Наступил Петров пост. В первую субботу поста святой встал, помолился, причастился Пречистых Тайн, а затем сказал братии: "Чада мои, возлюбленные о Господе. Вот, пришло мне время пойти ко Господу, Которого от юности желала душа моя". Видя, что все смутились, он сжалился над ними, и сказал: "Чада, не должно вам жалеть меня, ибо отныне я буду ходатаем о вас к Богу, моля Его о вашем спасе­нии. Вы же только соблюдайте Его заповеди".

 В воскресенье он велел братиям сначала поставить трапе­зу, а затем ископать и подготовить ему могилу, чтобы, как он сказал, возвратиться «в землю, из которой был взят» (Быт. 3: 19). После того как все было сделано, святой встал, поднял очи свои к Небу, долго молился с поднятыми руками. Затем, благословив и простив братьев, и получив от них прощение, он скрестил на груди руки и предал святую душу свою в ру­ки Божий. При этом лицо его просияло как солнце, показав тем самым его дерзновение к Богу. Преставился сей присно­памятный отец четырнадцатого июня, в возрасте девяноста шести лет, совершив при жизни множество чудес, о некото­рых из которых мы расскажем.

 Некий духовный и добродетельный старец по имени Феодул захотел однажды пойти к святому ради пользы душев­ной. По дороге, вблизи обрыва, он поскользнулся и ударился ногой о большой камень. От сильного кровотечения и боли он чуть не умер. Провидя, что старец находится в таком пла­чевном состоянии, Нифон из глубины души воззвал: "Госпо­ди Иисусе Христе, Сыне Божий, если раб Твой Нифон имеет к Тебе дерзновение, то пусть остановится кровотечение и прекратятся боли Феодула, чтобы, по его молитвам, я пришел в себя, и меня не сожрали здесь дикие звери". Как только он произнес эту молитву, случилось чудо: кровь остановилась, боли прекратились, полуживой до этого старец встал и сно­ва зашагал по дороге, славя Бога.

 Некий Лаврский монах, относившийся с большим благо­говением к святому Нифону, послал ему с другом сосуд масла. Друг же тот, идя по дороге, оступился и упал. Все, что он дал, разбилось, кроме сосуда с маслом, который остался целым, и когда брат отдавал его святому, тот с улыбкой, опережая его, сказал: "Видишь, какую силу имеет вера брата, послав­шего масло, она и тебя избавила от опасности, и сосуд, в от­личие от всего остального, не разбился". Принесший масло брат удивился прозорливости святого и прославил Бога.

 Другой монах, много лет страдая от головных болей, ис­тратил большие средства на врачей, не получив однако ни­какого исцеления. Придя к святому и припав к его ногам, он горячо молил исцелить его, говоря: "Я знаю, святейший отче, что все, что бы ты ни попросил у Бога, Он даст тебе, ибо ради любви к Нему ты и избрал себе эту пустыню". Святой по смиренномудрию своему отвечал: "Отче, я грешен, а греш­ников Бог не слушает". Больной же не переставал со слезами припадать к нему и просить об исцелении. Побежденный ес­тественной своей добротой и состраданием, блаженный Ни­фон прочел молитву над головой больного, после чего по­слышался шум, как от сильного ветра, и - о чудо! - больной исцелился, поблагодарил святого и прославил Бога.

 Другой монах-келлиот понадеялся на себя и на свои знания, поэтому и не стал открывать свои помыслы более опытному духовному отцу. Так он и жил, как подсказывал ему помысел. Вследствие этого несчастный впал в прелесть и принял ангела тьмы за Ангела света. Наученный им мно­жеству непристойностей, монах впал в гордыню и думал, что своими добродетелями превосходит всех. Однажды он пришел к святому Нифону. На вопрос, зачем он пришел, тот отвечал:

 - Посмотреть на тебя, который знаменит добродетелью.

 Святой на это заметил:

 - Как это ты, такой великий и дивный, снизошел до того, что пришел ко мне, ничтожному и убогому?

 - Бог оказал мне благодеяние, и дар, который я имею - от Бога.

 - Брат, дар Божий есть смиренномудрие. Помысел от Бо­га - думать о себе, что ты самый последний из всех, помы­сел от Бога - достичь великих добродетелей и думать, что ты хуже всех. А то, что ты возомнил о себе, это прелесть от сатаны, который тебя и научил всему.

 После таких слов святого монах как бы пришел в себя и сказал:

 - Отче, если гордыня моя от лукавого, то прогони ее, про­шу тебя, своей молитвой и избавь меня от высокомерия.

 Возвысив душевные свои очи к небесам, блаженный Ни­фон сказал: