Отдельно хочется поговорить о некоторых проблемах, которые являются более родительскими, чем детскими. Например, мать воспитывает сына или дочь. Ребенок выходит в сознательную взрослую жизнь, мать остается в своей квартире одна. Вместо того чтобы найти приемлемые формы и способы реализации своих потребностей: чтение книг, посещение храма, служение людям, общение, она начинает активно вмешиваться в личную жизнь сына или дочери, вбивая клин во взаимоотношения. Она переживает состояние: «Вот состарилась, никому не нужна», и при этом ее переживания передаются детям. Она пытается воздействовать на их семейную ситуацию, реализовываться в заботе о детях. А из-за этой "заботы" молодые ругаются: «Опять твоя мама лезет в нашу личную жизнь».

Иногда родитель переживает собственную жизненную нереализованность и вследствие этого — страх за детей: «Пусть они не повторят моих ошибок». И тогда начинается очередной виток морализаторства по отношению к детям. Иногда мамы переживают ощущение собственной родительской некомпетентности, вины перед ребенком за просчеты воспитания, дефицит внимания к нему в детстве, попытки это компенсировать. С родителями такой категории легче разговаривать, их легче убедить, что каждый человек должен быть сам ответственным за собственную жизнь и собственные поступки.

Ты должен болеть, потому что я тебя люблю! Рассказ Майи Новиковой

Жил-был в одном южном городе парень Дима. Жил в одной квартире с мамой, которая просто не могла без него ни минуты. Мама очень благочестивая. Дима до 31 года задыхался от маминой любви. Диме просто не хотелось жить, хотя он и понимал, что самостоятельно уйти из жизни — это большой грех.

— Ты, Димочка, болен, у тебя вегето-со­су­дистая дистония, тебе надо лежать в постели, — это он слышит уже два десятка лет.

И когда мать говорит ему это, появляется какая-то вера ее словам. Мама не обманет. И совсем не хочется вставать с постели. И тут болит, и там что-то закололо. Слабость какая-то, и ноги совсем не слушаются. Не слушаются мышцы, расслабляется воля. Дима словно пребывает под каким-то гипнозом.

— Димочка, я приготовила тебе паровые биточки из рыбы, а вот гречневая каша-размазня. На обед будет овощное пюре и морковно-капустные котлетки. Тебе надо есть только все диетическое, надо беречь желудок и печень. А еще тебе надо меньше двигаться, видишь — вены на ногах выступили... — со слезами на глазах мама разглаживает вены на Диминых ногах. — Какой ты у меня болезненный!

Мама рыдает и уходит на кухню готовить морковно-капустные котлетки.

Дима закрывает глаза и не хочет ни о чем думать. Десять лет назад были капустные котлетки и паровые биточки. И сейчас. И сколько лет еще это будет? А главное — мама верит во все придуманные ею болезни сына. Пичкает диетами и таблетками, регулярно вывозит Диму на море. Она подвижница. Она всю свою жизнь посвятила своему сыну. Кто еще будет так его любить и ухаживать за ним? А что будет, когда она помрет? Дима не сможет прожить без нее! От таких мыслей мама начинает плакать еще горше, она не может найти себе места. За что? За что ей такое наказание? Нет, это не наказание, это испытание, — решает она. Ведь она — верующий человек. Это Бог ее испытывает. И тут она, напившись валерьянки, опять принимается за работу.

Когда Диме звонят или приходят в гости друзья, словно какая-то завеса слетает с его унылой, однообразной жизни. Вот Володя, его одноклассник, рассказывает, как здорово они потрудились на даче у родителей друга.

— Ну и надурачились мы! И помогли, и на рыбалку сходили, а вечером под гитару пели песни...