Демократия как результат

отчуждения человека

от Бога

Уже в рассуждениях блаженного Августина, отца Церкви, духовно определившего пути западной Церкви, скрыто присутствовала мысль об удаленности твари от Божества. Одно время блаженный Августин находился под очень сильным влиянием дуализма Платона, который учил о том, что тварный видимый мир есть лишь слабое отражение (тень, почти не имеющая реальности) действительного реального мира первообразов. Сам Августин в дальнейшем от платоновского дуализма отказался, но идея, брошенная в умы западных мыслителей, осталась. Эту идею затем подхватил Фома Аквинат, а через него она прочно утвердилась в западном мышлении [277], – томизм стал официальным учением католической Церкви. Хотя томизм был доктриной, направленной против позитивизма (и в этом его положительное значение), но он и сам содержал некую позитивистскую реакцию на платонизм, подобную философской реакции Аристотеля. Аристотель мыслил мир как некий механизм. Эта механистичность есть и в томизме. Но механистическое представление о мире возможно только при некоторой удаленности от Бога. Эпоха рационализма, в которой мир и человек мыслился как механизм, управляемый законами, немыслима без томизма. Фома Аквинат был увлечен философией, – он пришел к выводу, что философски невозможно отвергнуть идею Аристотеля о вечном существовании мира. Раз мир существовал вечно, то говорить об акте Творения бессмысленно. Мир существует отдельно от Бога.

Спор номиналистов и реалистов был уже спором тех, кто принял тезис об удаленности Божества. Неприятие Западом догмата о присутствии Божества в мире в нетварных энергиях было лишь догматическим подтверждением уже давно утвердившейся в западных умах мысли об этой удаленности.

В учении деистов Бог был уже совсем устранен из мира, – Он пребывал где-то в трансцендентном надмирном пространстве и потому не мог участвовать в истории. Поэтому человеку, по этой логике, нужно было уже решать свои проблемы самостоятельно, без Бога. Демократия же, извлеченная из библейского контекста, стала тем инструментом, с помощью которого человек, отстранивший Бога от земных дел, и должен был решать эти проблемы.

С Декарта началось отчуждение человека от человека и человека от мира. Введенные им в философию взаимоисключающие антагонистические понятия субъект и объект, – раскололи дотоле целостное сознание европейца, разъединили его с миром, противопоставив его миру. Объективация мира вела к тому, что обезличивался и субъект познания, ибо знание о мире должно было стать независимым от субъекта, то есть объективным, иначе знание невозможно было проверять экспериментально. А без эксперимента невозможно было научное познание. Но в научном (объективном) познании не учитывалась роль человека (субъекта) в познании. А это кардинально искажало картину мира и представление о человеке. Последние открытия в квантовой механике показали, что субъекта (наблюдателя) нельзя отделить от объекта исследования, – субъект является не пассивным наблюдателем, а активным участником наблюдаемого явления. Так что уже методами самой науки ныне доказана порочность философского и научного метода отделения субъекта от объекта.

В философии объект определяется, как «то, что противостоит субъекту» [278]. Понятие же субъект, определенное через противостояние, было чистой философской абстракцией, не имеющей никакого отношения к действительному положению вещей, потому что этим понятием заменялось понятие человек. Но таким образом человек определялся только частично, в действительности же он существо универсальное, приобщенное к бытию абсолютному. Частичное понимание человека отделяло его от Бога, потому что абсолютность – то качество, которое приближает человека к Богу. Отделившись от Бога, человек отделился и от мира.

Но мир невозможно познать и понять иначе как через человека. Сделав мир объективной (отчужденной) реальностью, европейский человек умертвил его и разделил на части. Мир в таком сознании сделался лишь механическим соединением мертвых частей – некой машиной, которую можно было теперь разбирать на части и по частям изучать. Такое представление об устройстве мира было постепенно перенесено и на человека. Его также разделили на части и части отождествили с целым. Поэтому и человеком стали впоследствии называть только его часть – он стал существом общественным, принадлежащим социуму. Отсюда такая тяга на Западе к социальному, а не духовному обустройству жизни – к устроению быта, а не души.

Кроме того, с объективацией мира в философии возникла также и сама идея относительности мира, которая затем была перенесена сначала на человека, а затем и на Бога. Бог, по католическому учению, не присутствовал в мире в Своих нетварных энергиях, поэтому в мире уже ничего абсолютного не могло быть. Но при отсутствии в мире абсолютного исчезает иерархия ценностей, поэтому из мира, лишенного иерархии, естественно вытекает принцип равенства.

В самом юридическом устроении католической Церкви, уже явно проглядывает созревшая в западном сознании мысль об удаленности Бога и самостоятельности человека, ибо все было так обустроено и оформлено римским законом, как будто Бога не было, – его присутствие даже помешало бы такому скрупулезному устроению. Но в этой юридической самостоятельности и самодостаточности уже таилась и идея либеральной демократии.

Мистически идея демократии выражает то желание, которое человеку внушил когда-то древний змий: быть как Бог, то есть жить без Бога, – отдалить Его от своих земных дел и устроить на земле рай (Царствие Божие).