...О сем, дочь, не скорби, что вы еще по своей застен­чивости не можете всех чувств своих изъяснить пред моим непотребством, потерпи, придет время, и все ваши жела­ния Премилостивый и Великодаровитый Господь вознагра­дит и утешит утешением неизреченным... (преп. Лев, 132).

...Вы пишете, что вы лишены <нашего> лицезрения и душеспасительных наставлений, но, о дочь духовная, не малодушествуй и не унывай о сем: Всемилостивый Господь всесилен и всемогущ нам навсегда посылать невидимо, по нашему благому желанию, способы и спасительные примеры, и таковых искуснейших старцев силен послать и оными нас утешать и окормлять к благоназиданию душевному, только мы да не ослабеем в нашем намерении и со уповани­ем и благодушием да просим Господа, но и я, окаянный, хотя телом и отлучен от вас за недостоинство мое, а духом с вами неразлучен, но и сими худосложными строками бе­седую с вами, якоже лицом к лицу... (преп. Лев, 187).

Без поддержки, т.е. духовного руководства старца, в монастыре не проживешь. Ты вот про меня говорил дру­гим; что бы я тебе ни говорил, другим не передавай. А если будешь поступать по-своему, то ко мне и не ходи (преп. Амвросий, 1, ч. 2, с. 2).

Вопрос: «Как хотелось бы мне пожить поближе к вам!» Ответ: «Нет, уж лучше подальше, а то станешь судить и старца, что не так делает, как кажется тебе» (преп. Амвро­сий, 1, ч. 2, с. 15).

Когда долго старец не берет, и заскорбишь, он скажет: «чтобы я принял, надо быть поблагоговейнее» (преп. Амв­росий, 1, ч. 2, с. 32).

Вопрос: «Всем бы я была довольна, да вы, батюшка, от меня далеко». Ответ: «Ближние мои далече от меня стали. Близко да склизко, далеко да глубоко» (преп. Амвросий, 1, ч. 2, с. 60).

...Огорчаемый непослушанием некоторых из сестер оби­тели, старец со скорбью говорил: «вот Бог отнял у меня слух и голос, чтобы не слышать, как вы просите благослове­ния жить по своей воле, и чтобы не говорить, потому что не слушаетесь» (преп. Амвросий, 1, ч. 2, с. 125).

Представлять лицо духовного отца в церкви и на мо­литве келейной не только не благовременно, но и противозаконно и вредно. Это просто благовидное искушение вражие, которого нужно избегать всячески. Первая и главная заповедь Евангельская: «возлюбиши Господа Бога всем сердцем и душою и помышлением» (Ср.: Лк. 10, 27). Этой заповеди и нужно всячески держаться. О духовных же от­цах заповедь другая, так как бдят о душах наших, должно повиноваться им, а не представлять их во время молитвы. Это не только не нужно, но и вредно, особенно тому, кто еще не освободился от земных чувств ветхого человека (преп. Амвросий, 23, ч. 2, с. 86—87).

Лучше вместо поездки к нам, дома позаботься о тех немощах душевных, о которых писала мне, молясь с верою и смирением Врачу душ и телес, да исцелит внутренние и невидимые немощи наши. — Един Он Всесилен увраче­вать тайные страсти наши. — Потому что доброненавистник поставил тайные сети на пути духовного отношения, чтобы вместо пользы нанести душевный вред. Но да упраз­днит все сие Всеведущий и Всесильный Господь мановени­ем Своим. Впрочем, и мы сами, разумевая козни вражие, да отвергаем вредное и душевредное, полезное же да содер­жим. — Можно вспоминать отца духовного, но не в церк­ви или на молитвенном правиле, когда весь ум должен быть обращен к Богу Единому. Да и в другое время воспомина­ние должно очищать от неполезной примеси, обращением и к Богу, и призыванием Его всесильной помощи и помило­вания, и избавления от вредной примеси (преп. Амвросий, 23> ч. 2, с. 87).

Хотя О... о твоем отце духовном говорит справедливо, что он человек многогрешный, но тебе слушать это молча не должно. Феодор Эдесский пишет: «всякого хулящего тво­его отца духовного заусти», т. е. всякому такому заграждай уста; пусть так толкует где хочет и с кем хочет, но ты сего толковать перед тобою не попускай, повторяя: «толкуйте об этом где хотите, но предо мною неприлично вам это гово­рить, да и вам самим это без душевного вреда и ответствен­ности не обойдется» (преп. Амвросий, 23, ч.3, с. 46-47).

Ты все толкуешь нелепицу, что мне тебя не жаль. Если бы так было, зачем бы я стал бранить тебя много раз (преп. Амвросий, 23, ч. 3, с. 73).

Пишешь: «простите мне, что я ничего вам радостного не пишу: все грехи да немощи; ни разу не утешу вас в исправлении каком-либо». Пиши о немощах своих, этим ты меня более всего утешишь. Какие-либо высокие исправле­ния не твоей меры; покаяние же выше всего и нужнее всего для всякого человека, и утешительнее для других, нежели поведания о мнимых собственных добродетелях (преп. Амвросий, 23, ч. 3, с. 94).

Еще замечу тебе — будь откровенна. Как же это ты там страдаешь и мне не пишешь, «боясь, что Бога оскор­бишь». Да ведь, матушка моя, если Бога оскорбишь да покаешься духовному отцу, Он, то есть Бог, и простит согрешение и оскорбление Его тебе. А то ты страдаешь и не каешься — а конец-то выходит гнилой (преп. Анато­лий, 7, с. 272).

Что диавол тебя пугает и запрещает открывать мне свои немощи и помыслы — это не новость. Я тебе пока­зывал 43-ю главу Феодора Эдесского. Демоны зело скре­жещут зубами своими на живущих под отеческим руководством. А ты пиши, уповая на Бога. И спасешься (преп. Анатолий, 7, с. 170).