Такие известные и авторитетные ученые, как. Коперник, Галилей, Ньютон, Кеплер, Декарт, Лейбниц, Линней, Дарвин, Ломоносов, Планк, Вейль, Пастер, Гершель, Паули, Комптон, Моррисон, Эддингтон, Фарадей, Ампер, Броун, Эдисон, Таунс, Беккерель, Рейнольдс, Томсон, Рамзай, Либих, Коши, Дэви, Фридман, Циолковский, Павлов, Эйнштейн, Гейзенберг – сумели это сделать, они были людьми верующими в существование Бога.

Этот список, состоящий исключительно из имен всемирно известных ученых, свидетельствует о том, что научное и религиозное мировоззрение совместимы. Более того, из этого становится ясным, что серьезный ученый не только не отвергает религии, но, наоборот, именно в силу своего серьезного подхода к науке, неизбежно приходит к Богу. Френсис Бекон считал, что лишь «малое знание уводит от Бога, большое знание приводит к Нему» [240]. Приведенный выше список (который можно значительно расширить) – это список тех ученых, которые, собственно, создали и продвигали вперед науку – это, в основном, основатели новых отраслей науки и открыватели фундаментальных научных законов. Тогда как же возможно утверждать, что серьезная наука несовместима с религией, если ее создателями и «пахарями» ее первых борозд были люди верующие? Не наука, а лишь научность несовместима с религией, но научность ничего общего не имеет ни с религией, ни с настоящей наукой – и потому не может совместиться ни с тем, ни с другим. А наука, вышедшая из лона религии, легко входит в соприкосновение с религией, если те, кто ей занимаются, погружаются на глубину научного знания.

Однако, к глубокому прискорбию, наука с самого своего зарождения постоянно пересекалась с оккультным знанием – и оттого в своей парадигме мышления несла зловещие семена того метода и способа мысли, который древний змий хитро внедрил в человека в раю. Этот способ фрагментарного мышления – метод неполного, а, стало быть, ложного именования. Диавол был отцом лжи – и главная ложь, которая была предложена человеку – это ложь фрагментарного именования – сам способ мышления, сам ум, который формируется на основе такого мышления. В апостольских посланиях такой способ мышления называется плотским мудрованием и плотским умом (см.: Рим. 8, 7; 2 Кор. 1, 12) или лжеименным знанием (см.: 1 Тим. 6, 20).

Это мешает науке, как поиску истины в сотворенном мире, вернуться в то лоно, где началось познание человека как правильное именование явлений мира, как внутреннее познание сущности этих явлений под непосредственным руководством Бога. Но освободившись от кандалов такого мышления и возвратившись в лоно своего подлинного зарождения, наука перестанет существовать в качестве метода познания феноменов природы, перестанет быть просто статистикой, учитывающей явления для дальнейшего их использования, а станет частью целостного мудрого познания природы, как утробы зарождения жизни во времени и созревания ее для Вечности. Иначе говоря, наука должна обновиться и в каком-то смысле должна перестать быть наукой, – в том ее качестве, в каком существовала до этого времени. Иначе она будет обречена служить разрушению мира, а не его созиданию.

Современная наука

подтверждает существование

духовного мира

«Мне нетрудно поверить, что злой дух привел в движение свинью,

и гораздо труднее поверить, что добрый дух привел в движение столик». (Г.К. Честертон)

Мы живем сегодня в мире изменившемся. Изменение это заключается совсем не в том, что мы вместо «Жигулей» ездим на иномарках, и не в том, что мы лучше стали одеваться, а в том, что сегодня мы стали видеть жизнь в большей полноте. Судите сами, ведь совсем недавно мы были сплошь атеисты. Мы были уверены, что в мире ничего, кроме материи не существует, что жизнь наша определяется производственными отношениями, а явления духа есть лишь надстройка над базисом. «Динозавры» такой идеологии еще не вымерли – они еще в большом количестве скитаются по долинам новой жизни, но выжить им в новой жизни будет уже невозможно – они лишены возможности размножаться.