и экономически слабые люди, которые отдавались на волю магната, ища его помощи и заступничества — пе quis ex plebe auxilii egeret, говорит Цезарь. Цезарь сравнивает амбактов–клиентов с рабами; но он, несомненно, преувеличивает: точнее было бы назвать амбактов подданными магната. Не рабы же составляли население города Укселлодунума, жители которого были клиентами магната Луктерия (— oppidum Uxellodunum, quod in clientela fuerit ejus [город Укселлодунум, который находился в его клиентелле]). Не из рабов составляли магнаты и свои личные армии, поскольку и рабы, поступавшие на военную службу, отпускались из рабства.