Старец. Научаемые Священным Писанием и пи­саниями святых отцов, мы веруем и исповедуем, что Бо­жественная благодать действует как прежде, так и ныне в Православной Церкви, несмотря на то, что обретает мало сосудов, достойных ее. Она осеняет тех подвижни­ков Божиих, которых ей благоугодно осенить. Утверж­дающие, что ныне невозможно христианину сделаться причастником Святаго Духа, противоречат Священно­му Писанию и причиняют душам своим величайший вред, как об этом прекрасно рассуждает преподобный Макарий Великий (Слово 3, гл.12,13 и 14). Они, не предполагая в христиан­стве никакой особенно высокой цели, не ведая о ней, не стараются, даже нисколько не помышляют о дости­жении ее: довольствуясь наружным исполнением неко­торых добродетелей, лишают сами себя христианско­го совершенства. Что хуже всего, — они, удовлетворя­ясь своим состоянием и признавая себя, по причине своего наружного поведения, восшедшими на верх ду­ховного жительства, не только не могут иметь смире­ния, нищеты духовной и сердечного сокрушения, но и впадают в самомнение, в превозношение, в самооболь­щение, в прелесть, уже нисколько не заботятся об ис­тинном преуспеянии. Напротив того, уверовавшие су­ществованию христианского совершенства устремля­ются к нему всеусердно, вступают в неослабный подвиг для достижения его. Понятие о христианском совер­шенстве охраняет их от гордости: в недоумении и пла­че предстоят они молитвою пред заключенным входом в этот духовный чертог. Введенные Евангелием в пра­вильное самовоззрение, смиренно, уничиженно думают они о себе: признают себя рабами непотребными, не исполнившими назначения, приобретенного и пред­начертанного Искупителем для искупленных Им человеков [95] . Отвержение жительства по заповедям Еванге­лия и по учению святых отцов — жительство самоволь­ное, основанное на собственном умствовании, хотя бы и очень подвижное или очень благовидное — имеет са­мое вредное влияние на правильное понимание христианства, даже на догматическую веру (1Тим.1:19). Это доказано со всею ясностью характером тех нелепых заблуждений и того разврата, в которые вринулись все отступники, все еретики и раскольники.

Вместе с этим, опять основываясь на Божественном Писании и на писаниях отеческих, мы утверждаем, что ум и сердце, не очищенные от страстей покаянием, неспособны соделаться причастниками Божественной благодати, — утверждаем, что сочиняющие для себя бла­годатные видения и благодатные ощущения, ими льстя­щие себе и обманывающие себя, впадают в самооболь­щение и бесовскую прелесть. Несомненно веруя су­ществованию благодатного действия, столько же несом­ненно мы должны веровать недостоинству и неспособ­ности человека, в его состоянии страстном, к принятию Божией благодати. По причине этого сугубого убежде­ния погрузимся всецело, бескорыстно, в делание покая­ния, предав и вручив себя всесовершенно воле и благо­сти Божией. «Нет неправды у Бога, — наставляет препо­добный Макарий Великий, — Бог не оставит не исполненным того, что Он предоставил исполнять Себе, когда исполним то, что мы обязаны исполнить» (Слово 4, гл. 8). «Монах не должен сомневаться о получении дара Бо­жественной благодати, — говорит святой Исаак Сир­ский, — как сын не сомневается в получении наследства от отца. Наследство принадлежит сыну по закону есте­ства». Вместе с этим святой Исаак называет прошение в молитве о ниспослании явного действия благодати начинанием, заслуживающим порицания, прошением, внушенным гордынею и превозношением; он призна­ет желание и искание благодати настроением души неправильным, отверженным Церковью Божией, душев­ным недугом. Усвоивших себе такое желание он призна­ет усвоившими гордыню и падение, то есть самооболь­щение и демонскую прелесть. Хотя самая цель мона­шества и есть обновление Святым Духом принявшего монашество, но святой Исаак предлагает идти к этой цели покаянием и смирением, стяжать плач о себе и молитву мытаря, столько раскрыть в себе греховность, чтоб совесть наша свидетельствовала нам, что мы рабы непотребные и нуждаемся в милости. «Божие говорит святой, — приходит само собою, в то время, как мы и не помышляем о нем. Ей, так! Но если место чисто, а не осквернено» (Слово 55 и Слово 2).

Что ж касается до упомянутого новоначального, то из самых приведенных случаев с ним видно, что он вовсе не ожидал такого молитвенного действия, какое в нем внезапно открылось, даже не понимал, что оно существует. Это — строение промысла Божия, пости­жение которого нам недоступно. Тот же святой Исаак говорит: «Чин (порядок) особенного смотрения (про­мысла, суда Божия) отличается от общего человече­ского чина. Ты следуй общему чину и путем, по кото­рому прошли все человеки, по последованию преемни­чества, взойди (Слово 1) на высоту духовного пирга (башни)».

Ученик. Мне привелось узнать, что некоторые стар­цы, весьма преуспевшие в молитве Иисусовой, препо­давали новоначальным прямо молитву умную, даже сердечную.

Старец. Знаю это. Такие частные случаи не долж­но принимать за общее правило или, основываясь на них, пренебрегать преданием Церкви, то есть тем уче­нием святых отцов, которое Церковь приняла в общее руководство. К отступлению от общего правила приве­дены были упомянутые тобою преуспевшие старцы или по замеченной ими особенной способности новона­чальных к упражнению в умной молитве, или по собственной неспособности быть удовлетворительными руководителями других, несмотря на свое молитвенное преуспеяние. И последнее случается! В Египетском Ските некоторый новоначальный монах просил на­ставления по одному из случаев иноческого подвижни­чества у аввы Ивистиона, старца очень возвышенной жизни. Получив наставление, новоначальный нашел нужным поверить наставление советом спреподобным Пименом  Великим.   Великий  устранил  наставление аввы Ивистиона, как слишком возвышенное, невыно­симое для новоначального и страстного, преподал мо­наху способ более удобный и доступный, произнесши при этом следующее, достойное внимания изречение: «Авва Ивистион и делание его на небе, с Ангелами: утаилось от него, что мы стобою на земле и в страс­тях» [96] . Очень верно замечает преподобный Григорий Синаит, что находящиеся в молитвенном преуспеянии обучают молитве других сообразно тому, как сами дос­тигли в ней преуспеяния (из 15-ти глав глава 5, Добротолюбие, ч. 1). Из опытов я мог убедиться, что получившие благодатную молитву, по особенному смотрению Божию, скоро и не общим путем, поспеша­ют, соответственно совершившемуся с ними, сообщать новоначальным такие сведения о молитве, которые новоначальными никак не могут быть поняты правиль­но, понимаются ими превратно и повреждают их. На­против того, получившие дар молитвы после продол­жительной борьбы со страстями, при очищении себя покаянием и при образовании нравственности евангельскими заповедями, преподают молитву с большою осмотрительностью, постепенностью, правильностью. Монахи Молдавского Нямецкого монастыря передава­ли мне, что знаменитый старец их, архимандрит Паи­сий Величковский, получивший сердечную благодат­ную молитву по особенному смотрению Божию, а не общим порядком, по этой самой причине не доверял себе преподавание ее братиям: он поручал это препо­давание другим старцам, стяжавшим дар молитвы об­щим порядком. Святой Макарий Великий говорит, что по неизреченной благости Божией, снисходящей немощи человеческой, встречаются души, соделавши­еся причастницами Божественной благодати, преис­полненные небесного утешения и наслаждающиеся действием в них Святаго Духа, — вместе с тем, по недо­статку деятельной опытности, пребывающие как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном в отношении к тому состоянию, которое требуется и до­ставляется истинным подвижничеством (Слово 7, гл.14). Мне при­шлось видеть такое дитя-старца, осененного обильно Божественною благодатью. С ним познакомилась дама цветущих лет и здоровья, громкого имени, жизни впол­не светской, и, получив уважение к старцу, сделала ему некоторые услуги. Старец, движимый чувством благо­дарности, желая вознаградить великим душеназидани­ем услугу вещественную и не поняв, что этой даме прежде всего нужно было оставить чтение романов и жизнь по романам, преподал ей упражнение молитвою Иисусовою, умною и сердечною, с пособием тех меха­низмов, которые предлагаются святыми отцами для безмолвников и описаны в 1-й и 2-й частях Доброто­любия. Дама послушалась святого старца, пришла в затруднительнейшее положение и могла бы повредить себя окончательно, если б другие не догадались, что дитя-старец дал ей какое-нибудь несообразнейшее на­ставление, не извлекли у нее признания и не отклони­ли ее от последования наставлению.

Упомянутому здесь старцу говаривал некоторый, близко знакомый ему инок: «Отец! Твое душевное уст­роение подобно двухэтажному дому, которого верхний этаж отделан отлично, а нижний стоит вчерне, отчего доступ и в верхний этаж очень затруднителен». В мо­настырях употребляется о таких преуспевших старцах изречение свят, но не искусен, и наблюдается осторож­ность в совещаниях с ними, в совещаниях, которые иногда могут быть очень полезными. Осторожность заключается в том, чтоб не вверяться поспешно и лег­комысленно наставлениям таких старцев, чтоб пове­рять их наставления Священным Писанием и писаниями отцов (преподобного Симеона Нового Богослова, гл. 33, Добротолюбие, ч. 1), также беседою с другими преуспевшими и благонамеренными иноками, если окажется возмож­ность найти их. Блажен новоначальный, нашедший в наше время благонадежного советника! «Знай, — вос­клицает преподобный Симеон Новый Богослов, — что в наши времена появилось много лжеучителей и обман­щиков!» (преподобного Симеона Нового Богослова, гл. 33, Добротолюбие, ч. 1) Таково было положение христианства и мо­нашества за восемь столетий до нас. Что ж сказать о современном положении? Едва ли не то, что сказал преподобный Ефрем Сирин о положении тех, которые зай­мутся исканием живого слова Божия во времена послед­ние. Они будут, пророчествовал преподобный, прохо­дить землю от востока к западу и от севера к югу, ища такого слова, — и не найдут его (Слово 106 по славянскому тексту).

Призраки эти, льстиво являясь духовным эдемом, преизобилующим пищею, светом, жизнью, отвлекают обманчивым явлением своим душу от истинной пищи, от истинного света, от истинной жизни, вводят несчаст­ную душу в непроницаемый мрак, изнуряют голодом, отравляют ложью, убивают вечною смертью.

Египетские отцы признавали дар руководить братий ко спасению величайшим да­ром Святаго Духа. Не обученный науке монашества правильно, утверждали они, не может и преподавать ее правильно (Книга 11, о уставе ночных молитв и псалмов, гл. 3). Некоторые были восхищены Боже­ственной благодатью из страны страстей и перенесе­ны в страну бесстрастия, — этим избавлены от тяжко­го труда и бедствий, испытываемых всеми, преплыва­ющими бурное, обширное, глубокое море, которым отделяется страна от страны. Они могут поведать под­робно и верно о стране бесстрастия, но не могут дать должного отчета о плавании чрез море, о том плава­нии, которое не изведано ими на опыте. Великий на­ставник монашествующих святой Исаак Сирский, объяснив, что иные, по особенному смотрению Бо­жию, скоро получают Божественную благодать и освя­щение, решился присовокупить, что, по мнению его, тот, кто не образовал себя исполнением заповедей и не шествовал по пути, по которому прошли апостолы, недостоин называться святым (избрано из разных мест 55-го Слова).«Кто же победил страс­ти при посредстве исполнения заповедей и многотруд­ного жительства в благом подвиге, тот да ведает, что он стяжал здравие души законно» (избрано из разных мест 55-го Слова). «Порядок преда­ния таков: терпение с понуждением себя борется про­тив страстей для приобретения чистоты. Если страсти будут побеждены, то душа стяжавает чистоту. Истинная чистота доставляет уму дерзновение во время молит­вы» (избрано из разных мест 55-го Слова). В послании к преподобному Симеону чудотвор­цу святой Исаак говорит: «Ты пишешь, что чистота сердца зачалась в тебе и что память Божия (умная мо-литва Иисусова) очень воспламенилась в сердце твоем, разогревает и разжигает его. Если это — истинно, то оно — велико, но я не хотел бы, чтоб ты написал мне это: потому что тут нет никакого порядка» (избрано из разных мест 55-го Слова). «Если хочешь, чтоб сердце твое было вместилищем таинств нового века, то прежде обогатись подвигом телесным, постом, бдением, служением братии, послушанием, терпением, низложением помыслов и прочим тому по­добным. Привяжи ум твой к чтению и изучению Писа­ний; изобрази заповеди пред очами твоими и отдай долг страстям, побеждаясь и побеждая; приучайся к непрестанной молитве и молению, и постоянным уп­ражнением в них исторгни из сердца всякий образ и всякое подобие, которыми грех запечатлел тебя в пре­жней жизни твоей» (избрано из разных мест 55-го Слова). «Ты знаешь, что зло взошло в нас при посредстве преступления заповедей: из этого явствует, что здравие возвращается исполнением запо­ведей. Без делания заповедей нам даже не должно же­лать очищения души или надеяться на получение его, когда не ходим по тому пути, который ведет к очище­нию души. Не скажи, что Бог может и без делания за­поведей, благодатью даровать очищение души: это — судьбы Божии, и Церковь воспрещает просить, чтоб совершилось с нами такое чудо. Иудеи, возвращаясь из Вавилона в Иерусалим, шли обыкновенным путем и в течение определенного на такой путь времени; со­вершив путешествие, они достигли святого града сво­его и увидели чудеса Господа. Но пророк Иезекииль сверхъестественно восхищен был действием духовным, поставлен во Иерусалим и по Божественному от­кровению соделался зрителем будущего обновления. По образу этого совершается и относительно чисто­ты души. Некоторые входят в чистоту души путем, проложенным для всех, путем законным: хранением за­поведей в жительстве многотрудном, проливая кровь свою. Иные же сподобляются чистоты по дару благода­ти. Дивно то, что не дозволено испрашивать молитвою даруемое нам благодатью, оставя деятельное житель­ство по заповедям» (избрано из разных мест 55-го Слова). «Немощному, нуждающемуся быть вскормленным млеком заповедей, полезно жи­тельство со многими, чтоб он и обучился, и был обуз­дан, чтоб был заушен многими искушениями, падал и восставал, и стяжал здравие души. Нет такого мла­денца, который не был бы вскормлен молоком, — и не может быть истинным монахом тот, кто не вос­питан млеком заповедей, исполняя их с усилием побеждая страсти и таким образом сподобляясь чис­тоты» (избрано из разных мест 55-го Слова).

Можно и новоначальному, и юному преподать ум­ную и сердечную молитву, если он к ней способен и подготовлен. Такие личности были очень редки и в прежние времена, предшествовавшие времени общего растления нравов. Я был свидетелем, что старец, стяжавший благодатную молитву и духовное рассуждение, преподал советы об умной и сердечной молитве неко­торому новоначальному, сохранившему девство, предуготовленному с детства к принятию таинственного уче­ния о молитве изучением христианства и монашества, ощутившему уже в себе действие молитвы. Старец объяснил возбуждение молитвенного делания в юноше его девственностью. Совсем другому правилу подлежат и молодые люди, и люди зрелых лет, проводившие до вступления в монастырь жизнь рассеянную, при скуд­ных, поверхностных понятиях о христианстве, стяжав­шие различные пристрастия, особливо растлившие целомудрие блудом. Грех блуда имеет то свойство, что соединяет два тела, хотя и незаконно, в одно тело (1Кор.6:16): по этой причине, хотя он прощается немедленно пос­ле раскаяния в нем и исповеди его, при непременном условии, чтоб покаявшийся оставил его, но очищение и истрезвление тела и души от блудного греха требует продолжительного времени, чтоб связь и единение, установившиеся между телами, насадившиеся в сердце, заразившие душу, изветшались и уничтожились. Для уничтожения несчастного усвоения Церковь полагает впавшим в блуд и в прелюбодеяние весьма значитель­ные сроки для покаяния, после чего допускает их к Причащению Всесвятым Телу и Крови Христовым.

«Каждый да обсуждает душу свою, — говорит преподоб­ный Макарий Великий, рассматривая и исследуя тщательно, к чему она чувствует привязанность, и если усмотрит, что сердце находится в разногласии с зако­нами Божиими, то да старается всеусильно охранить как тело, так и душу от растления, отвергая общение с нечистыми помыслами, если хочет ввести душу в со­жительство и лики чистых дев, по данному обету» при крещении и при вступлении в иночество: «потому что вселение и хождение Божие обетовано Богом только в душах вполне чистых и утвержденных в правильной любви» [97] . «Рачительный к пашне земледелец сперва обновляет ее и исторгает из нее плевелы, потом уже засевает ее семенами: так и тот, кто ожидает, чтоб душу его засеял Бог семенами благодати, во-первых, должен очистить душевную ниву, чтоб семя, которое впослед­ствии повергнет на эту ниву Святый Дух, принесло совершенный и многочисленный плод. Если этого не будет сделано прежде всего и если человек не очистит себя от всякой скверны плоти и духа, то он пребудет плотью и кровью, и далеко отстоящим от жизни» в Боге. «Кто принуждает себя исключительно и всеусильно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих доб­родетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог по естественной благости Своей человеколюбиво дарует просящим то, чего они хотят. Если же получив­ший не приобучит себя к прочим добродетелям, упо­мянутым нами, и не стяжет навыка в них, то или ли­шается полученной благодати, или, вознесшись, ни­спадает в гордость, или, оставаясь на низшей степени на которую взошел, уже не преуспевает более и не ра­стет. Престолом и покоем, так сказать, для Святаго Духа служат смирение, любовь, кротость и, последова­тельно, все святые заповеди Христовы. Итак, кто захо­тел бы, совокупляя и собирая в себе все добродетели равно и без исключения, тщательным приумножением их достичь совершенства, тот, во-первых, да насилует себя, как мы уже сказали, и постоянно поборая упор­ное сердце, да тщится представить его покорным и благоугодным Богу. Употребивший, во-первых, такое насилие над собою и все, что ни есть в душе, противо­действующего Богу, возвративший, как бы укрощенно­го дикого зверя, в покорность повелениям Божиим, в повиновение направлению истинного, святого учения, благоустроивший таким образом свою душу, если будет молиться Богу и просить Бога, чтоб Бог даровал преус­пеяние начинаниям его, то получит вкупе все просимое, человеколюбивейший Бог предоставит ему все во все­обилии, чтоб дар молитвы в нем возрос и процвел, бу­дучи услажден Святым Духом» [98] . «Впрочем, знай, что во многом труде и в поте лица твоего воприимешь утрачен­ное сокровище твое: потому что беструдное получение блага несообразно с твоею пользою. Полученное без труда ты потерял, и предал врагу наследие твое» [99] .

Ученик. Когда я молюсь, то уму моему представля­ется множество мечтаний и помыслов, не допускаю­щих чисто молиться: не может ли возникнуть из этого прелесть или какой другой вред для меня?

Старец. Множеству помыслов и мечтаний естествен­но возникать из падшего естества. Даже свойственно молитве открывать в падшем естестве сокровенные при­знаки падения его и впечатления, произведенные про­извольными согрешениями [100] . Также диавол, зная, какое великое благо — молитва, старается во время ее возму­тить подвижника греховными, суетными помыслами и мечтаниями, чтоб отвратить его от молитвы или мо­литву сделать бесплодною (преподобный Нил Сорский, Слово 31). Из среды помыслов, меч­таний и ощущений греховных, из среды этого порабо­щения и плинфоделания нашего, тем сильнее возопи-ем и будем вопить молитвою ко Господу, подобно израильтянам, возстенавшим от дел и возопившим. И взы­де, говорит Писание, вопль их к Богу от дел. И услыша Бог стенание их (Исх.2:23,24). — Общее правило борьбы с греховны­ми начинаниями заключается в том, чтоб отвергать грех при самом появлении его, убивать таинственных вавилонян, доколе они младенцы (Пс.136:9). «Разумно борю­щийся, — сказал преподобный Нил Сорский, — отра­жает матерь злого мысленного сонмища, то есть пер­вое прикосновение лукавых мыслей к уму его. Отразивший это первое прикосновение разом отразил и все последующее за ним сонмище лукавых мыслей» (Слово 2, в начале). Если же грех, по причине предварившего порабощения ему и навыка к нему, насилует нас, то и тогда не долж­но унывать и приходить в расслабление и отчаяние; должно врачевать невидимые побеждения покаянием и пребывать в подвиге с твердостью, мужеством, посто­янством. Греховные и суетные помыслы, мечтания и ощущения тогда могут, несомненно, повредить нам, ког­да мы не боремся с ними, когда услаждаемся ими и насаждаем их в себя. От произвольного содружества с грехом и от произвольного общения с духами отвер­женными зарождаются и укрепляются страсти, может вкрасться в душу неприметным образом прелесть. Ког­да же мы противимся греховным помыслам, мечтам и ощущениям, тогда самая борьба с ними доставит нам преуспеяние и обогатит нас деятельным разумом. Не­который старец, преуспевший в умной молитве, спро­сил другого инока, также занимавшегося ею: «Кто обу­чил тебя молитве?» Инок отвечал: «Демоны». Старец улыбнулся и сказал: «Какой соблазн произнес ты для не знающих дела! Однако скажи, каким образом демо­ны выучили тебя молитве?» Инок отвечал: «Мне попу­щена была тяжкая и продолжительная брань от лютых помыслов, мечтаний и ощущений, не дававших мне покоя ни днем, ни ночью. Я истомился и исхудал не­имоверно от тяжести этого неестественного состоя­ния. Угнетенный натиском духов, я прибегал к молит­ве Иисусовой. Брань достигла такой степени, что при­видения начали мелькать в воздухе пред глазами моими чувственно. Я ощущал постоянно, что горло мое пере­тянуто как бы веревкой. Потом, при действии самой брани, я начал чувствовать, что молитва усиливается и надежда обновляется в сердце моем. Когда же брань, делаясь легче и легче, наконец, совсем утихла, — вне­запно появилась молитва в сердце моем сама собою». Будем молиться постоянно, терпеливо, настойчиво. Бог, в свое время, даст благодатную, чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно своею не­чистою молитвою, кто не покидает малодушно молитвенного подвига, когда молитва долго не поддается ему. Образец успеха настойчивой молитвы Иисусовой ви­дим в Евангелии. Когда Господь выходил из Иерихона в сопровождении учеников и народного множества, тогда слепец Вартимей, сидевший при пути и просивший милостыни, узнав, что Господь проходит мимо, начал кричать: Сыне Давидов, Иисусе, помилуй мя. Ему воспрещали кричать, но он тем более кричал. Послед­ствием неумолкающего крика было исцеление слепца Господом (см. Мк.10:46-52). Так и мы будем вопить, несмотря на вос­стающие из падшего естества и приносимые диаволом помыслы, мечтания и ощущения греховные, для воспрепятствования нашему молитвенному воплю, — и, несомненно, получим милость.

Ученик. Какие истинные плоды молитвы Иисусо­вой, по которым новоначальный мог бы узнать, что он молится правильно?

Старец. Первоначальные плоды молитвы заключа­ются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы, преимущественно же от молитвы Иисусовой, упражнение которою превыше псалмопения и прочего молитвословия (прп. Нил Сорский, Слово 11). От внимания рождается умиление, а от умиления усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность. Как ис­тинная молитва, так и внимание и умиление суть дары Божии. Как желание стяжать молитву мы доказываем принуждением себя к ней: так и желание стяжать вни­мание и умиление доказываем понуждением себя к ним. Далее плодом молитвы бывает постепенно рас­ширяющееся зрение своих согрешений и своей гре­ховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и объем­лющее душу. Потом являются ощущения присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем и, в свое время, осеняются тонким, святым духовным ощущением страха Божия. Страх Божий невоз­можно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий — ощущение совер­шенно новое. Страх Божий — действие Святаго Духа.