Экуменическое призвание православных в ВСЦ заключается в том, чтобы призывать к универсальности и постоянной преемственности Святого Предания, проходящего через века, питающего настоящую жизнь Церкви и проливающую свет на будущее. Послушание этому живому Преданию, его передача и принятие есть источник апостольской истины и авторитета, «компас» единства и творческая сила обновления, все еще остается главным служением для православных богословов и экуменистов.

В этом контексте православное понимание обновления как «ответа на новые, зовущие ситуации на основании истины, однажды данной [ [127]], послужит ориентации ВСЦ и искренним усилиям внутри семьи Православных Церквей к обновлению.

Нужны дальнейшие прояснения в отношении православного отношения к «единству в разнообразии», которое предполагает, что «все (христиане) должны стремиться в своих собственных Церквах и традициях углублять полноту апостольской веры, воплощенную в полной церковной жизни. Поэтому не требуется ни от какой Церкви вырвать свои корни, отрезать себя от своего культурного наследия или утрачивать свой особый характер. Каждая Церковь делает вклад в обогащение всех» [ [128]].

Хотя и принимая видение Единой Церкви, как «соборного братства поместных Церквей, которые сами истинно объединены» (как Ассамблея в Найроби изложила это), православные озабочены условиями, которые требуются для этого единства. Это должно быть единство в апостольской вере, а не просто внешняя федеральная структура Церквей для общего действия. Некоторые вопросы, относящиеся к этому, сформулированные десять лет назад, даже еще больше подходят для сегодняшнего дня, а именно: «Какой уровень разнообразия позволителен и желателен? Сколько единства и какого рода вероучительное выражение веры требуются, чтобы было возможно христианское свидетельство, чтобы усиливать единство в примиренном разнообразии и чтобы поддерживать этот процесс, ведущий к реальному соборному братству? Как могут все Церкви возрастать вместе в договорном процессе в сторону полной приверженности и объединенных усилий в борьбе за справедливость, мир и целостность творения?»

Другой долг Православия заключается в богословском вкладе в концепцию «кафоличности–консилиарности–соборности» и ее отношения к единству Церкви. Кафоличность принадлежит сути православной экклезиологии. Она означает не только всеобщую, но также интегрированную полноту согласно единству всех, — полноту Богом открытой Истины, веру, учение и сакраментальную жизнь воистину объединенных поместных Церквей.

Так как Православные Церкви являются исторической моделью соборного братства [ [129]], их опыт жизни вне соборности в разных исторических, социальных и культурных ситуациях, часто полных конфликтов и препятствий их духу общения, может предложить ключи к единству в разнообразии. Требуются подобные оценки и обмен опытом в более конкретном виде в отношении православной автокефалии, современных трудностей, связанных с диаспорой, юрисдикциями и церковными структурами за рубежом.

Православные внесли в ВСЦ и в экуменическое движение в целом новый вклад в экклезиологические исследования об отношениях между Вселенской и поместной Церквами. Этот вопрос сейчас является центральным на повестке дня Совместной рабочей группы за сотрудничество между ВСЦ и Римско–Католической Церковью. Он откроет возможности для общего католического–православного–протестантского усилия и окажет ценную услугу некоторым аспектам двусторонних богословских диалогов.

То же самое относится к «Экклезиологии общения» и «Иерархии истин», появившихся из обсуждений на Втором Ватиканском Соборе, но которые коренятся в богословии и традиции неразделенной Церкви и сегодня приносят свежие идеи, стимул и надежду в самое сердце экуменической повестки дня.

Все вышеупомянутые вопросы являются и вызовом, и обещанием для православного вклада и взаимодействия внутри единого экуменического движения. Это может дать «обновленное видение» и артикуляцию православной экклезиологии и «принципам экуменизма», например о природе и границах совершенной и «неполной» кинонии, применения «икономии» к неправославным Церквам и т. д.

Особое внимание следует уделить богословской методике и озабоченности о жизненном и связном богословии. Какой особый вклад могут предложить православные в этой области?

Занимаясь вопросом о соглашениях по вероучительным вопросам, как средстве библейско–святоотеческого синтеза веры всей Церкви, православные призваны посвятить себя процессу принятия Лимского документа КЕС, оценке взаимосвязанности с подобными исследованиями в ВСЦ и с опытом двусторонних диалогов. Таким образом, они должны сделать вклад в установление действительно тесного и дополняющего отношения между двусторонними и многосторонними диалогами и в постоянную оценку их результатов.

Богослужение, духовность и стиль жизни — это особые ценности, и они представляют собой существенную часть православной вовлеченности в ВСЦ. Но вера и действия являются интегрированным целым. Поэтому православные не принимают и не должны принимать разделения между так называемыми «вертикальными» и «горизонтальными» измерениями Евангелия [ [130]]. Защищая социальное свидетельство Церкви от «политизации» и отождествления с секулярной идеологией, они должны посвящать себя также большим исследованиям, таким, как «Единство Церкви и обновление человеческой общины», и серьезно воспринимать значение современных разделяющих вопросов ради «единства всех». Церковь слышит голос православной молодежи, выступающей за примирение и свободу [ [131]]. Она живет с динамикой концепции «Литургии после Божественной литургии» и готова следовать экуменическому процессу договора о справедливости, мире и целостности Божия творения. Руководствуясь библейским и святоотеческим учением, экклезиологией общения и социальными последствиями евхаристического общения, делегаты на Третьей Всеправославной Предсоборной конференции (1986) заняли решительную позицию в вопросе о церковной ответственности за сохранение священного дара жизни, за содействие справедливости и свободе, за борьбу против голода и бедности, бесчеловечных систем угнетения и расовой дискриминации. Они призваны к примирению, межрелигиозному сотрудничеству, устранению нетерпимости и фанатизма всех видов, за возрождение и перерождение человеческой личности и общества. Несомненно, эти заявления были также вдохновлены давним православным участием в экуменическом движении и в приверженности ВСЦ к социальным вопросам.

Признавая растущую роль женщин в жизни Церкви, православные должны также принять вызов и провести дальнейшее исследование по служению женщин. Однако в соответствии с давней традицией, богослужебной практикой и богословской позицией, подчеркивающей Христово Сыновство Божие, Его мужское онтологическое отношение с Церковью (его Невестой), и отсюда мужское священство для совершения Таинств, особенно Евхаристии, где священник или епископ есть образ Христа, православные не предусматривают рукоположение женщин в перспективе, хотя многие Церкви — члены ВСЦ допускают подобное. Восстановление же служения диаконис и выдвижение женщин на все уровни жизни Церкви сердечно приветствуется многими православными представителями, богословами и экуменическими работниками. Это открывает новые перспективы богословским исследованиям и многообещающим экуменическим усилиям. Международная православная консультация в ноябре этого года будет заниматься этими вопросами.

Еще три вопроса похожей природы создали трудности в отношениях между православными и другими партнерами в ВСЦ, а именно: призыв к «евхаристическому гостеприимству», признание «церковной природы» Совета и призыв поставить под вопрос уместность Торонтской декларации.