– Все зависит от священнослужителей. Если священнослужитель сам ведет себя благоговейно, если они видят, что он молится, что никаких разговоров в алтаре нет, то видя этот добрый пример, и они будут получать добро. Если же в алтаре, что, к сожалению, бывает нередко, и разговоры, и смешки, и суета, и (на что особенно хочу обратить внимание) запивочка, этим малышам уже запивочку, кагорчик сладенький, дают с теплой водичкой, тем самым, конечно, ничего не стоит развратить малышей. Они теряют благоговение и прямо приучаются к пьянству. Почему я так говорю? Потому что на моих глазах такое уже неоднократно происходило. Малыши радуются, маменька радуется, что сынок в алтаре, папенька-священник радуется, что сыновья в алтаре, а они вырастают пьяницами, и потом не знаешь, что делать. Еще бы, это младенец, он впитывает как губка, а его уже кагорчиком подпаивают. Поэтому все зависит от священника, и родителям нужно быть очень внимательными, прежде чем отдавать в алтарь ребенка. Надо смотреть, чему научится ребенок – благоговению или, напротив, входить в алтарь, «левой ногой открывая дверь». Могу привести пример из своей жизни, это было давно, еще в прошлом тысячелетии. Однажды я в Москве оказался в Елоховском соборе, там был настоятелем протоиерей Николай Колчицкий, и меня почему-то поставили в алтарь, у самой дверки. Я обратил внимание: в алтаре ни одного человека, кроме служащего, никого нет, полная тишина, никаких разговоров. Это благоговейнейшая обстановка в алтаре. И напротив, я видел, и все видели, сколько суеты, разговоров. Еще с этими несчастными, повторяю, несчастными фотоаппаратами, видеотрубками носятся по алтарю, готовы в Чашу залезть, и батюшки разрешают это делать. Идет таинство, а мы лезем посмотреть в Чашу, что там произошло! Это уже беда. Тогда дети видят, что нет никакого богослужения, нет служения Богу, а просто совершается какой-то непонятный ритуал: где тут служение, если люди носятся, вспышки моргают, фотоаппараты щелкают? Это беда, прямо нашествие какое-то... «Дом Мой домом молитвы наречется», а мы сделали его театральными подмостками, превратили богослужение в какое-то представление.

– В Православной Церкви не разрешается молитва за самоубийц, но уже неоднократно приходилось слышать, что служится панихида по Марине Цветаевой, которая, как известно, покончила жизнь самоубийством. Задавали вопрос одной православной газете, и там священник ответил, что жизнь Марины Цветаевой была очень тяжела и никто не может ее судить. Возникает недоумение: получается, что двойные стандарты существуют даже в Церкви?

– Не смешивайте разные вещи. Одно дело – поминовение, так называемое проскомидийное поминовение, то есть вынимание частиц из просфоры на Литургии; эта частица символизирует внешнюю принадлежность человека к Церкви. Повторяю, внешнюю. Человек бандит из бандитов, проливает кровь, но его никто никогда не отлучал от Церкви и он крещеный – внешне принадлежит к Церкви. Это канон, правило. В то же время, если человек порядочный, но Крещения не принял, то частица за него не вынимается. Частица не вынимается и за самоубийц, и за всех отлученных от Церкви, анафематствованных. Это одно. И совсем другое – молиться за кого-то. Громовым голосом протодиакон обращается ко всем людям: «Еще молимся о богохранимой стране нашей, о властех и воинстве ея», а вы знаете, сколько там людей неверующих, сколько некрещеных, а может быть, и сатанисты есть – и вдруг за Литургией просят весь народ молиться. Мы не секта, которая молится только о своих, мы молимся о всем мире без различия их вер, национальностей и чего угодно. В том числе, и особенно, мы должны молиться за тех, кто совершил тяжкие грехи. Сам Христос с креста молился за распинателей, этих богохульников, этих антихристов: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят». Поэтому молиться можно – поминать за проскомидией нельзя: мы должны следовать правилам церковным. А то, что Церковь установила эти правила, имеет большое положительное значение. Раньше даже хоронили самоубийц отдельно – все знали, какой это страшный грех (эти церковные правила останавливали многих людей от совершения подобного рода поступка). Поэтому молиться за самоубийц можно и нужно.

А насчет совершения панихиды я скажу свое частное мнение. Я считаю, что панихида – это молитва. Если молиться можно, то почему нельзя на панихиде? Я же могу попросить кого-нибудь молиться за такого умершего родственника, могу попросить священника: умершему трудно там. Могу попросить и второго, третьего, пятого, десятого. Панихида – это не какой-то ритуал, а форма молитвы. Поэтому, я считаю, можно панихиду служить, и не только по Марине Цветаевой.

– Спасибо, Алексей Ильич. Вопрос, как я понимаю, от представителя малого бизнеса: «Можно ли стать и настоящим православным христианином, и успешным малым предпринимателем? Или эти две вещи несовместимы?» Зритель поясняет, что в малом бизнесе человек один на один с жесткой конкурирующей средой и борьбой за выживание, большой свободой и соблазнами. Есть ли православное богословие, которое бы более предметно, на современном уровне раскрыло эту тему? Автор вопроса считает малый бизнес одной из основ нашей экономики и поясняет, что некоторые говорят о нехватке в нашей экономике протестантской этики.

– Он понимает, что такое «протестантская этика»? Об этом надо вести разговор с человеком, поскольку требуются вопросы не только ко мне, но и к нему. Общий принцип каждого христианина – жить максимально, насколько это возможно, по совести. Какая деятельность и в какой степени мешает нам жить по совести, это уже нужно оценивать тому человеку, который хорошо знаком с этим или оказался вовлечен в это. Это надо смотреть. Я считаю, что в данном случае человек, занимающийся бизнесом, может быть и христианином, если он не подставляет ножку другому, не совершает преступных акций против другого человека. Это особенно важно, потому что самый страшный грех, который мы можем совершить в обществе, это грех против другого человека. Можно соблюдать некие принципы деловых отношений, а можно попирать эти принципы. Этические принципы существуют, и нельзя их попирать. Основной принцип – это следовать своей совести: не делай другому того, чего не хочешь себе. Вот главный принцип, которым должен руководствоваться каждый бизнесмен, как и каждый человек. Если, как и все мы можем, человек поскользнется, то нужно не просто в этом покаяться, а поступить так, как поступил известный евангельский начальник мытарей Закхей. Когда Христос сказал, что Ему нужно быть у Закхея, тот устроил шикарный обед, и во время обеда встал и сказал, что вчетверо он воздаст тем, кого он обидел, и половину имения своего раздаст нищим. Закхей был не бизнесменом, а начальником сборщиков податей, но в данном случае это не имеет значения. Вот евангельский принцип: не делай другому того, чего не хочешь себе. Обидел – воздай, постарайся возвратить за то, что ты сделал. А там, где нет возможности воздать, отдай неимущим то, что ты должен был отдать обиженному человеку.

– Алексей Ильич, как разделить понятия «Родина» и «государство»? Один из наших зрителей пишет, что «не хочет умирать на войне за наших олигархов».

– Все знают, что такое родина. Это мой родной дом, где я родился, где воспитывался, где были мои родители, где существует атмосфера, частицей которой я являюсь. Я ее и создаю, и сам изменяюсь под ее воздействием, той атмосферы, в которой я родился, воспитался и живу. При чем тут олигархи? Олигархи меняются, а Родина остается.

Мы никогда не будем знать истинных причин войны. До сих пор по всем войнам историки пишут и говорят и высказывают разные предположения. Сколько новых вещей открывается о Второй мировой войне, например, о локальный войнах, которые сейчас идут... Но мы знаем другое: что есть некоторые принципы жизни, которым мы должны следовать. Во что превратится армия, если вдруг солдат начнет рассуждать, правильный приказ ему дали или неправильный? Началась война, я всего не знаю, но если это война с противником, с агрессором, я должен в ней участвовать и быть патриотом. Иначе тут же найдутся людишки, чтобы подорвать боевой дух армии. Мне важно не допустить врага на территорию моей Родины, на разрушение и убийство моей Родины, а олигархи сами за себя ответят перед Богом. Я буду отвечать перед Богом за свое поведение, которое должно быть таким: я буду защищать свою Родину.

– Зритель пишет: «Я бы хотел выразить крайнее возмущение тому цирку, который был устроен 9 июня с профессором Осиповым. Как Вы можете создавать такие программы, говорить такие речи, в которых все от начала до конца является ложью о католиках? Ведь Вы умный человек, неужели Вы не видите, что наиболее здравые представители духовенства не строят свою риторику на конфронтации с Католической Церковью и откровенной лжи, которую Вы высказываете? Где и кто из западных святых сказал, что не надо бороться со страстями?»

– Не надо всегда ставить точки над i, чтобы видеть по существу, о чем говорится. Если бы этот человек познакомился с жизнью приводимых мной святых, и с тем, какова их жизнь в отношении заповедей христовых, тогда бы, наверное, увидел. Говоря об этой лжи, он тем самым обвиняет Игнатия (Брянчанинова), Феофана Затворника, оптинских старцев, Иоанна Кронштадтского.  Получается, что все они лгуны, все они не понимали, что такое католическая святость? Неужели они ничего не понимали? Они образованные люди, они не просто говорили эмоционально. У меня нет неприязни к католикам, но я не принимаю католичество, не принимаю принципов духовной жизни, которые являются основой католической жизни. Потому что там, как и писали все эти святые, прелесть, то есть заблуждение, мечтательность, самомнение, которые приводят к самым негативным последствиям в самой католической Церкви. Посмотрите, что произошло в перестройку в Украине? Только там ослабла политическая власть, тут же начались страшные гонения не православных. Я помню, мне рассказывали, что творилось в Словакии, Чехии, в Польше, когда взорвали такой собор. Многие православные потом по этой площади не ходили, а обходили так, будто здесь стоит собор. Всюду, как только достигалась власть, начиналось насилие и кровь. Это одна сторона. Но гораздо больше приходится говорить о духовной стороне. Неужели мы не видим, что происходит, когда Дух Святой шепчет Анжеле: «Дочь моя, возлюбленная Моя, Я любил пророков и апостолов, но не любил никого так, как тебя Я люблю», когда она приникает к боку Христову и пьет Его Кровь, когда видит себя во тьме Святой Троицы? Это – ложь? Пусть человек возьмет откровения блаженной Анжелы и прочтет сам. Или Екатерина Сиенская, которую Христос «обнимает и прижимает к Себе, и дает ей другое сердце», которая начинает писать письма всем герцогам, королям, папе Римскому: «Я хочу... Слушайте Духа Святого и меня... Творите волю Божию и мою», и т.д. Что это такое? Я хочу сказать – это же святые, на них же ориентируется, в конечном счете, духовная жизнь членов католической Церкви. Вот в чем опасность-то. Скажите мне, кто ваши святые, и я скажу вам, какова ваша Церковь. Она вся направлена на так называемую мечтательность, на эту так называемую романтическую любовь – не любовь, которая проистекает из познания своей греховности, борьбы со страстями. А «маленькая Тереза», умершая в двадцать три года, уже будет любовью в сердце Матери-Церкви, она уже видится со Христом, они уже посмотрели друг на друга и поняли все без слов... Разве это духовная жизнь? Она пришла в монастырь, чтобы молиться за весь мир, особенно за священников, а за себя и речи не идет. Это прямая противоположность всему святоотеческому учению о духовной жизни, которое мы находим во всех святых отцах. Если это ложь, пусть покажет. Это же документы, это же книги, которые изданы. «Цветочки Франциска Ассизского», «Фьоретти», изданы, уж сколько раз издавались. В книге «Духовные упражнения» Игнатия Лойолы требуется представлять себе Бога, ангелов, святых и т.д. Это категорически запрещается святыми отцами, чтобы не сойти с ума! Все русские святые говорили так о католицизме, это не кто-нибудь, а люди образованнейшие, высокой духовной жизни, не случайно все они причислены к лику святых Русской Церковью – они гневно осудили католический путь духовной жизни. Поэтому если человек интересуется этим, то ему надо посмотреть, почитать немножко, тогда бы он увидел, ложь это или истина. А в том, что католичество более соответствует нашему страстному человеку, сомневаться не стоит. Католичество, протестантизм стали теми, кто помогает жить нашему ветхому человеку. Мы сидели в ресторане, была делегация, и католики собрались на мессу, чтобы причаститься. Им разрешил папа причащаться, попостовав перед этим один час, пока они идут в храм и пока идет месса. Даже речь не идет о других вещах; главное, что им разрешил папа. А если он им разрешит пить кислоту вместо воды, сидеть на колу, а не на стуле? Католичество – это очень большая угроза для нашего народа. Там все гладко, все благоговейно. Сам образ смирения великолепен. Не дай Бог, если папа приедет к нам, это будет такое оглушительное шоу. Впервые в истории наконец-то будет нанесен удар по православию русского народа. Это визит нам ничего не даст, а потеряем мы очень много. Такова ситуацию. Советую этому человеку немножко познакомиться с жизнью католических святых.

– Алексей Ильич, еще один частый вопрос: современные люди, далекие от религии, называют религию способом управления человечеством – как ответить им на такое утверждение?

– Когда Христос на Тайной Вечере обратился к ученикам, то сказал поразительные слова: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его. Но Я называю вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15, 15). Вот принцип, который духовно должен присутствовать в Церкви православной религии: не рабы, а друзья. Более того, посмотрите, какая большая разница между православным миссионерством и сектантским. Православные не лезут в дома, не применяют никаких насильственных средств, никакого гипноза, внушения, и т.д. – Православие всегда следует принципу «приди и виждь».

Я не знаю, о каких религиях идет речь. Если о сектах, то я, пожалуй, согласен. Там действительно требуют продать дома и машины, прийти и стать рабом господина. Но к православию этот принцип неприменим там, где православие сохраняется. А тогда, когда мы видим отдельные факты в истории, где применяется насилие, мы говорим, что это есть отступление от православия, ибо наш принцип совсем другой: не делай другому того, чего не хочешь себе. Там, где нет любви к ближнему, нет никакой любви к Богу, нет никакого христианства, православия.