Слышу: "Пирожные ей покупаете? А за что? Чем она заслужила? Тем, что мать опозорила? Что это за воспитание такое?"

Но мы относимся к детям не так, как к взрослым, по заслугам их, а как к детям, то есть великодушно. Дети потому и в радость нам, что только к ним мы можем относиться великодушно без особой опасности. Перебираю в уме все возможные детские прегрешения: какое из них нельзя простить? Не простишь, когда маленькие дети выбегают играть на проезжую часть дороги, когда спички берут... Вот, пожалуй, и все! Остальное можно принять, понять, простить. Умные мамы так и говорят самым маленьким детям: "Все можно. Все! Нельзя только "раз, два, три": подходить к плите, трогать штепсель, выглядывать в открытое окно. Все остальное можно!" Полное, бескорыстное, безусловное прощение трогает самое зачерствелое сердце и действует куда сильнее, чем наказание. Оно часто бывает и шоком: чем глубже вина ребенка, тем большее впечатление производит на него наше помилование.

Высший идеал человечества, всепрощение, не может быть воплощен в жизнь взрослых, до этого еще очень далеко. Но этот идеал должен быть воплощен в наших отношениях с детьми. Вырастут - научатся и наказывать, и мстить; но детство должно быть идеальным. Только в идеале истинная сила духа и источник мужества.

В одном доме пятилетний мальчик рос в окружении многих взрослых - мама, папа, тети, дяди. Каждый наказывал его, говорил: "Иди в угол". Он хмурился, но шел безропотно и лишь спустя какое-то время гордо кричал из угла: "Эй вы, прощайте меня кто-нибудь!"

Я знаю дом, где ребенок, пока дорос до пяти лет, до сознательного, можно сказать, возраста, разбил семьдесят две чашки. Их считали, потому что приходилось покупать все новые и новые.

И его ни разу не наказали и ни разу не накричали на него...

Если у вас запущенный мальчик, его не возьмешь злом, то есть наказаниями; его не возьмешь и добром; к нему не пробьешься обыкновенным душевным отношением. Ему нужно великодушие, только великодушное отношение в конце концов спасет его.

16

В основе нижеследующей истории - действительно случившееся событие, описанное "Учительской газетой".

В одном городе женщина-судья возвращалась с дочкой-старшеклассницей из кино. На них напали подростки, двенадцать человек. Хулиганы пытались отбить девушку от матери, угрожали, издевались, оскорбляли, и дочь в отчаянии кричала: "Мама, ну скажи им, кто ты!" Но судья ничего не сказала. На счастье, подошел автобус, и мама с девушкой были спасены.

На следующий день судья нашла эту компанию. В ее распоряжении были такие средства. Началось педагогическое следствие. И что же оказалось?

У шести хулиганов не было отцов.

У других шести отцы были, но все шесть были крайне строги с сыновьями, не допускали ни малейшего своеволия и, когда те приходили домой, обрушивались на них с руганью, обзывали их - "воспитывали".

Притча о двенадцати отцах.