...Скажу тебе, что и ныне есть змий, Ева и Адам, и древо, и всегда подлежим искушению и обольщению; чув­ственность — змий обольщающий, Ева — воля наша, ра­зум — Адам; чувственность обольщает, воля соглашается, и разум, послушав воли, падает. Так-то и мы вкушаем ежед­невно от запрещенного плода, различными страстями побеждаясь. Так будем же стоять на страже, делая и храня, замечая свои страсти, противоборствуя им, а в немощи сми­ряясь, да оттого-то они и одолевают нас, что вместо сми­рения имеем возношение (преп. Макарий, 24, т. 3, с. 247).

...Падаяй и востаяй, каяся и смиряяйся лучше непа­дающего и некающегося, и несмиряющегося; от браней научаемся искусству (преп. Макарий, 24, т. 3, с. 232).

Читая о падении Иакова, ты ужасалась опасением за себя, но кто боится грехов, тот избавится от них, безопас­ность гораздо страшнее. Падение Иакова хотя и велико, но оно без увлечения, а как разбойническое нападение, а вот когда постепенно кто увлекается и до страсти произыдет, т. е. привязанность, сохрани Боже! Тогда сердце от­дается в плен врагу и не скоро подумает о оставлении и покаянии (преп. Макарий, 24, т. 3, с. 513).

Паломничество

Слава Богу, что вы намерение свое посетить святую Афонскую гору отсрочили до году и занялись благоукрашением святого храма в своей обители. В Афонской горе побывать есть дело собственного произвола, а заниматься благоустройством своей обители и благоукрашением оной есть дело Божие, возложенное на вас Самим Богом, а по­сему и должно предпочесть сие паче оного (преп. Антоний, 4 с. 370).

Пишешь, что игуменья мать N. приглашает тебя ехать с нею в Иерусалим, и ты под этим предлогом думаешь попроситься у своей матери Игуменьи отправиться в Крым для лечения морским купаньем. Но такое купанье в Кры­му монахине несвойственно и неприлично... А в Киев попроситься можешь на поклонение Царице Небесной и мощам угодников Божиих. Если в Киев не пустят, попро­сись в какое-либо другое место, в Задонск и Воронеж, а при такой поездке можешь заехать и к нам (преп. Амвро­сий, 23, ч. 3, с. 124).

Памятозлобие

Нужно заставлять себя, хотя и против воли, делать какое-нибудь добро врагам своим, а главное — не мстить им и быть осторожным, чтобы как-нибудь не обидеть их видом презрения и уничижения (преп. Амвросий, 1,4. 1, с. 100).

Истина без смиренномудрия основывается на зло­памятности. Истина значит — кто ставит ланиту и обра­щает другую, а на злопамятности — кто оправдывается, что не виноват (преп. Амвросий, 1, ч. 2, с. 75).

Память Божия

...Проснувшись, — первая мысль наша должна быть о Боге, и первое наше слово к Богу, потом воображать о Нем многократно, (как вы вспоминаете о матушке) до чаю, и за чаем, и до стола, и в столе, и после до вечера и до ночи, каковое воображение больше утешит и успокоит вас, нежели воображение о матушке, по писанному: «помянух Бога и возвеселихся» (Пс.76, 4) (преп. Антоний, 22, с. 46).

Память смертная

О моим зачатием написывался внутри меня закон раз­рушения: на каждый вновь образующийся член смерть накладывала свое грозное клеймо, говоря: он мой. Цепь дней моих есть цепь больших или меньших страданий, каж­дый новый день моей жизни есть новый шаг, приближаю­щий меня к нетлению. Приходят болезни, и трепещущее сердце вопрошает их: предвестники ли вы только моей кончины или уже дана вам власть разлучить тело от души разлукою горестною и страшною? Иногда умственное мое око, развлеченное суетою, оставляет созерцание моей пе­чальной участи, но едва встретится какое-либо внезапное скорбное приключение, опять быстро притекает к моему любимому поучению, как младенец к сосцам матерним, — к поучению о смерти, ибо в истинной печали сокрыто ис­тинное утешение, и благоразумное памятование смерти рас­торгает смертные узы! (преп. Макарий, 24, т. 1, с. 102).