...Не думай о себе много, что ты пошла в монастырь, и будто велико нечто сделала; Бог приемлет от нас все то, что со смирением, а от гордых отвращается. Научайся во всем познавать свою немощь и смиряться, будешь мирна и спокойна (преп. Макарий, 24, т. 4, с. 478).

Пишешь о приготовлении своем к монашеству — как поступить? Якоже блудный сын пришел к отцу и рек: «отче! согреших на небо и пред тобою, и уже несмь достоин нарещися сын твой» (Лк. 15, 21), и как мытарь пришел с сердцем сокрушенным и смиренным, воззвавши: «Боже, ми­лостив буди мне грешному» (Лк. 18, 13). Вот какое приуготовление должно быть, ибо образ наш есть образ по­каяния и смирения, и к оному нас Сам Господь призывает. И потому — иди без сомнения, со страхом и радостью (преп. Макарий, 24, т. 2, с. 146—147).

Желание ваше вступить в монастырь, ежели есть ис­тинное, то Господь и устроит так, но когда вы идете в монастырь, думая там успокоить себя от скорбей, то оное не есть истинное. Посвящая себя монастырской жизни, надобно себя отвергнуть и ожидать еще больших скорбей, это-то и значит взять крест свой и вслед Христа идти (преп. Макарий, 24, т. 1, с. 701).

Вы поступаете в монашество при самых благоприятных условиях, потому что впоследствии будут вам великие скорби (и искушения), но вы их перенесете, ибо уже окрепнете, и они послужат для прославления имени Божия и для получе­ния венцев... (преп. Варсонофий, 5, с. 168, от 28.09.1910).

...Новоначальные всегда радуются, если идут в мона­стырь от всего сердца. Сказано в псалме: «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (Пс. 2, 11). Вот такие и трудятся для Господа со страхом, боясь Его чем-либо оскорбить, и радуются — как? — с трепетом (преп. Варсонофий, 5, с. 54, от 04.05.1908).

Если монашенке завидуют, еще больше смиряйся. Пра­вило можешь справлять и не сразу!.. Матушки пугаться не следует. А любить должно, со страхом, впрочем. Мона­хиням всем должна кланяться. Конфуз сам собою прой­дет. Плакать могут не все, а кому Бог даст слезы. А ново­начальным Бог редко дарует слезы. А то возгордятся и будут хуже неплачущих. А чтобы из-за неимения слез не ходить в монастырь — это чистое неразумие. Иным лучше не иметь слез. С монахов, правда, больше спрашивается, но и миряне не святее от того, что с них не спрашивается. Впрочем, заповеди Евангельские писаны как для монахов, так и для мирян. Дурное — везде дурно, а хорошее — везде хорошо: и в миру, и в монастыре (преп. Анатолий, 7, с. 169).

Веруй в Бога, создавшего тебя и приведшего тебя в число избранных своих овечек. В число возлюбленных своих не­вест. Каковою ты теперь и записана на небесах. А скорби теперешние твои (как я недавно писал одной) есть твое приданое Жениху твоему Возлюбленному Иисусу. Не бры­кайся же, когда суют тебе целую пазуху драгоценного приданого (преп. Анатолий, 7, с. 259).

А для новоначальной монашенки самый лучший пост, самая высшая добродетель есть терпеть все, что Бог по­шлет (преп. Анатолий, 7, с. 272).

Поздравляю тебя, С., со вступлением в избранное и возлюбленное Господом нашим стадо, в число невест Божиих. Блюди себя, живи достойно новому своему званию, а звание сие высоко, о нем говорит Апостол: «Вы есте граж­дане Иерусалима Небесного, царское священие, язык свят, люди обновления» (Ср.: 1 Пет. 2, 9). «Жительство ваше на небесех есть» (Флп.3, 20). А небесное жительство — вер­нее, Небесное Царствование чем достигается? Святое Писа­ние говорит: «Многими скорбями подобает нам внити в Царствие Небесное» (Деян.14, 22) (преп. Анатолий, 7, с. 274).

Поздравляю тебя со вступлением на новый путь жизни. Это тот, восхваленный Господом узкий путь, по которому идут не многие. Но он ведет в Царство — и Царство не временное, мимотекущее, а вечное, Царство это — Царство всех веков (преп. Анатолий, 7, с. 320).

Ты пришла в монастырь учиться, и учись терпению, смирению и прочим добродетелям, украшающим венец мо­нашества. Кто учится мастерству какому-нибудь, то неуже­ли сразу возьмет шило, дратвы или там топор, кисть и сделает тотчас сапог, шкаф, картину? Если этого не может быть в действительности, то как же ты хочешь сразу на­учиться науке наук? Ибо монашество выше всяких наук, оно учит небесному ангельскому жительству. Стало быть, и здесь, как в мастерских, человек грешный, поступающий в монастырь для приготовления себя к вечной жизни, не делается сразу святым, а прежде многажды погрешает, пор­тит начатое и за это получает от близких, особенно от высших себя, укоризны или наказания. Так и живет, учась и смиряя себя. И возрастает потом незаметно в меру возраста исполнения Христова. Говорю — незаметно, ибо, если кто станет примечать за собою, что он преуспел, то уж это плохо, и погибель монаха близ (преп. Анатолий, 7, с. 58-59).

Как поется в тропаре мученице: «Тебе, Женише мой, люблю» и прочее, а всякая монахиня, по учению святого Феодора Студита, есть мученица. Помни же, кому обручи­лася еси! (преп. Анатолий, 7, с. 61).

...Мы с тобою веруем и исповедуем, что есть Бог, есть вечность, есть демоны, есть Ангелы, и мы с тобою, сестра Н., обреклись или облеклись в Ангелов — в ангельский образ. Весь свет смотрит на нас (исключая развратителей и диавола) как на святых, и ублажает нас, а себя, сравнивая с нами, окаивает. Да и подлинно, и истинно: всякая девица, посвятившая себя Богу, есть невеста Иисуса Христа, есть подобие Самой Божией Матери... «Приведутся Царю (Иису­су Христу) девы в след Ея (Божией Матери); приведутся в веселии и радовании... Введутся в храм Царев...» (преп. Анатолий, 7, с. 71).

Ведь мы монахи, невесты Христовы. Он, т. е. Иисус, настоящее наше солнце. Этого будем искать. Если Он кого просветит и обогреет, тот неизреченной радости и сладо­сти сподобляется. И радости сей никто же возьмет. А кото­рая радость в сем мире бывает, то велика она или невели­ка — все временная (преп. Анатолий, 7, с. 77).