Было воскресное утро, когда праведник говорил об этом с Епифанием, и какой‑то придворный проходил мимо по направлению к дворцу: озабоченный распадением плоти и страстью к своей жене, он сошелся с нею. Когда же он прошел во дворец и оказался рядом с праведником, блаженный Андрей, взглянув на него, понял, что с ним произошло и что он сотворил в святое воскресение, и говорит ему:"Вот безумец, который запятнал святое воскресение и идет запятнать также и дворец!"А тот, как услышал, сильно удивился и, улыбнувшись, прошел мимо. Однако по дороге рассказал своим друзьям, как праведник поведал о содеянном им, и одни удивлялись, другие не верили, а третьи полагали, что он рек это от демонов. Епифаний же дивился предвидению этого мужа. И блаженный Андрей сказал ему:"Этой ночью увидел я, как одна женщина — царица, увенчанная короной царственной, украшенной жемчугом и драгоценными камнями, — осуждала того придворного, проходившего мимо нас:"Как, — говорит, — осмелился ты осквернить мой дворец, несчастный? Неужели не довольствуешься ты целой неделей, ненасытный, чтобы быть в своей похоти, но безрассудно посягаешь и на святой день? Клянусь женихом моим Христом, если только ты сделаешь это во второй раз, то уж не сделаешь в третий!"И, сказав так, она отошла от него. Я же, как увидел это, дитя мое, опечалился в сердце своем и поругал его: может, он проявит благоразумие. Если же он сделает это во второй раз, то не сделает в третий, это означает:"Я призову серп против него и скошу его". Ведь с того момента, как человек умрет, больше уже и не грешит, и не поступает справедливо, ибо обретает покой, как только душа его освободится от тела".

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Сказал ему Епифаний:"Если я обрел у тебя расположение, возвести мне, какова есть душа человеческая. Я ведь и сам знаю то, что касается ее, но не настолько доверяю своим догадкам, насколько смогу поверить божественным словам, реченным мне тобою". Отвечает ему блаженный:"Дитя, душа человеческая охватывает все. Ведь она — или жизнь, или, так сказать, бог плоти нашего земного тела, и не что иное, ибо Бог дал ей силу созидать жизнь, управлять, согревать и одушевлять его своим теплом. Без нее ведь наши тела — грязь, прах и пепел". Говорит Епифаний:"Я и сам знаю это, но спрашиваю, какова сущность души и каково ее обличив после того, как она выйдет из тела, а также какова грешная душа и каков божественный признак души праведной". Блаженный ответил ему:"Сущность души — это мыслящий дух, легкий и премудрый, весьма разумный дух и наитончайший, спокойный, приятный, умиротворенный и очень мягкий, выточенный до каких‑то невидимых членов, несказанно прекрасный и сладчайший, являющийся благопристойным и желанным для Бога и для хороводов святых ангелов. Изначально все люди сияют ярче солнца, а по мере роста и взросления они становятся такими, какими мы их делаем. Не равны в блеске души всех живущих в добродетели, однако каждый, насколько усердствует, настолько и украшает собственную душу в божественной и доблестной борьбе. Но в то же время, как я сказал, каждый блистает в соответствии с тем, за что сражается, и сияет настолько, насколько близок к Богу. И сколько кто терпит страданий и трудов ради Господа, настолько И поднимается, приближается к Богу, светится, сияет и становится Богом по сопричастности, по милости Святого Духа. Подобно тому как железо черно и холодно, но, находясь длительное время в огне, начинает сиять сильнее, так и люди: огнем является Дух Святой, мы — черное железо, и насколько мы стойки во время поста, во всенощной, в молитве, в прошении, в воздержании, в том, что установлено для нас Святым Духом, настолько мы блистаем, сияем и сверкаем. То же самое отнеси и к душам, находящимся во грехе: изначально, когда они зачаты в обители вынашиваемых зародышей, в чреве своих матерей, они непорочны, но когда они освобождаются для жизни и начинают грешить, они покрываются мраком, и насколько они опускаются в глубину, вращаясь в грязи греха, настолько они становятся черными, как сажа. Прими это разумно, о дитя, как наставление души твоей, потому что ты самый дорогой для меня птенчик".

Епифаний же, взяв блаженного Андрея, пошел к святому Агафонику[16]. Расположившись вблизи его источника, так как место там было спокойное, молвил ему Епифаний:"Скажи мне, какое творение создал Бог прежде остальных? Я жажду услышать это от тебя, как от источника, струящего молоко и мед". Отвечал святой:"Бог всегда существовал со своим Словом и Духом, хотя некогда не было ничего из ныне существующего, и был Всевышний в то самое время в тишине и молчании, ибо не было никого другого, чтобы поговорить. И исторг он из духовных своих и огненосных уст Слово свое и Бога — осмысленно слушай, дитя, дабы ты мог принести пользу и другим. Затем задумал Всевышний создать мир и воскликнул:"Да будут века!", и тотчас они возникли. Сначала он изрек Слово, и Рожденный завершил это дело. Таково ведь Слово — Сын, прежде веков рожденный от Отца без изменения. Ведь оно было названо порождением Слова Божьего, когда, рожденное от Отца, было положено как первый краеугольный камень, и тогда оно завершило бесконечные века, основав их в Себе Самом. Итак, лежит как краеугольный камень и в то же время пребывает с Отцом это Слово, в конце концов ставшее ради нас Человеком благодаря святейшей Богородице Марии".

Епифаний промолвил:"Объясни мне попроще, какова сущность этих веков". И праведник ответил:"Протяженность их существования непрерывна, как продолжительность времен и бесконечность эпох, сущность же их — многообразный и предивный дух, насчитывающий семь стадий. При них стали восприниматься разумом ангелы и люди, и они приняли начало движения, ибо Господь им предоставил нашу жизнь[17]. И вот они побуждают нас идти и продвигаться безостановочно, подобно им. Дорога же их и путь имеет начало, но вовеки не примет конца. Ведь в начале веков перворожденный[18] прошел их путем, но из‑за нас не смог уйти от них, потому что ведь мы и он — одно, по рождению и по крови, предела же эти семь веков мира, измеряемые годами, еще не достигли. По исполнении же их Бог поднимет устрашающий дух над всей землей, и соединятся кости людей, каждая в своем сочленении, и приладятся и прикрепятся, и присоединятся к ним жилы и плоть, и каждому телу будет дана нетленная его душа, освобожденная от пристанища, в котором она заключена ныне. И тогда вострубит ангел в страхе и трепете, и восстанут мертвые в мгновение ока, и низойдет Судия, и воздаст каждому по делам его. И тогда, наконец, возьмет начало восьмой век и, как говорит Соломон:"Дай часть семи и даже восьми". Но этот век не будет иметь завершения, и праведники же будут пребывать в несравненной радости, а грешники — в нескончаемом наказании. Ибо люди будут нетленными и бессмертными после воскресения из мертвых, и рай вечным, а наказание нескончаемым, век же — бесконечным и беспредельным: ведь"век"толкуется как"вечно сущий", простирающийся в беспредельные и недосягаемые места, не имеющий вообще границы или завершения".

Епифаний сказал:"Каково второе творение Бога, если первым созданием стали века?"Ответил праведник:"Небесные воинства: ведь поскольку Всевышний бестелесен, Он создал сначала бестелесный, мысленный и нематериальный мир". Епифаний промолвил:"Силы небесного воинства были приведены для бытия в этот мир в одночасье или одна за другой, как Творение?"Святой ответил:"Он мог и одним словом выставить все небесные легионы пред грозным троном своей поразительной славы, но знай, что, подобно тому как Он сотворил один за другим видимые элементы находящегося здесь мира, так были созданы и небесные воинства. Сотворив же многообразный дух веков, Он взял от него, как от земли, тело, и создал по порядку чистейшие и святейшие силы небесных строев: во–первых, херувимов, затем серафимов, затем престолы, господства, начальства, власти, силы, ангелов и архангелов бесчисленных небесных сил: Михаила, Гавриила, Уриила, Рафаила и Самаила, имеющих первенство среди бестелесных сил. Ведь Самаил — это Сатана, сброшенный с небес не потому, что не поклонялся Адаму, как поняли некоторые, рассказывающие сказки (потому что человек еще не был создан), но из‑за того он был низвергнут, что замыслил установить свой трон на облаках и быть подобным Всевышнему — так он позавидовал славе Господа. И поэтому сбросил его Господь сверху вниз со всей его ратью, с которой он задумал это. И вот когда Бог выставил великие полки, которые не сосчитать человеческой мерой (как сказало Единородное Слово Бога блаженному Петру во время страстей своих, что"Я мог представить более, нежели двенадцать легионов ангелов"), то, откуда упали они, туда поднимается хор спасенных, с тем чтобы восполнился от людей двенадцатый строй ангелов Божьих.[19] Ясно ведь, что во второй черед были завершены небесные воинства".

Епифаний сказал:"А третьим что сделал Бог?"Ответил святой:"Он создал Эреб и хаос, тьму и воду, огонь, туман и мрачные области подземного мира. Вода же не была стоячей, но, напротив, бурлящей и подвижной,"ибо Дух Божий носился над водой", как говорит Священное Писание, и Он сделал ее течение прямым и упорядоченным и согрел ее. Дух же тот не был Дух Святой, вовсе нет, как полагают некоторые, но Дух, который и сам был сотворен и от которого были созданы ветры".

Епифаний спросил:"Как существуют родитель Отец, рожденный Сын и Дух Святой?"Святой ответил:"Можно рассмотреть все это, исходя из строения человека, ибо Отец есть ум, Сын — слово, Дух — свободное дыхание, с помощью которого мы вдыхаем воздух. Ведь, подобно тому как кто‑либо владеет собственным разумом, разум — словом и они принадлежат единому целому вместе с телом (ибо душа является умственной, говорящей и духовной, и при этом сущность души — это одно, сущность ума — другое, а сущность слова — третье, как я полагаю; однако суть каждого из них одна, и природа одна, как очевидно, и энергия — одна и та же, и воля их одна, за исключением тела), в соответствии с этим исследуй и божественность, и ты обнаружишь, что разумом является Отец, словом — единородный Сын его, а духом — Дух Святой, потому что через эти три ипостаси единый Бог и воспринимается, и провозглашается подобающим Богу образом".

Епифаний промолвил:"Можно ли считать Божество антропоморфным?"Блаженный ответил:"Никоим образом, дитя, не является Оно, как ты говоришь, антропоморфным и не похоже ни на какое творение, но ведь никто и не видел, каково Оно, чтобы описать Его форму. Однако Бог часто является зримым для избранных своих, представляя Себя так, как того требует сила желающих увидеть Его".

Епифаний спросил:"Как может Христос, Бог и человек, имеющий одну ипостась и в божественности и в человечности, называться единым же Сыном с двойной природой?"Святой ответил:"Не смей [говорить так]!

Единым Сыном Он называется потому, что из одной ипостаси происходят человечность Его и божественность, подобно тому как и мягкая природа воды часто, когда замерзает, приобретает два названия, что легко доказать: ведь когда это собственно вода, она имеет одно название, когда же в лед обращается, по необходимости приобретает и другое, чтобы называться льдом. Таким же образом, наконец, и Божественное Слово, пока не стало плотью, считалось Богом, а после воплощения и Божественное Слово, и Сын Человеческий стали называться единым Сыном Бога, осуществившимся благодаря своему единству в двух последовательных сущностях".

Епифаний спросил:"А видимое небо — какой покров оно имеет над собой?"Святой отвечает:"Как снизу облака его покрывают, так и сверху оно покрыто громадой вод. Ибо говорит Давид:"Покрывающий небо водами", предлагая в качестве ответа слово"основание"". Говорит Епифаний:"Сколько же, как кажется, небес существует? Одно, согласно Моисею, или есть также другие?"Святой сказал:"Если Моисей говорил иудеям, живущим в тени и пригвожденным к светильнику, что в начале сотворил Бог видимое небо и землю, лишь одно назвав небом, то блаженный Павел, ставший законодателем новой благодати, воскликнул:"Бог знает, что этот человек был восхищен до третьего неба". Тот говорит, что небо одно, видимое, апостол же — что есть видимое и невидимые. Посему надо верить новому законодателю, ибо связанное с новой благодатью исполнено определенности и всякой истины и благочестия".

Епифаний промолвил:"На небе существуют духовные воинства и над ними — Бог: что же находится выше Бога? Открой мне, прошу!"Святой говорит:"Клянусь Иисусом, когда ты спрашиваешь об этом, то говоришь о возвышенном и недосягаемом, однако я открою тебе и это. Над всеми духовными силами находится Бог, и справа от Него восседает Христос на грозном, как молния, престоле, а от Него исходит грозное сияние грозного света в сладостном благоухании, питающее все небесные войска. Выше Бога находится воздух, словно янтарь, белый, как снег, и он простирается в бесконечную вышину, а в нем — божественность, и снова уходит в грозную вышину и в зияющее море тот воздух, и в нем божественность. Итак, дитя мое, нет предела этой вышине, посмотришь ли ты в ту или в эту сторону, — все одно и то же, потому что никогда не обнаружишь ты границы воздуха и божественности: ведь бездна воздуха взывает к бездне, как слуга к грозной сути Божества, и к молнии — неизреченной божественности". Епифаний говорит:"Откуда ты столь точно знаешь об этом и говоришь так, будто всегда это знал?"Святой ответил:"Тот, чьи духовные глаза Бог откроет и осветит, многое знает и видит, а видя, впадает в экстаз".

Говорит Епифаний:"Какую разгадку имеет реченное Господом:"Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу""А святой ответил:"Поскольку Великое Око, предвидевшее будущее, словно пророк, узрело, что предстоит Иерусалиму перейти в руки римлян для полного истребления из‑за неверия его, и предрекло им следующее: если случится бегство их зимою или в субботу (согласно их обычаю, по субботам они лежат распростертые и никак не могут подняться и бежать), то они безвозвратно попадут в руки врагов. Что же до зимы, то я полагаю, что Оно говорило так из‑за холода и необитаемости гор, ибо, если они убегут, то где найдут, чтобы укрыться, если велика жестокость зимы в горах? Однако истина была скрыта в этом намеке, и случилось, как Оно предсказало: ведь текло Оно, что камня на камне не будет там найдено. И случилось так: по истечении некоторого времени пришедший из Рима Антиох по слову Господа довершил для них все несчастия, о которых Создатель ранее говорил намеками".[20]