Память о св. Ветране и Феотиме, епископах Малой Скифии (Добруджи, Добрича)

Созомен[cxlix], описывая бедственное время арианина Валента, говорить: "где церквами управляли люди мужественные, там только народ не изменял прежних своих мыслей. В самом деле, по такой именно причине и Скифы остались, как передают, с тою же верою (православною). Этот народ имеет много городов, селений и крепостей". По словам Плиния[cl], страна, которою владели Скифы — земледельцы, простираясь от устьев Дуная к Фракии, заключала в себе "прекраснейшие города — Истрополь (Дунавец), Томи (ныне Кюстенджи), Каллатис, Дионисиополь, прежде называвшийся Кроны". Эта равнина в средние времена называлась Добричь[cli], а ныне Добруджа. "Метрополия Скифов, продолжает Созомен, — Томи, город обширный и богатый, лежащий у моря, на левой стороне для въезжающего в Черное море. Там и доныне хранится обычай древний, чтобы всеми церквами этого народа управлял один епископ. В описываемое время правил Ветран. Царь Валент прибыл в Томи. Придя в церковь, по обыкновению своему начал убеждать Ветрана вступить в общение с арианами; Ветран, мужественно и смело высказав государю мысли свои в пользу учения Никейских отцов, оставил его и перешел в другую церковь, а за ним последовал и народ; а народу было почти весь город, — сошлись, отчасти чтобы видеть царя, а отчасти в ожидании каких-либо новостей. Оставшись один со своей свитою, Валент сильно раздражен был тем, считая то за намеренное оскорбление. Он велел арестовать Ветрана и сослать в ссылку. Потом, однако, вскоре позволил ему возвратиться. Ибо когда узнал, что Скифы ропщут за изгнание своего епископа, то стал опасаться, как бы не затеяли чего. Он знал, что этот народ мужественен и по местному положению нужен для империи, потому что охранял ее от пограничных варваров. Итак, Ветран в этом случай явился выше усилий государя. По свидетельству самих Скифов, он был муж вообще добрый и отличался святостью жизни".

Феодорит кратко, но еще с большим одушевлением, говорит о блаж. архипастыре Скифском; он пишет: "и Вретанион, сиявший всякою добродетелью и властью архипастыря правивший городами всей Скифии, воспламенял свой дух ревностью и обличал в порче догматов и в беззаконии но отношению к святым. Он с Богодухновенным Давидом говорил: "надеющиеся на Меня не постыдятся[B2] " (Иc. 18:46)[clii].

Св. Ветран, и в сане епископа носивший Славянское имя, скончался, вероятно, на другом году после победы своей над Валентом (377 г.), так как на 2 Вселенском Соборе в 381 г. находился уже преемник его — Томский епископ Геронтий[cliii], за которым следовал св. Феотим, "родом Скиф", по словам Грека, или что тоже Славянин[cliv].

В 392 г. Феотим уже известен был Иерониму и как писатель и как епископ[clv]. Когда в 399 г. св. Златоуст рассматривал на соборе дело об Эфесском епископе, то на этом соборе вместе с другими епископами присутствовал и Феотим из Скифии и Фракии"[clvi]. В 402 г., когда Епифаний настоятельно требовал от св. Златоуста и других произнести осуждение на Оригена, "Скифский епископ Феотим даже явно порицал Епифания; неблагочестиво оскорблять, говорил он, давно скончавшегося, восставать против суда древних и отвергнуть одобренное ими. Он вынес одно из сочинений Оригена, прочитал его и, показав, что прочитанное полезно церквам, прибавил: те, которые осуждают эти книги, поносят и то, о чем здесь говорится"[clvii].

Феотим был святителем чудным и по просвещению, и по высокой жизни, и по пастырской деятельности, и по чудесам.

Довольно трудов требовала от него и собственная его Славянская епархия, весьма обширная. На другом (на левом) берегу Дуная кочевали тогда Гунны, подчинившие себе живших там Славян[clviii]. Феотим простер силу веры и любви и на дитя племена; путешествовал в стране занятой ими с проповедью Евангельскою и молитвою побеждал дикость их; привыкших к грабежам старался смягчать любовно благотворительною, угощал и ласкал их подарками. Сила чудес, совершенных им о имени Господа Иисуса, до того поражала племена грубые, что они называли Феотима богом Римским. Историк пишет: "в то же время (во время Златоуста) церковью Томиса и прочей Скифии управлял Феотим, родом Скиф, человек воспитанный в любомудрии, которого Придунайские варвары Гунны, дивясь его добродетели, называли богом Римским, потому что и в самом деле видели от него опыты дел Божественных. Рассказывают, например, что однажды он путешествовал по тамошней страна варваров и встретил нескольких туземцев, шедших в Томис. Бывшие с ним стали плакать, полагая, что будут убиты. Но он, сошедши с лошади, начал молиться, и — варвары миновали их, не заметив ни его самого, ни его спутников, ни лошадей, с которых они сошли. Так как жители той страны (Гунны) своими частыми набегами разоряли Скифов (Славян), то этих зверообразных людей Феотим приучил к кротости, — угощая их и по-дружески предлагая им подарки. Один варвар, предполагая, что он богат, решился хитростью захватить его в плен. С этою целью приготовил он аркан. Опершись на щит, как обыкновенно делал, стоял он и разговаривал с неприятелями. Потом, подняв правую руку, хотел забросить на него веревку, чтобы тащить его к себе и к единоплеменникам; но во время этого действия рука его осталась протянутою в воздухе и не прежде освободилась от невидимых уз, как когда Феотим, по просьбе других, помолился за варвара Богу. Говорят, что этот епископ постоянно носил длинные волосы, с тех пор как начал прилежно изучать любомудрие. Он держался простого образа жизни, вкушал пищу не в одно и то же время, но когда чувствовал голод или жажду"[clix]. Блаж. Иероним писал: "Феотим, Скифский епископ Том, издал в разговорах, по образцам древнего красноречия, краше и прекрасные трактаты и, как слышу, пишет и другие сочинения"[clx]. Леонтий, живший недолго после Феотима, выписывал краткие места из двух сочинений его — из сочинения "об учении Спасителя" и из другого — "против идолов"[clxi]. Св. Дамаскин поместил в свои параллели несколько мест — из последнего сочинения и из трех других: "на бытие", на толкования слов: "аще принесеши дар твой ко алтарю", и из слова: "о посте"[clxii].

Блаженный Феотим блаженно почил, вероятно, не позже 412 года[clxiii], и память его по Римскому мартирологу чтится 20 апреля[clxiv].

Преставление пр. Александра Ошевенского

"Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся" (Мф. 5:6). К числу тех, к которым относятся сии слова Спасителя, принадлежите и преп. Александр Ошевенский[clxv].

В 80 верстах от Белозерска, в Вышеозерской волости, жил зажиточный и благочестивый земледелец Никифор Ошевен. Он имел четырех сыновей; но ему хотелось еще иметь сына. По молитве благочестивой жены его родился Алексий.

Сын молитвы был обучен грамоте и, послушный родителям во всем, любил поститься и молиться, что не совсем нравилось им. На 18 году родители хотели сочетать его браком, но он с дозволения их отправился на Богомолье в Кириллов монастырь и здесь остался на некоторое время для молитв. Последнее сильно огорчило отца, но потом успокоился он мыслью, что в монастыре не учат худому. В обители Алексий усовершился в книжном учении и жил весьма внимательно к себе. Игумен готов был постричь его в иночество. Но Алексий объявил со смирением, что желает испытать себя в готовности на крестный путь и приучить молодость свою к игу Христову. Спустя год отец посетил сына в праздник пр. Кирилла и дозволил ему еще остаться в обители до времени. Потом родители его насилием властелина вынуждены были перейти в Каргополь, а спустя год поселились в 30 верстах от Каргополя на земле, отведенной им землевладельцем. "Приходит (Никифор) к боярину Ивану и бьет челом и просит грамоту слободскую; Иван же, видев его человека доброзрачна и речиста; дает ему грамоту на те места, слободу копити, е жильцов называти и дворы ставити, и оттуду и доныне прозвася весь та слобода Ошевнева", так говорить древнее известие. Печали родителей печалили сына, но он молился, и молитва не осталась не услышанною. Спустя 6 лет пребывания в обители, Алексий принял монашество с именем Александра и удвоил свои подвиги. Послушный и строгий к себе инок приобрел общее внимание к себе.

Блажен. Александр смиренно покорился голосу настоятеля: снова подверг себя и желание свое испытанью. Тогда настоятель благословил желание его. Подвижник прибыл на родину. — Обрадованный отец просил сына найти вблизи место для своего пребывания и обещал помочь при устроении пустынного жилища. На р. Чурюге, в соседстве лесов и озер, преп. Александр водрузил крест, в основание будущей пустынной обители. В Кирилловой обители, по возвращены, посвященный в иеромонаха, получил от игумена в благословение икону Одигитрии и икону святителя Николая и с такими средствами дал при кресте на Чурюге обет провести остальную жизнь в будущей обители. Поручив отцу надзор за построением храма, отправился он в Новгород. Здесь святитель Иона преподал ему благословение на устроение обители и антиминс для храма ее. Благочестивая боярыня Анастасия и сын ее Юрий, приглашенные вспомоществовать новой обители, готовы были отдать преподобному целую волость со всеми ее угодьями, но блаженный не хотел того, — зачем, сказал он, печалить наследников? Боярыня выдала четыре грамоты на сенные угодья с лесом и деревнею. Храм был освящен во имя святителя Николая. Блаженный Александр с бодрою душою начал пустынную жизнь и с твердостью переносил ее бедность и труды. С ним по воле игумена пришел сюда из Кириллова монастыря старец; но старец не перенес трудной пустынной жизни и возвратился в Кириллов монастырь. Блаженный остался один; он очищал лес, готовил под пашню землю и засевал; трудился неутомимо, освящая труды молитвами. Мало-помалу собрались к нему братья; он поставил кельи, трапезу и другие принадлежности, радуясь желанию их служить Господу. Установив общежитие, преподобный ввел строгий чин во всем: в храме не говорить ни с кем, в трапезу приходить в молчании и здесь слушать чтение; в кельи не быть без дела; во время работ по послушанию иметь в уме псалом или молитву Иисусову. "Братья, говорил подвижник Божий, пусть не страшат нас труды и скорби пустыни: вы знаете, что путем скорбей входят в Царствие Небесное. Пусть живет в вас взаимная любовь и смирение. Бог любы есть, и смиренных любит Он". Блаженный владел даром слова и духовною рассудительностью; многие, даже из мирских, приходили слушать наставления его. Два племянника его, сыновья двух родных братьев, часто посещали обитель и, наконец, по просьбе их были пострижены в иночество. Брат Амвросий сильно раздражился тем; прибег в обитель, ругал блаженного весьма грубо и грозил разогнать обитель. На брань исступленного блаж. Александр отвечал кротостью, и это смягчило брата, так что он просил простить его. Потом племянники, так дорого доставшиеся ему, нанесли тяжелую скорбь блаженному: охладев в ревности к борьбе с нуждами пустыни, они, не смотря на увещания дяди, оставили обитель его. Скорби за спасение духовных чад до того отяготели над душою блаженного, что он стал тяжко болен. Не мог он поднять ни головы, ни руки, не мог даже выговорить слова: так расслаб всем телом. В этом изнеможении он молился преп. Кириллу, в обители коего вступил в подвижническую жизнь. И вот видит святолепного старца, украшенного сединою, в белых ризах и с крестом в руке. Осенив крестом больного, святой сказал: "не скорби, брат! я помолюсь, и будешь здоров; только не забывай обета, — не оставляй сего места; я буду помогать тебе". Проснувшись, блаженный почувствовал себя здоровым и на утро пошел в церковь; в утешение братии он рассказал о посещении преп. Кирилла. В подвижнических трудах преподобный провел в своей обители 27 лет и мирно предал дух свой Господу на 52 году жизни, 20 апреля 1479 г.

По смерти ученика его Лаврентия, игумена, обитель его пришла было в упадок, — здания обветшали, братья почти все разошлись, так что не осталось ни одного иеромонаха. Раз монастырский служитель Марк видит в сонном видении: обитель полна народа; старец в святительской одежде, седой, крестом осеняет обитель и работающих в ней на постройке; другой старец, с брадою до персей, окропляет святою водою; третий среднего роста, с русыми волосами, окаждает за ними; а еще четвертый, молодой, вдали следует за ними. Марк узнал в третьем преп. Александра, и препод, по его прошению сказал: первый старец — святитель Николай, имени коего посвящен храм обители, второй — препод. Кирилл, обещавшийся помогать мне, — по моей просьбе они пришли сюда, а молодой человек — избираемый в игумена Матвей. Сын иеромонаха пустынника Матвей, в иночестве Максим, посвященный в игумена архиепископом Сергием (1483 — 1485), в самом деле восстановил обитель по всем частям. При построении нового храма в честь свят. Николая, по указанно самого явившегося преподобного, найдены были нетленными мощи его. Новый храм освящен при игум. Baccиaне 2, и при нем же преподобный велел написать образ его. По рассказу одного старца, который знал преподобного еще в земной жизни, преподобный был роста среднего, лицом сухой, с впалыми глазами, с небольшою и не густою бородою, с проседью в русых волосах. В таком виде и был он написан.