Когда несчастным Птолемеем овладели такие сатанинские мысли, он оставил подвиг и, как говорят, стал вести себя странно. Наконец он совсем потерял свой природный рассудок. До сего дня скитается он по Египту и нещадно предается чревоугодию и пьянству. Никогда и ни с кем не заговаривая, в молчании он кружит по рынку: жалкое и плачевное зрелище для христиан, поношение нашей жизни для тех, кто не знает ее! И эта страшная беда постигла несчастного Птолемея за его безумную гордость — за то, что он считал, что знает больше, чем святые отцы, никогда не общался с ними и не пользовался их наставлением. Так, оказавшись без руководства, он дошел до крайней степени омертвения души: «Имже несть управления, падают аки листвие» (Притч 11. 14).

2. Из жития святого Саввы

Как–то преподобный Савва по своему обыкновению на время поста удалился в пустыню и остался там. И в это время Иаков, один из его учеников, по роду иерусалимлянин, а по нраву человек дерзкий, задался безумной мыслью. Он собрал других монахов, таких же безрассудных, как и он, и возле озера Ептастом взялся основать собственную Лавру. Он строил келии, возводил молельню и все прочее, что нужно для Лавры.

Братья были очень недовольны этим и не дали продолжать строительство. Но Иаков к несправедливости добавил еще и ложь.

— Все это, — сказал он, — делается по воле отца Саввы.

Услышав это, монахи перестали удерживать их от строительства, но печалились, видя своими глазами, как урезают довольно большую часть лаврской земли. Впрочем, полагая, что Иаков не лжет, они молчали и ждали возвращения игумена.

Окончились дни поста, и божественный Савва вернулся в Лавру. Увидев, что происходит, он немедленно позвал к себе Иакова и по–отечески начал уговаривать его оставить это дело.

— Ведь это, — говорил он, — не по воле Божией, не по согласию братьев, да и для тебя самого опасно: не имея нужного опыта, брать на свою ответственность чужие души. Так увещевал его божественный отец, сперва ласково и по отечески. Но, видя, что Иаков возражает и ни за что не хочет уступать, он несколько оставил свою обычную кротость и говорит:

— Я, чадо, думаю, что мой совет тебе полезен. Но раз ты не слушаешь — смотри, как бы ты сам не узнал, в чем твоя польза, да только с большим вредом для себя.

Так он сказал и удалился в башню. А Иакова тотчас стала бить дрожь, и сильный жар охватил его. Он слег в постель, и целых семь месяцев его мучила и терзала болезнь. И когда он уже оставил всякую надежду на жизнь, он вспомнил о том, как однажды выказал непослушание отцу Савве. Тут же он просит тех, кто был рядом, взять его прямо с постелью и положить у святых ног преподобного, чтобы, как он сказал, «простил он мне непослушание и не умер я непрощенным».

Это исполнили, и Иаков, простертый на ложе, был принесен к ногам святого. С грустью посмотрев на него, преподобный кротко и с состраданием сказал ему:

— Теперь ты узнал, брат, каков плод непослушания?

Тот, с трудом разжав губы — они были спекшиеся от горячки, — ответил:

— Прости меня, честный отче, время уж мне уходить в последний путь.