Ответ. Так как я сказал, что твердь — как лед, она сотворена ради подъема светил, я гово­рю о жаре солнца и луны, и всего остального хора звезд, которые родились от огня; чтобы от их зноя не растаяло то, что замерзло. Ради этого так и устроено, что вода, расплескавшись во множеств выше, остужает жар и умеряет пламя. Так что тамошняя густая влага выдерживает огонь светил. 

(70) Вопрос. Но как может лед сопротивляться огню? Он ведь не выдерживает приближения огня, осязания рукой, теплого пара, близости одежды?

Ответ. Не следует то, что выше мира, сопо­ставлять с земным. Ибо подобие тут мы постичь бессильны. Божия сила все устраивает и удержи­вает, и мы начнем указание с наших слабых вещей. Как если на большом блюде кто положит малую искру или зажжет свечу, то он не спалит и не сож­жет лежащее на нем, как ему [сначала] кажется, но сможет согреть сосуд. И как тогда слабое све­тило может смежную бездну растопить или спа­лить? Разве церковная свеча, когда она горит, мо­жет упразднить зимнюю стужу? Лед силится угасить огонь и превратить в камень находящую­ся внутри воду. И на морозе светильник, хотя мас­ла залито много, гаснет, так что простой лед со­противляется огню: он остается льдом, не опаляясь. Но и слабое животное саламандра оскорбляет сущ­ность огня: ибо мы знаем, что она в костре бегает и двигается, никакого вреда не получая от сущно­сти огня. Поэтому и солнце не наносит никакого вреда, когда идет по небу. Описывая утренний вос­ход, божественный Песнопевец сказал: "Как же­них, выходящий из чертога своего". Он радуется, что оно бежит по своему пути, что с края неба его выход. Этот край не круглый, если есть восход, не как колесо вертится солнце, как думается суе-словам. Оно доходит до края неба, то есть конеч­ная точка пути — это край, запад. Но перейдем к жениховой красоте светила. О солнце сказал Да­вид, так поведав об утреннем виде его, что исходит из чертога своего — светлое и умеренное. Когда же солнце идет по небу в полдень, то мы часто ста­раемся убежать от него, не выдерживая его пламе­ни. Когда солнце восходит, оно для всех прекрасно и приятно, как и жених: видимо от востока до за­пада, щедро простирая молнийные лучи, оно и раз­рушает светлостью злой мрак воздуха, и греет зем­лю для творения плодов, понуждая семена расти.

(71) Вопрос. Но почему не тает лед от разго­ревшегося солнца, когда так много тепла? Ведь мы избегаем его в полдень, потому что не выдержи­ваем его пламени.

Ответ. Такова воля Божия, и да будет умолчено, каким образом. Я тоже могу так же хорошо, как и ты, сказать: "Почему купина, в присутствии Моисея, пламенела, но не сгорела?" — но словно увлажняемая росой, она явилась скорее цветущей. И как огонь, который в халдейской печи поднимал­ся на четырнадцать и девять локтей, не прикоснул­ся и не осквернил волосы юношей, что были с Ананией? Но юноши скорее были просвещены. И не нужно думать, что взлетом золы или серы, смо­лы или углей, каким-либо заклинанием или кол­довством всепоедающий огонь охладился, когда они были внутри, и пели вместе. Но Божество ус­тавило пламя, которое возносилось в трубу ввысь, что оно текло по земле, и на сорок девять локтей при печи слуг и зрителей, которые там сидели, за­дело и сожгло в прах. И как же Илия на четырех огненных конях взлетел на небеса и при этом ему не опалило ни одного волоса? Как в светильнике фитиля, изготовленного из дикого растения, хва­тает для обшествия на двадцать лет, при этом только масло горит светильничим огнем, а фитиль остается неистлевающим? И да будет умолчено о Боге, каким образом. "Глас Господень подсекает пламень огня", — сказал божественный Песнопе­вец. Так и было у купины в пустыне, и в пещи в Вавилоне, и в случае Илии пророка и других чу­дотворцев: палящую силу огня подсекает Божия воля, подобающим образом ее раздвигая (разли­чая), которая у нас нераздельна, показывая так пра­восудие будущего Божия суда, когда для правед­ников воздаянием будет светящий геенский огонь, а для враждебных людей — жгущий. День откры­вается огнем (светом) — и дело каждого будет проверено огнем все как есть, сказал великий Апостол. В согласии с ним Петр, верховодитель хора святых, сказал, что теперешние небеса и зем­ля покрыты огнем, сохраняемые на день Суда. И запечатлевая в вещах слова для рабов [Своих], Господь сказал в Евангелии: «пошлет Сын Чело­веческий Ангелов Своих» по всей вселенной, и бу­дут собраны грешники из среды праведных, и бро­шены «в печь огненную».

 (72) Вопрос. Будет ли когда-нибудь, что небе­са будут разрушены, и светила погибнут?

Ответ. Будет разрушаемо творение. Но поги­бель не дойдет до конца; но будет претворение в лучшее, как мы научены от Давида, воспевавшего божественным гласом: "Вначале, Господи, Ты ос­новал землю, и небеса — создания руки Твоей". Они погибнут, а Ты будешь. И еще сказано о нача­ле пакибытия, что все обветшает как риза (верх­нее одеяние) и как ткань одежды будет свито и сло­жено; и прекратит существование вода, которая выше небес, тогда все растает от страшнейшего огня, звезды упадут, как листья падают с ветки — как сказал великий среди пророков Исайя. А в кни­гах соборных посланий сказал Петр, что составы от огня разрушатся, а все переменится на иное и при этом неразрушающееся. Сказал божественный Песнопевец настоящих и будущих событий: "Ты пошлешь Духа Своего, и будет создано; и обно­вишь лице земли".

(73) Вопрос. И море тогда не высохнет никог­да, когда будет столь великий конец? Ведь вода и выше небес, и "посреди воды" сказал Бог: «Да бу­дет твердь».

Ответ. Замечательно учит нас великий Исайя, что море прекратит существование, и погибнет в этом прекращении. Ибо Пророк сказал о Боге: "Го­ворящий бездне, что она опустеет, что реки твои иссушу". Это нужно понимать как притчу: бездна зла - это диавол. Реки, к нему направленные и в него втекающие, — это бесы. Они пенятся и на нас, смертных, возвышаются и накатываются как вол­ны своими нападениями. Однако достаточно ска­зать о любом составе, что сущность водную Тво­рец создал Своим искусством. Ибо твердь сохра­няется не только оледеневшими надмирными во­дами, но и внизу пламя светил умеривается от за­мерзшего тела. Высоко идущий огонь, когда дохо­дит до низа, то лучами разливается по морозу. Таким же образом и свеча горит в наших руках: пламя горит под каким-то колпаком или крышкой и расходится лучами, искрясь. Так и высокое солн­це, Христос, Который в сравнении с огнем Истин­ное Солнце, искусно упорядочил: так что восхо­дит то из одного места лето, то из другого места зима. Чтобы солнце, не начиная сиять с одного и того же конца, не повредило край тверди, и не спа­лило что из творения.

(74) Вопрос. Надмирные воды тогда подобны' морским? Они горькие, соленые, тяжкие и пахнущие?

Ответ. Чище всякой соленой воды горняя вода: она и не горькая, не тяжкая, не смердящая. Солнце в своем движении не соприкасается с ней, но освещая многое, воспаряет ее и влечет вверх. Ибо с морем смешивается сладкая и питьевая вода рек и потоков. Ведь мы много раз видели грязные места, высохшие и бесплодные, так что когда вода была взята, слизь ее осталась и соль, а сама она вознеслась [в виде] облаков. И из земли она из­влекается как бы губами и расходуется на дождь.

(75) Вопрос. Как из моря дождь подается на облако, так что он опять разливается по земле? И как такая тяжесть может во множестве вознестись на облака?

Ответ. Послушай Давида, который в Боге поет: "Возносящий облаки от пределов земли". А молния происходит в этом дожде, как говорит дру­гой Пророк: "Призывающий воду морскую и из­ливающий на лице земли, Господь Бог Вседержи­тель — имя Ему". Когда возникают облака, и ветры их гонят, чтобы разнести дождь, тогда случаются молнии.

(76) Вопрос. Но как, когда столько лет земля истощается от вознесения дождей, от всех этих отъятий, вода в море и в источниках не кончается?