Но ведь и в обществе взрослых все то же самое. У нас тоже есть соблазн представить себе кого-то взрослее взрослого, возвышающегося над всеми, как над мальчишками во дворе, и потому всеведущего и всепрощающего кого-то, кто знает всю правду о каждом и когда-нибудь скажет ее: кто есть кто, о достоинстве каждого человека. Ничего более значительного, чем достоинство, для взрослых, как и для детей во дворе, нет. У взрослых с достоинством связано все. Важно, что есть для каждого и для всех вместе высшая цена.

Эта цена - правда. Потому все ее жаждут. Всем необходимо, чтобы их ценили по высшему достоинству, по правде.

Подлинная цена человека - это правда о нем.

Подлинная правда о человеке вообще - это и есть правда вообще, та самая правда, о которой мы спрашиваем, о которой говорим в выражениях типа "стремиться к правде", "жить по правде", "нести правду".

Отчего в русском языке два схожих слова: "истина" и "правда"? Зачем-то это нужно. Попытаемся развести значения этих слов.

Пользуясь принятым методом - искать смысл важнейших понятий в глубине нашего сознания, то есть в языке, отметим такую странность: можно сказать "моя правда", "ваша правда", "правда о войне 1812 года", "правда о Суэцком канале", из чего следует, что должно бы существовать и множественное число от слова "правда"; однако его нет. Множественное от "правда" практически не употребляется. "Правд" много, правда одна... На всех и на все случаи жизни одна.

Между тем слово "истина" имеет множественное число: простые истины, трудные истины, истины, открытые в детстве. Истин - тьма: "Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман". Истин - тьма, правда - одна.

Почему?

Да потому что предмет истины - факты природы и истории, а их бесконечное множество. Предмет правды один: человек.

Истина - о природе. Правда - о человеке. И не просто о человеке (тогда и "правд" было бы много - сколько людей, столько и "правд"). А о его достоинстве, едином на всех.

Так и будем считать. Отнесем слово "истина" к любому устройству, к любой истории, а слово "правда" - к достоинству человека. Когда мы узнаем нечто об устройстве мира, природы, общества, о том, что происходило, или происходит, или даже будет происходить, мы постигаем истину. А когда мы узнаем что-то о ценности человека, мы постигаем правду. Сведения об анатомии, физиологии, психологии человека, о социологии человеческого общества добывают соответствующие науки - это истины. Правду о человеке может сказать лишь мудрец, философ, правда - предмет науки философии. Правда хранится в народе, между людьми, им известна, их волнует и манит. Возвышающий нас обман дороже тьмы низких истин потому, что он вовсе не обман, а правда - возвышение человеческого достоинства. Он - обман лишь по отношению к истине, а по отношению к правде он - правда. Чем больше возвышен в нашем сознании человек, тем ближе мы к правде, потому что правда - это идеальный человек, идеально высокое человеческое достоинство, его идеально высокая цена. Речь идет не о качествах человека (смелый, честный, добрый), а именно о достоинстве, его охране и его нарушениях. Когда мы спрашиваем: "Какая завтра погода?" - мы хотим знать истину о погоде, больше ничего. Но стоит спросить: "Скажите мне правду, какая завтра погода?" - и сейчас же появляется соотношение с человеческим достоинством: появляется предположение, что по каким-то причинам, жалея меня или желая нанести вред, могут сказать неправду, обмануть. О Суэцком канале можно сообщить большое количество истин: когда он открыт, какова его длина, ширина и так далее. Но в книге "Правда о Суэцком канале" наверняка опровергается какая-то неправда. Где правда - там предполагается и возможная неправда, ложь, обман. Машину о правде спрашивать смешно, она может ошибаться, но обманывать не может, обман - сознательное унижение человека, его достоинства, и любой спор о правде или неправде, даже по самому мелкому случаю, - это в конечном счете спор о человеческом достоинстве.

Всякий суд начинается с установления истины: что произошло? Кто, где, когда, каким образом? От свидетелей требуют говорить правду, и только правду, потому что они люди и, следовательно, в зависимости от их представления о достоинстве человека они могут говорить и ложь. Но после того как беспристрастным исследованием истина была найдена (и не произошло судебной ошибки), суд и сам вступает в область права и правды: как оценить людей, ответственных за происшедшее? Это зависит от представления суда о человеке. В одной части света судья, установив факт крупной спекуляции, пожмет плечами и отпустит подсудимого - в его представлении человек имеет право наживать деньги не только трудом, но и спекуляцией. В другой части света подсудимого приговорят к лишению свободы, потому что, по представлению здешнего судьи, человек должен зарабатывать на жизнь трудом, и только трудом. Не раз бывало, что суд, установив истину, приговаривал подсудимого к смерти, а суд истории, пользуясь той же истиной, объявлял бывшего подсудимого героем всех времен и народов, как это случилось, например, с Сократом. В таких случаях говорят, что правда восторжествовала.

Давно, в пятом веке до нашей эры, когда философия впервые занялась человеком (до того она была натурфилософией, ее интересовали истины, устройство мира), софист Протагор написал знаменитые слова: "Человек - мера всех вещей". А что же правда? Правда - мера человека. Но поскольку для человека нет другой, высшей единицы измерения, чем сам человек, то и мерить его можно лишь в сравнении с другим человеком, с человечеством, с идеальным человеком, с идеалом. Правда и появилась лишь с появлением человека, она моложе истины, поэтому можно сказать "истинная правда", но нельзя сказать "правдивая истина". Истина скрыта в природе, правду человек несет в себе. Он не только знает или не знает правду, он и сам есть правда или неправда.

35