Потребность в интимной дружбе у сегодняшних старшеклассников очень велика. Как уже говорилось, уровень откровенности с ближайшими друзьями и приписываемая им степень понимания значительно выше, чем со всеми прочими людьми, включая родителей. Разумеется, индивидуальные различия здесь очень велики. Одни предпочитают тесную парную дружбу, другие — компанию из 3—5 человек. Как правило, юношеская дружба является однополой, доверительное общение с человеком другого пола в этом возрасте затруднительно.

Ценности и критерии дружбы у юношей и девушек также не совсем одинаковы. Мальчики, определяя сущность дружбы, подчеркивают прежде всего взаимопомощь и верность, тогда как у девушек преобладает мотив эмоциональной близости, «понимание».

Судя по имеющимся данным, потребность в интимной дружбе возникает у девочек на полтора–два года раньше, чем у мальчиков, и девичья дружба вообще более эмоциональна. Девичьи критерии дружбы тоньше, более насыщены психологическими мотивами, чем юношеские, девочки чаще испытывают дефицит интимности. Мотив понимания в определении дружбы выражен у девочек во всех возрастах сильнее, чем у мальчиков, да и само это слово они наполняют не совсем одинаковым содержанием. Дописывая неоконченное предложение: «Понимать человека — это значит…», московские мальчики с I по X класс, опрошенные А. В. Мудриком, подчеркивали преимущественно момент объективного знания («Понимать человека — значит хорошо его знать») и интеллектуального сходства («…думать, как он», «…иметь общие интересы»), у девочек же начиная с VII класса наиболее сильно звучит тема сочувствия, сопереживания. Девочки имеют в среднем меньше друзей своего пола, чем мальчики, а те, у кого есть несколько близких подруг, предпочитают встречаться не сразу со всеми, а порознь (так ответили 2/3 ленинградских девятиклассниц и только 1/3 девятиклассников). В общении с подругами у девушек сильнее, чем у юношей, звучат интимные темы. Женщины вообще более эмоциональны, придают большее значение межличностным отношениям, чем мужчины; кроме того, у них раньше появляются сложные формы самосознания, а следовательно, и потребность в интимности.

И. С. Кон

Сексуальность и любовь

Юность — возраст не только дружбы, но и любви. Ее зарождение и даже предчувствие сталкивает подростка и его родителей с целым комплексом деликатных проблем.

Прежде всего, это появление у старшеклассников эротических интересов и переживаний. Явление это совершенно естественное, но под влиянием акселерации и ряда других причин психосексуальное созревание подростков существенно ускорилось, а более раннее половое созревание (в 1930–х гг. менструации у девочек начинались в среднем в 15, а сейчас — около 13 лет) означает и более раннее пробуждение сексуальных интересов, влюбленностей, ухаживаний, начала половой жизни, вступления в брак и т. д. Например, в ГДР средний возраст начала половой жизни у мальчиков и у девочек составляет 16,9 года. Традиционная педагогика заботилась главным образом о том, как «уберечь» юношей и девушек от сексуальности. Сегодня мы понимаем, что это неверно и не нужно. Задача состоит в том, чтобы научить старшеклассников управлять этой важной стороной общественной и личной жизни. Это значит, что старшеклассники должны не только знать биологию пола, но и иметь ясные представления о социальных и психологических аспектах проблемы. Обращаясь к рно–шам и девушкам, нужно апеллировать уже не к доводам наивного биологического эгоизма (смотри, не повреди своему здоровью!), а к взрослому чувству социальной и моральной ответственности, призывая их тщательно взвешивать серьезность своих чувств («люблю» или «нравится»), меру своей социальной зрелости, трудности раннего материнства, материальные и иные сложности ранних браков и т. д.

К сожалению, наша педагогика в этом отношении сильно отстала, и, несмотря на введение в школе специального курса подготовки к браку и семье, дело обстоит весьма неблагополучно. Что же нужно знать о юношеской сексуальности родителям?

Прежде всего, нужно ясно понимать, что в «сексуальной озабоченности» старшеклассников нет ничего «нездорового», она вполне нормальна, массова и весьма многообразна по своим проявлениям. Однако у нее есть свои особенности.

Прежде всего, это часто рассогласованность чувственно–эротических и лю–бовно–романтических переживаний и отношений.

С одной стороны, юношеская мечта о любви и образ идеальной возлюбленной предельно десексуализированы. Когда подростки называют зарождающуюся у них привязанность дружбой, они не лицемерят; они и вправду испытывают прежде всего потребность в общении, эмоциональном тепле. С другой стороны, подросток находится во власти сильного диффузного эротизма, причем образ, на который проецируются эти фантазии, нередко представляет собой только «сексуальный объект», лишенный всех других характеристик. Иногда это групповой образ, реальный или воображаемый, общий для целой компании мальчиков. Грязные разговоры, сальные анекдоты, порнографические картинки вызывают у многих подростков повышенный интерес, позволяют им «заземлить», «снизить» волнующие их эротические переживания, к которым они психологически и культурно не подготовлены.

Наивные взрослые уверены, что так могут думать только «испорченные» мальчики. Но проблема состоит именно в том, что и «грязный» секс, и «возвышенный» идеал прекрасной возлюбленной могут сосуществовать в сознании одного и того же человека.

Вот выдержки из воспоминаний В. В. Вересаева:

«Поражает меня в этой моей любви вот что.