пока сами по себе, они совершенно бесполезны.

Бдение же не есть, конечно, только дело монахов, но и вообще людей, занятых делами.

Женщины-ткачихи, золотари и медники более бодрствуют, нежели весьма многие монахи.

Добродетельных деяний не называется светом, поэтому и собранные воедино все деяния и добродетели без исключения не суть Божественный свет,

ибо все человеческие деяния далеки от него.

Впрочем, и эти деяния, совершаемые нами, называются нашим светом для живущих во зле, наставляя их добру (Мф. 5, 16);

И та тьма, которая находится во мне и ослепляет меня, бывает светом для ближнего и светит для видящих.

И чтобы ты не подумал, что я говорю тебе нечто невероятное, послушай, я скажу тебе и решение загадки:

Положим, я пощусь ради тебя, чтобы явиться постящимся, и хотя этот сучок в глазах моих является как бы бревном, конечно, воткнутым в них посередине (Мф. 7, 3-5), но ты просвещаешься, видя меня постящимся, если не осуждаешь меня, но совершенно порицаешь себя, как чревоугодника,

Ибо этим ты наставляешься к воздержанию чрева и научаешься презирать наслаждение.

Или еще - одевшись в худую и рваную одежду и ходя везде в одном хитоне, я думаю снискать славу и похвалу от видящих меня и казаться для них новым апостолом, и хотя это бывает для меня причиной всякого вреда и поистине тьмой и густым облаком в душе моей, но видящих меня просвещает и научает презирать уборы и богатство одеваться в простую и грубую одежду,

что и есть поистине апостольское одеяние.

Так и все прочие добродетельные деяния суть действия вне света, дела без луча.

Ибо, будучи собраны вместе, как раньше сказал я, и соединены воедино, добродетельные деяния - если это и возможно в человеке - подобны светильнику, лишенному света.

В самом деле, как нельзя называть огнем одни угли, даже и горящие угли, или пламенем - дрова, так ни вся вера, ни дела, ни деяния, ни исполнение заповедей не достойны называться огнем, пламенем или Божественным светом, ибо в действительности они не есть свет.

Но так как они могут воспринять этот огонь, приблизиться к свету зажечься через неизреченное соединение, то это и служит похвалой и славой добродетелей.

И ради этого всякие подвиги и всякие деяния совершаются нами, чтобы мы, как свеча, приобщились Божественному свету, когда душа, как чистый воск,

вся приносит себя неприступному Свету.

Или как бумага, пропитанная воском, так и душа, пропитанная добродетелями, вся зажжется от него, насколько сможет увидеть, насколько вместит ее храмина.

И тогда, просвещаясь, добродетели, как приобщившиеся Божественному свету, и сами называются светом, лучше же сказать, и они становятся светом, слившись со светом, и, как свет, просвещают самую душу и тело, и поистине светят, во-первых, тому, кто стяжал их, а затем и всем прочим, находящимся во тьме жизни.

Просвети и тех, Христе, Духом Всесвятым и сделай наследниками Царства Небесного, со всеми святыми Твоими ныне и вовеки.