- Правильно, - поддержал его Алексей Иванович. - Вы идите ложитесь, как раз уснёте, а там мы подойдём и будем правило читать.

- Какое правило? - не понял батюшка.

- Ко святому причащению.

- Как?! Опять?

- Ну, мы ж сегодня ничего скоромного не ели, весь день только и делали, что шли и молились, -поддержал я Алексея Ивановича.

-А сыр за ужином?

- Мы не ели.

Спорить с нами было бесполезно, да и не в его мы благочинии, и батюшка махнул рукой.

- Как хотите, а мы - спать.

- А где ты собрался кофе пить? - спросил я, когда отец Борис с Серёгой скрылись в ночной тьме.

- Так монах же говорил...

- A-а... Тогда веди, я всё прослушал.

Так и не понял, то ли это монах так хорошо и подробно объяснял, то ли у Алексея Ивановича такой нюх на кофе, потому что шли мы какими-то невероятными коридорами, то спускались, то поднимались по лестницам, переходили по недостроенной террасе из корпуса в корпус, но в итоге вышли-таки в большую старинную залу, в которой шёл ремонт. Может, от тусклого света всё казалось здесь хранящим вековые тайны и даже сами строительные лесенки тоже казалось из прошлого. Посредине залы тянулся длинный округлый стол. За таким, наверное, собирались на совет старцы...

В дальнем углу поблёскивала большая железная коробка. Это и был кофейный автомат. Здесь? В этой старинной зале? Да ещё механический кофе?!

Когда автомат выдал нам пластмассовые стаканчики с напитком и Алексей Иванович сделал глоток, возмущению его не было предела, даже в Карее он выглядел менее оскорблённым.

Я пожал плечами и продолжал цедить: я не такой гурман, а халява - она и есть халява.

Алексей Иванович попробовал сделать ещё глоток, но отставил стаканчик.

- Так и придётся идти курить.

- Так ты ради этого и тащил меня сюда?

Алексей Иванович вздохнул.

- Не переживай. Это всё бесёнку покоя нет, что у нас всё слава Богу, вот и пакостит по мелочам. Ты только подумай: как мелок бес!

- И что теперь?

- Возьми и допей кофе. В отместку.

- Нет уж, я лучше в отместку ему покурю. Я тут одно замечательное местечко обнаружил.

Замечательным местечком оказался балкончик на лестничной площадке между четвёртым и нашим этажами. Он выходил на внешнюю сторону монастыря, и там была уже чернота ночи и пугливые звёзды. К тому же, на балкончике было зябко. И вдруг меня посетила дерзкая мысль: я вспомнил, что помимо всех прочих удобств и мрамора, в местной гигиенической комнате (туалетом это назвать язык не поворачивается) я обнаружил душ.

- А пойду-ка я душ приму.

Алексей Иванович посмотрел на меня как на ненормального, потом стал уговаривать: мол, вернёмся в Уранополис и там в гостиничке...

- Тут и вода горячая есть, - не унимался я.