Сына

Религиозные черты коммунизма отмечали многие богословы и философы. Коммунизм, как социалистическое учение, имеет своим истоком ереси катаров и альбигойцев, эту преемственность блестяще доказал в своей работе «Коммунизм как явление мировой истории» Игорь Шафаревич. Собственно, эта идеология стала повторением на новом уровне ереси хилиазма, только в нем идея строительства царства Божия на земле была доведена до логического конца – это строительство велось уже без Бога. Однако тезис отрицания Бога содержался уже в самой идее хилиазма, родившейся у евионитов вместе с идеей отрицания Божественности Иисуса Христа. Если Иисус Христос не Бог, а человек, то Он спасти человека не может, поэтому надо озаботиться о своем спасении самому – надо строить здесь, на земле, царство благоденствия.

Появившаяся в последнее время экклезиологическая ересь в рамках христианского экуменизма также содержит в себе тезис о тварности Сына Божия. Иисус говорит: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14, 6). В идее, предполагающей объединение всех религий, утверждается, что можно прийти к Отцу как-то иначе. Следовательно, можно спастись как-то иначе, не через Иисуса Христа, поэтому Иисус, как Мессия, этой идеей отвергается. Но, как мы уже неоднократно показывали, в отрицании мессианства Христа содержится и идея Его тварности. Это означает, что спаситель человечества будет тварным. Кто же будет этим тварным «спасителем»? Разумеется, это будет антихрист, потому что он будет тварным существом, и его двусоставность (дьявольское подражание Христу): диавол и человек, – будет тварной – этим антихрист и будет отличаться от Христа.

В экклезиологической ереси провозглашается принцип равенства всех христианских исповеданий [270]. Но если это так, чем же тогда объяснить многовековую и непрекращающуюся поныне католическую и протестантскую экспансию веры в Россию? Это можно объяснить только тем, что католики и протестанты считают все-таки свою веру выше православной. В булле папы Бонифация от 18. 11. 1302 г. было провозглашено, что «подчинение римскому первосвященнику является для человеческого существа совершенно необходимым условием спасения». Нам могут указать на дату буллы, сказав, что с тех пор многое изменилось – и католики уже так не думают. С тех пор, конечно, многое изменилось, но только не изменилось отношение католиков к папе. Так в книге епископа Буго, изданной в 1922 году, о папе говорится следующее: «В таинстве Евхаристии имеем, так сказать, лишь половину Христа, ибо Он “нем” в Таинстве Евхаристии. Где же искать другую “половину” Иисуса Христа, реально пребывающего в Церкви? – Она в Ватикане: она в Папе… Вне этих двух тайн, которые собственно образуют одну тайну, мы имеем лишь уменьшенного Иисуса Христа (Он Сам так установил), который недостаточен для нужд, как отдельных душ, так и общества, который не в состоянии даже Сам Себя защитить». Это не просто мнение отдельного епископа, а официальное мнение Католической Церкви. В 1922 году, когда был избран папа Пий IX, Ватикан писал: «Счастливый Рим: ибо он один обладает обеими дарохранительницами: дарохранительницей евхаристической, в которой Иисус Христос преподает Себя всем сердцем, и Ватиканом, где Иисус устами Папы преподает Слово Истины, неизменное и непогрешимое» [271].

Но из этого богословского пассажа следует, что Христа без папы недостаточно для спасения. После подобных рассуждений становится понятной экспансия католической веры на Восток. А провозглашение принципа равенства вер, при такой постановке вопроса, является просто лицемерием. Если все исповедания равны, то почему же католики в то время, когда Русская Церковь находилась под большевистским игом, не молились об избавлении Ее от этого рабства, а молились о том, чтобы Бог обратил Россию к папе. Католическая Церковь формировала такое сознание, при котором не могло быть иного объяснения того, что происходило в России, как только такое, которое описывает И.А. Ильин: «Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что “Господь выметает железною метлою православный восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь”.

Характерно, что центральной темой экуменизма стала тема социальная, тема материальной нужды, тема земного устроения царства социальной справедливости. Эта тема совершенно затмила главную христианскую тему – тему спасения. На краю гибели мира спасение мыслится уже не как спасения от мира, а спасение для мира – и это спасение видится в единении всех религий. Но в таком социальном и религиозном объединении мира уже не будет места Христу.

Социальная тема

и ереси

Тема социального устроения мира – одна из центральных тем западной истории, особенно это заметно на примере истории протестантских стран. Такую централизацию и сакрализацию этой темы на Западе невозможно понять без анализа католической догматики.

Самый первый догмат Католической Церкви, по которому возникли разногласия с Восточной Церковью, был догмат об исхождении Святого Духа от Отца и Сына. Если исхождение Духа ипостасное свойство, то оно не может принадлежать сразу двум испостасям, ибо ипостасное свойство – это отличительное свойство. Если же исхождение Духа не ипостасное свойство, а принадлежащее общей для ипостасей Божественной природе, то это безличностное свойство, по которому невозможно личностное различение ипостасей. Но социальная тема несет в себе сильнейший антиличностный (противоипостасный) заряд, ибо общество человек интересует не как личность, а как социальный функционер. Причем, чем более ярко эта тема выражена в истории, тем менее общество интересует человек, как личность, и все более, как функционер (безличный винтик в механизме).

Любопытно, что идею Filioque (исхождения Духа и от Сына) впервые высказал блаженный Августин, который также ввел в богословский обиход и идею о безусловном предопределении. Но идея безусловного предопределения снимает тему свободы, без которой немыслимо личностное становление, ибо личностное становление связано с нравственным совершенствованием, а оно невозможно без свободного выбора. В идее Filioque, также как и в идее о безусловном предопределении есть очень сильный антиличностный оттенок. Само же учение Filioque появилось в VI веке в Испании, именно там, где детально было разработано предание еврейского рассеяния, – Каббала, в которой утверждалось, что мир является эманацией Бога. Но идея эманации предполагает тождество Бога и Космоса, а если Бог тождественен с Космосом, то Он не может быть личностью. Идеей Filioque нарушается также и равенство ипостасей в Боге, ибо Дух лишается того свойства, которым наделены две другие ипостаси – исходить от Самого Себя Он не может. Таким образом, Он может быть только безличностной связью между ипостасями. Но, тем самым, Он теряет и свои ипостасные свойства. Ипостасное свойство первой ипостаси (исхождение Духа) приписывается второй, однако тогда и вторая ипостась теряет свои отличительные особенности. Получается, что четко выраженными ипостасными свойствами при допущении Filioque не обладает уже ни одна из ипостасей. Единственная возможность примирить подобные противоречия – это сделать исхождение Духа не ипостасным свойством, а свойством, принадлежащим общей для всех ипостасей Божественной природе. Но тогда получается, что Божественная природа как бы предшествует ипостасям, и вроде как имеет отдельное бытие от них, раз это свойство может существовать внеипотасно [272]. А если эта природа предшествует ипостасям, то получается, что Троице предшествует некое безличностное Первобожество. А здесь есть уже пересечение с гностической идеей. К рассмотрению этой идеи мы еще вернемся при рассмотрении метафизической стороны истории.