Русская Православная Церковь и экуменического движение

Консультация рассматривала три актуальные проблемы современного экуменического движения: «Поместная Церковь», «Провозвестие нашей веры и ее выражение» и «Ответственность Церквей перед современным миром».

Содержание настоящего документа отражает многообразие мнений, прозвучавших на встрече, и их следует рассматривать как вехи на пути к дальнейшим попыткам осмысления поставленных проблем как в рамках подъединиц ВСЦ, так и в самих Православных Церквах. Изучение основной темы Консультации выявило необходимость исследования экклезиологической основы нашей приверженности идеям экуменизма, а именно евхаристического понимания Церкви.

Православию свойственно евхаристическое понимание природы Церкви. Вся жизнь Церкви, ее слово и таинства исходят из святой Евхаристии и исполняются в ней. Поэтому Евхаристия — это не просто «таинство», но и великая тайна нашего участия в бытии Святой Троицы, конечное осуществление всей истории спасения во Христе и предвкушение грядущего Царствия. В Евхаристии Церковь находится в самом центре истории, освящая и преобразуя мир. Будучи новым творением, она созидает новый путь жизни. В то же самое время она находится и в конце истории как знак Царствия, судящего мир (1 Кор. 6, 2) в свете эсхатологической реальности, проявлением которой является Евхаристия (ср.: Дидахи, 10).

Церковь по своей евхаристической природе не может быть абстрактной, умозрительной идеей, она есть конкретная реальность. Где бы народ Божий ни был собран воедино (см.: 1 Кор. 11, 20), чтобы воплотить в себе евхаристическое тело Христово, там Церковь становится реальностью. Поэтому Церковь прежде всего ассоциируется с местной евхаристической общиной. Мы спасаемы и можем провозглашать спасение мира во Христе, «до Его пришествия», через причастность к конкретной местной общине.

Для того чтобы стать такой спасающей общиной, Поместная Церковь должна победить и преодолеть разделение, которое приносят в мир грех и смерть. Местная община является истинным и подлинным проявлением Церкви Божией, если она кафолична по своему составу и устроению. Она не может иметь своим основанием разделение и дискриминацию, будь то естественного свойства (раса, национальность, язык, возраст, пол, физические недостатки и т. д.) или социального (класс, профессия и т. д.).

В этой общине должно быть побеждено даже разделение во времени и пространстве. Для этого евхаристическая община включает в себя и усопших членов Церкви, и хотя эта община действительно местная, но Евхаристия приносится ею от лица всей «ойкумены», приобретая поистине вселенское измерение, в котором преодолевается даже разделенность в пространстве.

Эта кафолическая природа Церкви, открывающаяся в Евхаристии, охраняется служением епископа. Особое предназначение епископа — преодолевать в своем лице все разделения, существующие где‑либо, и соединять местную Церковь с другими местными Церквами в пространстве и времени. Эта связь сакраментально выражена в соборном посвящении епископов. Природа епископского служения необходимо требует, чтобы в каждой области был только один епископ и чтобы все евхаристические общины обретали подлинность своей церковной природы в его служении. Поэтому необязательно, чтобы местная Церковь пребывала в каждом евхаристическом собрании, но ее присутствие обязательно в епископском округе, который сообщает кафоличность каждому евхаристическому собранию.

Такое восприятие природы местной Церкви всегда было принципиально важным для православной традиции. Исторические обстоятельства часто приводили к образованию крупных церковных объединений, таких, как епархии, патриархаты, автокефальные Церкви и т. д. Однако природные, социальные, культурные и расовые разделения не должны искажать изначальную евхаристическую идею Церкви. Каноническое устроение Православной Церкви, сложившееся в первые века ее существования, позволяло Православной Церкви сопротивляться этой угрозе в прошлом и позволяет делать это сейчас.

Церковная община объединяется исповеданием общей веры, которая в сути своей тождественна Апостольскому учению и «вере, однажды преданной святым». Она находит свое выражение во всей живой традиции Церкви, прежде всего в Символах веры Вселенской Церкви, и в постановлениях Вселенских Соборов. Православная Церковь считает, что постановления Вселенских Соборов подлинно излагают единую Апостольскую веру и поэтому они обязательны для всех членов Церкви.

Никогда нельзя упускать из виду, что сохранить верность древней соборной традиции можно лишь в ее живом продолжении, которое включает в себя два существенных аспекта: верность традиции Соборов и ее обновление. Причем оба они составляют неотъемлемую часть православной жизни и свидетельства. Верность традиции Соборов никогда не сводится только к формальному повторению прежней данности, в ее основе лежит приверженность изначальным апостольским истинам в духе творческого послушания. Поэтому прежде всего обновление должно стать откликом на все новое и изменяющееся на основе некогда дарованных истин. В этом смысле обновление можно понимать как использование апостольской традиции применительно к современным проблемам и нуждам. Такое понимание предполагает, во–первых, что верность традиции не должна становиться чем‑то бесплодно застывшим, безучастным к человеческой и исторической действительности. Во–вторых, обновление не есть нечто самодостаточное и ничем не ограниченное в направлении своего развития, но всегда исходит из изначальной истины апостольской традиции.

Этот процесс применения апостольской веры к новой исторической ситуации объясняет смысл усвоения Церковью решений Собора. «Усвоение» не означает «формального одобрения» его постановлений. Провозглашенное Собором вероучение утверждает себя как Истину в силу того, что оно вновь и вновь усваивается церковным сообществом в Святом Духе. Любая форма исповедания веры в конечном счете должна проявиться как участие в бытии местной евхаристической общины. Вера становится спасающей только через участие в жизни церковной общины.

В этой связи возникает проблема конфессионализма. Православная Церковь обладает своим собственным исповеданием веры, изложенным в форме символов и постановлений древних Соборов, в особенности Вселенских. Это создает образ «вероисповедного объединения» или «семьи», и многие неправославные воспринимают православную веру именно таким образом. Такое понимание, хотя и поддерживаемое иногда самими православными, противоречит существенной природе экклезиологии Православия.

Если православные будут верны своей экклезиологии, то им придется тогда отказаться от отождествления Церкви с каким‑то определенным вероисповеданием. Церковь, определяющая себя в конечном счете своими «исповеданиями», становится конфессиональным органом, но не Церковью.

Православные Церкви самым активным образом участвуют в экуменическом движении и состоят во Всемирном Совете Церквей со дня его основания. Каким же образом их экклезиология может согласоваться с общим контекстом экуменического движения, программами и мероприятиями, проводимыми ВСЦ?