Верно, что почувствуете исцеление; хотя в то же время сознаюсь и раскаиваюсь в гордости моей, которая заставила написать, что верно. К тому же нужно как можно более однообразия в занятиях и правильности, дабы самой неправильностью не рассеивалась мысль.

Если однообразие приведет к слезам, благодарите Великого Подателя сей великой милости и дайте им свободу. Но отнюдь не делайте принуждения и, когда текут, не слишком наслаждайтесь ими, ибо очень сладки.

15 июня 1817 г.

2. О врачевстве против болезней душевных и житейской гордости

Вы нашли лекарство от болезней душевных. Только примите его с детской простотой, с полной верой в исцеление: успокойтесь глубоко, как можно дольше побудьте в молчании внутреннем. Поставляйте себя чаще и живее в присутствии всесильного, всеблагого, верного, неприступного Бога Отца и премилосердного, беспредельно возлюбившего нас Господа Иисуса Христа.

В то же время для Иисуса Христа, если ничего нельзя, подайте со стола половину куска своего; только повторяю: ради Иисуса Христа, Коего хотите причаститься. Подайте нищему — найдите его, поищите, как брата или как сестру,— подайте, как Господу. Если же сам придет, поблагодарите его, что пришел, и особенно — Господа, что привел. Когда Вы подадите кусок хлеба Господу, Он подаст Вам исцеление. По мере Вашей любви и веры будет мера и силы лекарства, Вами избранного.

Кажется, враг плоти побежден. Может быть, он уступает нам так же, как искусный вождь уклоняется от неприятеля для того, чтобы сильнее поразить, напав неожиданно. Опасность не прошла, до тех пор, пока нет победного венца. Однако образ приобретенной победы должен утвердить в вере к Сладчайшему Посетителю Иисусу, должен поучить победе над другими врагами. Видите, какая неприступная тайна — Господь наш. Меня нашли не искавшие Меня, Я открылся не вопрошавшим о Мне (Ис.65,1).

Гордость житейская не прошла. Она приняла только вид справедливости. Нет, она господствует над всей душой моей, когда я только осужу словом и мыслью одного — не только человека, но и какую-нибудь вещь, какое-нибудь творение или что-нибудь. Ибо я всего хуже, под гневом растворенный, в грехи погрузившийся, мерзостями утешавшийся и считавший их за благо, судящийся с Богом моим и требующий от Него наград за оскорбление Его делами, словами и даже молитвою. Я — ничто, но сего не чувствую, когда дело доходит до меня со стороны; ничто, но сие забываю, когда хочу с кем-то говорить или что-то делать. Так из своего ничтожества я составляю все.

Тогда я ничто, когда ничто или никто меня не касается, то есть когда дело до меня не доходит. И напротив, когда я хочу взять верх, хочу, чтобы меня выслушали, что бы я ни сказал, или когда вообще чего-нибудь хочу себе, я из себя или в себе поставляю истукан, коему поклоняюсь, коему хочу служить и других заставляю служить. Гордая, ничтожная душа моя сама от себя закрывается, дабы не выйти из себя и не предаться всецело Богу. Видите, ничтожность у нас только в воображении, а не на самом деле. Если же это хотя несколько коснулось духа нашего, тогда кому бы мы захотели покориться?

Советую между прочим быть чаще в присутствии Божием, особенно же когда приходит Судия в лице человека,— бойтесь и любите Его. Благодарите Господа зато, что Он благоволил послать к Вам человека: столь милосердно Он судит нас, столь щедро награждает нас, недостойных.

Притом свидетельствуйте любовь к Невидимому посредством любви к убогим, к рабам, к уничижаемым. Делайте что-нибудь для любви насильно, рассуждая, что Вы делаете это для невидимо стоящего и приемлющего Бога Иисуса Христа. Заметьте, что, не имея любви, мы ничего не имеем; не принося плодов любви, мы ничего и никому не приносим. Как в бездну, поглощаем все в себя, все вовлекаем в себя, к своему отягощению! Одушевляйте все молитвою. Из нее, как из источника, потекут реки любви и прочих благ духовных.