Let us point out a few more works that illuminate certain aspects of the work of St. Tikhon on the basis of his works. In 1844, the priest A. Klyucharev (later Archbishop Ambrose of Kharkov) published a collection of his sermons and placed in this edition the work "The Life of St. Tikhon of Zadonsk"[20]. After a brief biography (22 pages), the author reveals the topic "The Character of St. Tikhon as a Christian Teacher", where he examines the truths of the Christian faith and morals on the basis of the works of the Holy Father.

In 1864, Bishop Jeremiah of Nizhny Novgorod published a work in St. Petersburg, the very title of which speaks of the goals and objectives of the study: "The Teaching of Our Father St. Tikhon, the Newly-Appeared Saint-God-Pleaser, the Wonderworker of All Russia, on the Truths of the Orthodox Christian Faith and the Church, Set Forth in Alphabetical Order and Catechetical Form with the Addition of a Few Articles from the Writings of the Holy Fathers and Teachers of the Church." Unfortunately, the author does not make footnotes, does not cite exact quotations from the works of St. Tikhon and the Holy Fathers, and therefore it is difficult to figure out where the author's views, reasoning and conclusions are, and where the quotation is. Perhaps this happened for the reason that Bishop Jeremiah, guided primarily by edifying goals, i.e., having in mind "the benefit of the brethren – all Orthodox Christians" [21], did not seek to create a scientific work.

Some authors consider the preaching and pastoral activity of St. Tikhon. S.A. Kasatkin in his short work "St. Tikhon as a Preacher" solves the questions: "What goals did the saint pursue in his words, to what type of preachers should St. Tikhon be attributed, and to what extent can his sermons occupy a prominent place in our time?" [22] S.A. Kasatkin went somewhat beyond the limits of the task set before him and examined the private conversations of St. Tikhon, his letters and works.

In the article by P. Kratirov "St. Tikhon as a Pastor and Pastor-Teacher" an attempt is made to describe the ideal image of the saint-pastor [23]. On the basis of biographical data and the works of St. Tikhon, the author reveals the moral character and spiritual disposition of the Holy Father at the time of his assumption of the episcopal dignity, tells about his service in the rank of bishop, and his concern for his flock.

It also sets forth the views of the saint on pastoral service, his attitude to the clergy under his jurisdiction, his works on the formation of a zealous attitude to the work of service in pastors and on the education of mental and moral qualities in them. The author significantly expands the tasks of his work. Here is how he himself says about it: "Speaking of the saint as a pastor, we, naturally, will have to expound his common Christian teaching, aimed at the edification of every believer, for it is the teaching that constitutes, in the thought of the saint, the most important duty of pastoral service; and in particular, we must also give advice to monastics"[24]. These are the main sources and manuals used in writing the first part of the dissertation.

The second, and main, part of the work is entirely based on the works of St. Tikhon, the characteristics of which are given after the biography of the saint. This part of the work, entitled "The Teaching of St. Tikhon on Salvation," is divided into two sections: the first is devoted to the objective side of salvation, the second to the subjective. In writing the work, the works of St. Tikhon of the 6th edition (Moscow, 1899) were used. The texts of the Holy Scriptures are given in the dissertation as they are quoted by St. Tikhon in his works. The words of the saint himself are given in the work without changes, taking into account only modern spelling and punctuation. References to works are given in the text in parentheses, where the first digit indicates the volume number, and the second indicates the page.

Introduction

Before proceeding to describe the life and content of the works of St. Tikhon of Zadonsk, we find it appropriate to focus our attention on some of the main events relating to the seventeenth century, i.e., to that period in the history of the Russian Church, and in particular the history of the Voronezh diocese, which preceded the episcopal service in this diocese of the archpastor of Zadonsk.

The most significant events of this period were the church reforms of Patriarch Nikon and the movement of schismatic Old Believers that arose in connection with this. The resulting circumstances of church life demanded of the bishops special efforts, skills, and energy to nourish their Orthodox flock. The vast territories of other dioceses created additional difficulties for their proper administration by bishops.

В 1681 г. царь Феодор Алексеевич представил духовной власти обширный проект нового деления тогдашних епархий. В нем предлагалось вновь открыть 68 архиерейских кафедр [25] на основании пересмотра территорий существующих епархий с расчетом, чтобы каждая епархия территориально простиралась не далее двухсот верст [26]. Проект был рассмотрен на Московском Соборе в 1681–1682 гг. Отцы Собора отметили чрезмерную широту царских планов и указали на возможность финансовых затруднений в деле их реализации. Собор определил открыть лишь четыре новые епархии. В их числе открылась и епархия Воронежская [27]. В официальном документе об этом излагается государево изволение и патриаршее благословение: “Великий государь Феодор Алексеевич советовав со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Иоакимом, для украшения св. Церкви и для спасения и просвещения христиан быть епископу на Воронеже граде” [28].

Новая Воронежская епархия была выделена преимущественно из Рязанской митрополии и части Белгородской епархии. По соборному уложению 1682 г., в состав Воронежской епархии должны были войти города: Воронеж, Елец, Романов, Орлов, Костенек, Усмань, Соколовский, Острогожск [29]. Однако есть источники[30], в которых называются, кроме указанных, и другие города в составе образовавшейся Воронежской епархии. Ввиду этого, историки по-разному разрешают вопрос о ее первоначальных границах. Изучив имеющиеся материалы по данному вопросу, известный исследователь Воронежского края П.В. Никольский приходит к выводу, что к концу XVII века “границы епархии могут быть проведены весьма условно” [31]. Но в чем же причина расхождения исторических документов относительно первоначальных границ Воронежской епархии? Дело в том, что Рязанский митрополит и Воронежский епископ уже после соборного определения границ епархий долгое время претендовали на одни и те же города. Шли жалобы к царю и патриарху от Рязанского митрополита и от Воронежского епископа. В ответных грамотах и указах, направленных в разные времена этим иерархам от патриарха и царя, содержатся разноречивые предписания и данные о границах вновь образованной епархии [32].

Если во мнениях относительно границ епархии историки расходятся, то в вопросе о расширении ее пределов при первом епископе они единодушны. Так, в сборнике исторических статей профессоров Воронежского государственного университета утверждается, что границы Воронежской епархии во время правления первого ее епископа “значительно расширились на юг и восток за счет вновь осваиваемых земель и старинных поселений. В ее ведение были переданы все селения по рекам Осереда, Битюг и Икорец, г. Усмань, Острожки, Белоколодск и Демшинск, г. Острогожск с уездами, все селения ниже Воронежа по рекам Дон, Донец, Хопер, Бузулук, Медведица и Айдар, крепости Бахмутская, Хоперская и Павловск, Донецкий Предтечев монастырь и новонаселенные слободы по р. Толучеевке, г. Тамбов, Козлов и Борисоглебск с округами” [33].

Принимая во внимание определение границ епархии по соборному уложению 1682 г., а также свидетельства историков о последующем расширении ее пределов, следует признать, что ее территория была весьма значительная.

Население новоучрежденной епархии составляли люди различных национальностей, различных слоев общества и разных жизненных интересов. Здесь жили коренные русские люди, “черкасы” — казаки-малороссы; нашли здесь приют беглые крестьяне из центральных губерний России и многие раскольники-старообрядцы. Все эти весьма отличающиеся друг от друга своими традициями и жизненными интересами слои населения вносили свою лепту в формирование общего колорита церковной и общественной жизни Придонского края.