В Псалмах Соломоновых, написанных в среде, близкой к фарисеям, эта надежда выражена с огромной силой убежденности:

Блаженны родившиеся в те дни, Ибо они увидят блага Господни, Которые Он сотворит роду грядущему. Они будут под жезлом суда Мессии Господня В стране Бога своего, В мудрости духа и правды, и силы.

А новые цари — узурпаторы, неугодные Богу, потому что ищут славы только для себя.

Они возложили царский венец ради возвышения своего, Сделали опустевшим престол Давида в торжествующей гордыне. И Ты, Боже, низвергнешь их. И возьмешь семя их от земли. [13]

Чем-то фарисеи напоминают русских старообрядцев с их напряженным ожиданием конца света, с их стойкостью в вере и с их национальной и религиозной узостью Но при всех теневых сторонах это движение оказало важную услугу ветхозаветной Церкви.

Фарисеи не дали погаснуть духу благочестия в народе, предотвратили его вырождение в светскую нацию, управляемую светскими царями. Благодаря им Библия не превратилась в фетиш, а осталась подлинной книгой жизни.

Синагоги и школы оказались со временем целиком в руках фарисеев. Именно им народ был обязан всем лучшим, что выросло в его недрах на пороге Нового Завета.

Воздавая должное фарисеям, их не следует, однако, идеализировать. В этом течении слишком большое место занимали казуистика и ритуализм, которые подрезали крылья свободному пророческому вдохновению.

Если обособленность фарисеев была лишь частичной (они оставались членами иудейской Общины), то иной путь избрало третье направление в иудаизме ессейское [14]. Полагая, что власть имущие и весь народ сбились с истинного пути, и ожидая скорого суда Божия, они порвали с Хасмонеями и с Храмом, образовав своего рода «церковь внутри Церкви». Тем самым углубился раскол в иудаизме, начатый еще самарянами, побежденными, но не сдавшимися, которые настаивали, что именно они — подлинный Израиль.

То, что было прежде известно о ессеях, или эссенах, вызывало массу недоумении. Эта секта с трудом укладывалась в рамки традиционного представления об иудаизме. Монастырский устав, форменная белая одежда, общность имущества — ничего этого не знала история Израиля. Флавий называет ессеев «философской школой», Плиний Старший — «вечным племенем», которое постоянно растет «благодаря появлению толпы утомленных жизнью пришельцев» [15]. Филон определяет число сектантов в четыре тысячи человек или несколько больше.

Древние историки говорят, что у них не было ни денег, ни рабов: трудились все. Идеалом была строгая набожность. Чтение и толкование Библии стояло в центре жизни ессеев. «Они философствуют, писал Филон, — по большей части с помощью символического толкования». Эти слова свидетельствуют о связи братства с традицией апокалиптиков.

Современников поражал высокий нравственный дух ессеев. По словам Филона, их «любовь к добродетели проявляется в отвращении к стяжательству, равнодушии к славе и наслаждениям, в выдержке, стойкости, малых потребностях, умеренности, скромности, постоянстве». Иосиф говорит, что они славились «своей привязанностью друг к другу».

Происхождение и история этого полумонашеского ордена долго оставались загадкой. Только в середине XX века находки в пустыне на побережье Мертвого моря пролили новый свет на ессейское движение. Большинство историков признало, что кожаные манускрипты и развалины поселков, обнаруженные в районе Кумрана, принадлежали ессейским общинам.

В пещерах сохранились сотни рукописей (см. [перечень основных кумранских текстов). Это были копии библейских книг, апокрифы — уже известные и открытые впервые, астрологические, пророческие и назидательные трактаты. Особое внимание привлекли Устав ордена и толкования Библии, написанные его членами. Из их содержания выяснилось, что ессеи были крайним крылом оппозиции против Хасмонеев,