— Эх вы, — говорит полковник. — Вот мы не так пьем. Подай чашку, целовальник!

Подана была чашка. Всю оставшуюся в полштофе водку и налитый стакан полковник вылил в чашку и тотчас выпил.

— Вот как надо пить, — поучал он.

— Ну, уж эдак, то сохрани и спаси, Господи, — говорю я.

Лишь только вымолвил я эти слова, ни кабака, ни целовальника, ни полковника, ничего не стало. Я оказался стоящим на пне в лесу, и не знаю, далеко ли от дороги. Тут я страшно испугался: в воздухе послышалось страшное: ха-ха- ха... Долго я блуждал, стараясь выйти на дорогу. Я не рад был жизни и уже подошел к реке, чтобы броситься в прорубь, а бес шепчет: "Бросься... не утонешь..."»

Крестясь, несчастный продолжал идти и из опасения, чтобы его в К-ве не узнали, не пошел в город, а отправился странствовать... и по дороге зашел ко мне.

«Как же начались бесовские наваждения?» — спросил о. Аркадий Левашев своего знакомого, и тот рассказал, что бесы овладели им после того, когда он, при живой жене, сошелся с одной красавицей. Совесть начала мучить его, и вот для ее заглушения он стал пить вино. Бесы и завладели им, — постоянно кричали: «Наш! Наш!»

«Не было в доме, кажется, ни одного места, откуда бы не доносились до меня крики. И на полу, и на потолке, и на стенах, и по скамьям — везде кричали на разные голоса, — рассказывал несчастный... — Бесов я даже видел... Как бы чад расстилался по полу, клубился и тут обращался в что-то неосязательное, но видимо страшное — отвратительное; и это страшное кричало адским голосом: "Не уйдешь от нас... Наш!... Наш!..." Наконец, бесы стали прямо приступать ко мне и говорить: "Отдай нам свою душу".

"Зарежься, зарежься", — кричали мне бесы. — "Да нечем", — отвечал я... — А вот серп, — указывают мне, — им зарезаться можешь". И тут-то мне пришло на мысль помолиться Богу... Но лишь только я стал класть поклоны, бесы схватили меня за полы моей одежды, с силой повлекли меня от места, где я стал на молитву, и неистово кричали: "Не молись. Теперь поздно". Между тем, по милосердию Божиему, я почувствовал в себе как бы некую силу. Я начал крестить все стороны, призывая на помощь Бога и Ангела Хранителя. Бесы сначала смеялись и передразнивали меня, но я не ослабевал в призывании на помощь Бога. И только после долгой борьбы моей с силой бесовской она стала как будто удаляться от меня. Я не стал уже чувствовать осязательного прикосновения к себе бесов, бесовских голосов казалось все меньше и дальше, и дальше... наконец, они совсем перестали быть слышны. Не без угроз, впрочем, бесы расстались со мной: из дальнего угла донесся до меня страшный голос как бы самого сатаны, который, скрежеща зубами, желая как бы проглотить меня, простонал: "Наш же, наш же будешь; погоди, мы тебе дадим". Всегдашний же мой спутник, бес, всегда говорящий мне на ухо, на этот раз проговорил: "Напрасно ты делаешь так"». Избавился несчастный от бесов, но страшное отчаяние овладело им: простит ли его Бог, получит ли он спасение?

«Это великое несчастие — впасть в уныние, — сказал священник А. Левашев своему знакомому. — Это как нельзя более помогает бесам влиять и действовать на тебя; это без всяких бесов должно держать тебя в постоянной тьме, печали и унынии; а при влиянии на тебя бесов эта безнадежность должна всецело отравить всю твою жизнь и обратить ее в чистый ад... Я понимаю это... Понимаю, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой, потому что сам подвержен был подобному же искушению. У меня, по некоторым обстоятельствам, составилось некогда представление, что в звании священника я не спасусь, — погибну для вечности. Но люди прозорливые, с которыми мне, по милости Божией, приходилось встречаться, поддерживали меня. Ты шел, да пал... так что, и лежать надо?... Нет, вставай. Не то дивно, что пал, а то чудно, что восстал. Чаще исповедаться: Бог грехи простит. Не думай, что Бог тебя забыл, отдавши во власть бесов. Нет! Бог наказывал тебя, любя. Ты теперь без сомнения примешь все меры, чтобы по смерти твоей, в будущей жизни вечной Бог избавил тебя от их сообщничества... Великое ты искушение терпишь, но если с покорностью перенесешь его, то и великую награду получишь от Бога»... Эти наставления пастыря произвели на несчастного благотворное действие и, при Божией помощи, ему удалось навсегда избавиться от влияния злых духов14.

Вот несколько случаев, которые могут служить прекрасной иллюстрацией к словам преподобного Исаака Сирина и Антония Великого о способах влияния на людей злых духов. Приведенные случаи так наглядно представляют злых духов влияющими на людей, что видеть в демонах здесь лишь простые олицетворения страстей — нелепо. Бесы здесь же представляются только невидимыми внушителями худых помыслов людям, а изображаются действительно живыми существами, которые по попущению Божию являются к людям в разных видах и беседуют с ними. Если бы гонимые от бесов были пьяницы или полупомешанные, тогда можно было бы подумать, что все рассказы о явившихся им бесах — плод их расстроенного воображения. Но этого нельзя сказать о тех, которые при жизни считались святыми, чрез которых явно действовала благодать Божия, когда они еще находились в бренном теле. Что касается последнего рассказа о влиянии бесов, то он написан священником, — лицом, говорящим все «по иерейской совести», то есть все равно, что под присягой, и потому усомниться в нем нельзя.

1 «Беседа души с Богом», 1851. С. 63

2 Четьи-Минеи. 15 мая.

3 Четьи-Минеи. 23 декабря.