Трудные родители — те, кто не умеет и не хочет устанавливать такие контакты, кого возмущает сама идея равенства с детьми.

Душевный контакт с ребенком, богатое общение с ним, духовное единение — первая и последняя проверка, правильно ли идет воспитание. Есть контакт — все идет хорошо и будет хорошо; нет контакта — ничего нельзя предсказать. Как получится, так и получится. Воспитание в этом случае зависит не от нас, а от разных житейских обстоятельств, от других людей — в школе или на улице. К сожалению, не все люди достаточно эмоциональны, чтобы чувствовать, есть ли у них контакт с ребенком, и не все в этих контактах нуждаются. Иные прекрасно обходятся без общения с ребенком, и тут уж ничем не поможешь. Остается сказать лишь одно: старайтесь… Так получается, а так нет.

«Не–ет, — слышу я, — постойте! Постойте! А как же наследственность? Гены как? Вот ученые обнаружили, что если у человека лишняя хромосома, то он…»

Когда у нас не получается со своими детьми, мы чувствуем себя виноватыми и нам так хочется свалить свою вину на кого–нибудь! Легче всего свалить ее на общество («Неужели вы и в самом деле думаете, что в наше время можно вырастить хорошего ребенка? В этой ужасной школе? В окружении таких людей?») или на гены («Я разъезжаюсь со своей девочкой, меняю квартиру и разъезжаюсь! У нее ужасные гены! У нее гены ее отца!»).

Вот катится шарик по плоскости. Чтобы понять его движение, мы должны представить себе, что в каждое данное мгновение он находится в данной точке и не находится в ней. Не сначала находится, а потом не находится, а именно сразу — и есть он тут и нет его, иначе движение не поймешь. Современная физика полна всевозможных «и есть и нет». Но разве человек проще электрона и шарика?

Вопрос о наследственности решается, на мой взгляд, так: в человеке всё решительно от наследственности, от генов, решительно всё! И в человеке решительно все — всё! — от воспитания. Не пятьдесят на пятьдесят, не это — от наследственности, а это — от воспитания, а всё от наследственности и всё от воспитания. Присмотритесь к любому человеку, ну хоть в метро, как он сидит и движется, какое у него лицо, и вы ясно увидите справедливость такой точки зрения: в нем всё от природы и всё от воспитания. Поэтому разговоры о генах (по крайней мере пока речь идет о здоровых детях) — пустое занятие. Природа делает свое дело, а мы должны делать свое. Результаты воспитания, конечно же, зависят от времени, от среды, от ближайшего окружения, от наследственности. И… не зависят!

Как же так — и зависят и не зависят?

Но в воспитании детей, особенно семейном, все так. Мы должны давать детям самостоятельность и не должны, мы должны понимать детей и не должны, мы должны баловать маленьких и не должны, мы должны думать об их будущем и не должны… Говорят, надо знать меру, с восторгом и глубокомысленно повторяют: «Мера, мера в воспитании, мера — это основное». Но как это — «надо знать»? В чувстве меры и заключается педагогический талант, причем мера не золотая середина, не отсчитанное, а живое противоречие* должны и в то же время не должны… Но мы, поголовно изучавшие начала диалектики в школьном курсе обществоведения, совершенно, кажется, не способны принять, признать диалектику у себя на кухне, в общении с детьми. Мы ищем определенности и никак не хотим согласиться с живым, постоянным, бесконечно рождающимся, пульсирующим противоречием, которое так и надо принимать — как противоречие. Потребность в безопасности противоречит потребности в развитии, сердце — разуму. Всюду противоречия, всюду единство, всё сложно, и во всем красота…

Завернув ребенка в теплый платок, мама тихо напевает песенку о сурке. Голые ножки в голубых вязаных пинетках высовываются из свертка, маленький подпевает. И в том, как мама поет, как наклоняется к сыну, как смотрит на него, какой у нее и ласковый и веселый голос, — во всем видно, что будет у нее хороший сын, будет человек… Но как передать это здесь, на бумаге? Как научить искусству таким голосом напевать «Сурка» новорожденному, завернутому в теплый платок?

Читатель заметил, очевидно, что почти все ссылки здесь — на Пушкина. В вопросах психологии и этики Пушкин абсолютно точен, я думаю, что и вы согласитесь с утверждением: как у Пушкина — так правильно.

И вот в заключение нечто вроде премии терпеливому читателю — краткий пушкинский курс педагогики. Куда короче — в шести строках! Наука об искусстве воспитания для очень занятых людей.

Однажды Пушкин записал шутливые стихи в альбом семилетнего мальчика Павлуши Вяземского. Пушкин был верен себе в каждой строчке и каждой шутке, и даже экспромты его гораздо содержательнее, чем кажутся с виду. Вот случай убедиться в этом: переведены веселые строчки на язык педагогики.

Пушкин написал:

Кн. П. П. Вяземскому