Вот жизнь, облик человека нашего времени, никому сейчас почти неизвестного, забытого многими и не понятого еще большим количеством людей. Это не святой, это человек, русский священник и русский монах, который сумел быть до конца свободным, который сумел забыть себя так, чтобы во всех обстоятельствах жизни не потерять радость. Ту радость, которой он сумел так полюбить Христа и людей, что всю свою жизнь он посвятил одновременно, безразлично, без разбора и Богу и людям, и сумел в голоде революционного времени, в преследованиях, в обездоленности ранних лет эмиграции, в сутолоке и заботе о бесчисленных людях, заполнявших тогда храмы с горем, с тревогой, войти в такую глубину молитвенного молчания, что он из этой глубины молчанья перешел в вечную жизнь...

Беседа на приходском великопостном говении, 1975 (часть 1) Митрополит Сурожский Антоний

БЕСЕДА НА ПРИХОДСКОМ ВЕЛИКОПОСТНОМ ГОВЕНИИ

И вот перед нами стоит вопрос: почему Христос в субботний день всегда, всегда, как бы в нарушение древнего законодательства, совершает Свои дела милосердия? И почему всегда эти дела милосердия являются чудом исцеления телесного и, вместе с этим, чудом духовного возрождения человека? Фарисеи спрашивали Его: Неужели ты не можешь выбрать другого дня? Они обращались к народу: Неужели вам нужно приходить именно в субботний день исцеляться — неужели нет шести дней в неделю, когда Бог заповедал творить дела, перед тем как Он почил в седьмой день?. Неужели Христос только потому совершает Свои дела милосердия, проявляет Божественную власть прощать грехи, Божественную силу делать человека цельным до конца, в душе, в теле, во всем, в субботний день, для того только, чтобы вызвать недоумение? Неужели для того, чтобы смутить души честных, добросовестных людей, преданных закону, долг которых в том, чтобы этот закон хранить, соблюдать? Неужели, когда ставится на весы вопрос об их гневе, об их душевном смущении, о вопросе, который они настойчиво ставят себе, и Ему, и другим: Неужто Ты пришел нарушить закон против милосердия жалости? — неужели перевес берет просто жалость и как бы ни во что не вменяется смущение, гнев, боль, оскорбление религиозного чувства? В чем же тут дело?

Это не праздный вопрос, потому что все, что относится ко Христу, имеет к нам прямое, непосредственное, личное отношение. Если это случилось тогда, если апостолы сочли нужным нам это поведать, и не один раз, а раз за разом, то для того, чтобы мы тоже не только задумались, но что-то поняли, чего не могли понять люди в то время, потому что они не знали Христа, не знали, кто Он и не понимали того, что понимаем мы теперь.

Бог почил от дел Своих в седьмой день. Шесть дней Он творил; шесть дней мы видим, как сначала из ничто, а потом из хаоса жизни Он вызывает одну вещь за другой, одно существо за другим, как постепенно, можно сказать, раскрывается Вселенная, как цветок, расцветает Вселенная. Каждый день начинается вечером, и каждый день расцветает новое утро, и каждое утро по отношению к будущему, следующему дню является как бы вечером. Раскрывается жизнь от славы к славе, от красоты к красоте, от величия к величию; и когда все совершено, когда сотворен человек, образ Божий на земле, которому Бог поручает заботу о ней, Господь прекращает Свое творчество и почиет от дел Своих...

Но что же дальше? Дальше эта земля наша поручена человеку. Как сказал католический Венский архиепископ Кёниг, седьмой день отдыха Божия является днем и часом творчества человека.

И вот в этом дне мы живем. В Ветхом Завете, до Христа, человек силился создать человеческое общество, построить град человеческий; и в этой попытке сплетается много вдохновения, много красоты, и очень много страшного и уродливого. Грех человеческий страшным образом переплетается с правдой Божией; вдохновение, которое ему дано от Бога, сталкивается с греховностью, которую он, человек, вызвал к бытию. И вот приходит какой-то момент, та полнота времен, о которой вы слышали сегодня в начале Послания к евреям, когда Сам Бог входит в человеческую историю, когда Сын Божий делается Сыном человеческим, когда Слово делается плотью. И в этот момент, в это короткое тридцатитрехлетнее время среди людей есть один Человек, Который является Человеком в полном смысле этого слова — совершенным Человеком. И совершенен Он потому, что Он одновременно и совершенный Бог. Потому что до того момента, пока человек не соединился неразлучно, навсегда, до самых глубин своих с Богом, он еще не в полном смысле человек; он только на пути своего очеловечения. Христос, потому что Он — Бого-человек, является Человеком в полном, завершенном смысле этого слова. И в Его лице время человеческое находит тоже свое восполнение. Он — единственный в совершенстве, единственный Человек может вступить в этот седьмой день и творить в нем Божью волю, совершенную, спасительную. Этот седьмой день, который является днем отдыха Отча, является днем человека, и является одновременно, с Воплощением, днем Сына человеческого. Человеку было поручено Богом довести до совершенства то творение, которое Бог зачаточно совершил. Святой Максим Исповедник нам говорит о том, что человек принадлежит двум мирам; телом своим — земле и душой своей, всем одушевленным существом, духом своим — Божественному миру. Потому что в Нем сочеталось и то и другое начало, Ему дано быть тем звеном, которое может соединить и землю и небо, сделать из земли область духа — родной не только человечеству, но всему тварному, так, чтобы в какой-то день осуществилось слово апостола Павла, что Бог будет все во всех.

Но человечество пало, мир стал безобразным, уродливым, страшным; смерть получила неограниченную власть, зло действует почти свободно. И дело человека — победить зло и вернуть Богу то достояние, ту землю, тот тварный мир, который Бог сотворил, который Он поручил человеку, и который человек предал своим падением, отдал во власть разрушения. И роль человека, когда человек возвращается к Богу, обращается вновь к Нему, роль человека — исцелить то, что случилось, и вести дальше тварь туда, куда она должна прийти — в Царство Божие.

И вот Христос, совершенный Человек, потому что Он Бог совершенный, в этот седьмой день, в этот день субботний, как бы показывая нам в притче все наше призвание, исцеляет тела, обновляет души, возобновляет то единство между Богом и тварью, которое было потеряно. И поэтому чудеса Христовы в субботний день не являются просто вызовом, оскорблением, унижением для тех, которые видели только букву Ветхого Завета — закон: это необходимость. Христос творит в седьмой день дело дня седьмого, который является днем человека, является часом человеческого творчества.

Но этот седьмой день — не только суббота в конце ветхозаветной недели; этот седьмой день — весь промежуток времени, который поручен человеку и который стелется со дня, когда Господь и Бог наш почил от дел Своих, до дня, когда вновь придет Христос во славе, в этот раз судить живым и мертвым, установить Царство Божие, начало вечности.