незанятым и от воли победителей зависело дать его тому или другому.

Монголы жили тогда еще совершенно кочевою жизнью, хотя и окружали себя

роскошью цивилизации тех стран, которые они покорили и опустошили. Еще

постоянных городов у них на Волге не было; зато были, так сказать,

подвижные огромные города, состоявшие из разбитых по прихоти властелина

кибиток, перевозимых на телегах с места на место. Где пожелает хан, там

устраивался и существовал более или менее долгое время многолюдный кочевой

город. Являлись ремесла и торговля; потом - по приказанию хана - все

укладывалось, и огромный обоз в несколько сот и тысяч телег, запряженных

волами и лошадьми, со стадами овец, скота, с табунами лошадей, двигался

для того, чтобы, через несколько дней пути, опять расположиться станом. В

такой стан прибыли наши князья. Их заставили, по обычаю, пройти между

двумя огнями для очищения от зловредных чар, которые могли пристать к

хану. Выдержавши это очищение, они допускались к хану, перед которым они

должны были явиться с обычными земными поклонами. Хан принимал завоеванных

подручников в разрисованной войлочной палатке, на вызолоченном возвышении,

похожем на постель, с одною из своих жен, окруженный своими братьями,

сыновьями и сановниками; по правую руку его сидели мужчины, по левую

женщины. Батый принял наших князей ласково и сразу понял, что Александр, о

котором уже он много слышал, выходит по уму своему из ряда прочих русских

князей.

По воле Батыя Ярославичи должны были отправиться в Большую Орду к

великому хану.

Путь нашим князьям лежал через необозримые степные пространства Средней

Азии.

Ханские чиновники сопровождали их и доставляли переменных лошадей. Они

видели недавно разоренные города и остатки цивилизации народов,

порабощенных варварами.

До монгольского погрома многие из этих стран находились в цветущем

состоянии, а теперь были в развалинах и покрыты грудами костей.

Порабощенные остатки народонаселения должны были служить завоевателям.

Везде была крайняя нищета, и нашим князьям не раз приходилось переносить

голод; немало терпели они там от холода и жажды. Только немногие города, и

в том числе Ташкент, уцелели. У самого великого хана была столица

Ка-ра-Корум, город многолюдный, обнесенный глиняной стеной с четырьмя