Здесь сам собою является вопрос: какое отношение имеет обновленный человек ко злу? Он не может не иметь точного познания о зле. Но мы видели, что не­винное естество человеческое, в состоянии его по со­творении, едва получило такое познание, как и погибло от него. Тем нужнее знать отношение естества обнов­ленного к познанию зла. Отвечаем: чистота сердца — духовное состояние обновленного естества, названное в Евангелии блаженством, доставляющим человеку Бо­говидение (Мф.5:8) — является в душе после блаженства мило­сти, проистекает из этого блаженства. Известно, что евангельские блаженства суть духовные состояния, от­крывающиеся в христианине от исполнения евангель­ских заповедей; что блаженства открываются одно вслед за другим, рождаясь одно от другого [180] . По отвержении своей правды, как оскверненной злом, из среды плача о своем состоянии падения, из среды кротости — этого примирения ко всем скорбям, видимым и невидимым — начинает ощущаться в душе алкание и жажда правды Божией. Правды Божия обретается в милости, где Еван­гелие и повелевает искать ее. Любите враги ваша, гово­рит оно, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгоня­щия вы: яко да будете сынове Отца вашего, Иже есть на небе­сех: яко солнце Свое сияет на злыя и благия и дождит на пра­ведныя и на неправедныя. Аще бо любите любящих вас, кую мзду имате? Не и мытари ли тожде творят? И аще целуете други ваша токмо, что лишше творите? Не и язычницы ли такожде творят? Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф.5:44-48). Совершенство христианской, а потому и человеческой добродетели в обновленном естестве есть благодатное Богоподражательное мило­сердие, производимое в христианине развитием Боже­ственной благодати, данной ему в крещении и возделан­ной заповедями. От такого милосердия является духов­ная чистота: она питается им, она живет им. Препо­добный Исаак Сирский на вопрос: что есть чистота? — отвечал: «Чистота — сердце, исполненное милости о всяком создании». На вопрос: что есть милостивое серд­це? — этот великий учитель иночествующих сказал: «Это — горение сердца о всякой твари, о человеках, о птицах, о животных, о бесах — словом, о всяком созда­нии. От воспоминания о них и видения их очи милос­тивого источают слезы по причине обильной и силь­ной милости, овладевшей сердцем. От постоянного терпения сердце его сделалось сердцем младенца, и он не может быть равнодушным, когда услышит или увидит какой-либо вред или даже малую скорбь, которым подверглась тварь. И потому он ежечасно прино­сит молитву, сопровождаемую слезами и о бессловес­ных, и о врагах истины, и о наветующих ему, чтоб они были сохранены и очистились; даже он делает это о естестве пресмыкающихся, от великой милости, движущейся чрезмерно в его сердце по подобию Бо­жию» (Слово 48). От великой милости, которую ощущал в себе Великий Исаак, он восклицает: «В тот день, в который ты состраждешь кому-либо каким бы то ни было обра­зом страждущему, телесно или мысленно, благому или злому, — почитай себя мучеником и взирай на себя, как на пострадавшего за Христа, как на сподобившегося исповедничества. Вспомни, что Христос умер за греш­ников, а не за праведников. Смотри, как велико скорбеть о злых и благодетельствовать грешникам! Оно более, нежели делать то и другое относительно праведников. Апостол воспоминает об этом, как о достой­ном удивления» (Слово 89; Рим.5:6-8). Святой Исаак, сравнивая правду падшего человеческого естества с Божественною прав­дою, состоящею в благодатном, духовном милосердии, вторую называет служением Богу, а первую служением идолам (там же). О стяжании этого милосердия говорит апо­стол, когда завещавает уверовавшим во Христа: Облецы­теся якоже избраннии Божии, святи и возлюбленни, во ут­робы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долго­терпение: приемлюще друг друга и прощающе себе, аще кто на кого имать поречение: якоже и Христос простил есть вам, тако и вы (Кол.3:12,13). Святой Макарий Великий говорит: «Бла­годать так действует и умиряет все силы и сердце, что душа, от великой радости (милости), уподобляется не­злобивому младенцу, и человек не осуждает уже ни эл­лина, ни иудея, ни грешника, ни мирянина, но на всех чистым оком взирает внутренний человек, и радуется о целом мире, и всемерно желает чтить и любить и эллинов и иудеев» (Беседа 9). Чистота сердца, сказал вышеприведенный святой Исаак, зрит Бога; она воссиявает и цветет в душе не вследствие учения человеческого, но от невидения злобы человеческой (Слово 55 к прп. Симеону). Тогда человек не видит злобы в ближних своих, когда все отношения его к ближним будут поглощены милостью к ним. Неуже­ли такое невидение недостатков в ближних есть ослеп­ление ума, есть признание зла добром? Напротив того: ослепление ума, невидение греха и зла, признание зла добром принадлежат нераскаянным грешникам, оправдывающим грех свой. Святые Божии, просвещенные Духом Божиим, понимают зло во всей его подробнос­ти, знают его козни и его ядовитость; они, при помощи этого познания, доставляемого Духом, с особенною тщательностью охраняют себя от опытного знания грехов, доставляемого исполнением греха на самом деле. Рожденный от Бога, говорит святой Иоанн Бого­слов, не согрешает: но рожденный от Бога блюдет себе, и лукавый не прикасается ему (1Ин.5:18). При посредстве благодатно­го милосердия, которым истинные христиане дышат к ближним, они пребывают чуждыми греховности ближ­них, сообщающейся чрез осуждение осуждающему, на­рушающей его собственное, спокойное, радостное, святое устроение. Мир Христов превосходяй всяк ум, оби­тающий в святых Божиих, немедленно обличает вся­кий приближающийся помысл сопротивного, какою бы личиною праведности ни был прикрыт этот помысл (Флп.4:7). Святой Иоанн Лествичник в Слове 26 о духовном рас­суждении о помыслах, страстях и добродетелях говорит, что оно является от непорочной совести и чистоты сер­дечной; что оно в новоначальных по преуспеянию есть познание падения и греховности своей; что оно в сред­них (по преуспеянию) отделяет истинное добро от есте­ственного и от зла, как открытого, так и прикрытого личиною добра; наконец, что оно в совершенных есть духовный разум, воссиявающий от Святаго Духа и видя­щий образ действия зла в других человеках. Так святой апостол Петр сказал Симону волхву: в желчи бо горести и союзе неправды зрю тя суща (Деян.8:23). В предисловии к Слову о священном безмолвии святой Иоанн говорит, что свя­тые Божии имеют точное и подробное знание греха по откровению Святаго Духа (Слово 27). Начало просвещения души и признак ее здравия заключается в том, когда ум нач­нет зреть свои согрешения, подобные множеством сво­им морскому песку, сказал святой Петр Дамаскин (Добротолюбие, ч. 3. О семи телесных деяниях). Этот отец называет зрение своего падения и зрение гре­хов своих духовным видением, открывающимся от дей­ствия благодати в делателе Христовых заповедей (Добротолюбие, ч. 3. О осьми видениях ума). Святая Церковь законоположила чадам своим испраши­вать теплейшею молитвою у Бога великий дар — зрение грехов своих [181] . Падшее естество поражено слепотою ума. Оно не видит своего падения, не видит грехов сво­их, не видит своего странничества на земле и распоря­жается собою на ней как бы бессмертное, как бы суще­ствующее единственно для земли. Оно не только с жестокостью судит и осуждает грехи ближнего, но и из соб­ственного своего бедственного устроения сочиняет для ближнего грехи, каких в нем нет; оно соблазняется са­мыми возвышенными христианскими добродетелями, искажая значение их сообразно лжеименному разуму своему по своей сердечной злобе. Напротив того, об­новленное естество имеет благодатное знание и зрение зла, даруемые Богом, знание и зрение зла, не только не нарушающие целости добра в человеке, но и служащие к строжайшему охранению человека от опытного позна­ния зла, гибельного для человека. Обновленное есте­ство видит и ведает зло в себе, в человеках и в демонах, но пребывает неоскверненным от зла, потому что эти видение и ведение естества обновленного принадлежат не собственно человеку, приобретены не собственным усилием человека, но дарованы ему Богом. Можно упо­добить знание зла, приобретенное человеками чрез падение, знанию больными болезней, которыми они страждут; а знание зла человеками обновленными — знание болезней врачами. Больные опытно знают бо­лезнь, но не знают ни причин ее, ни средств к врачева­нию ее; врачи, не зная опытно болезни, знают ее несравненно определеннее, нежели больные, знают при­чины ее и средства пользования от нее.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изложив, по мере скудных сил, состояние в отноше­нии к добру и злу человеческого естества по сотворении, по падении и по искуплении его, к кому обращусь с зак- лючением этого убогого Слова? Слово служит обличе­нием моих собственных недостатков, и потому обра­щаюсь с увещанием, которым обыкновенно оканчива­ется всякое Слово, к самому себе. Увещание заимствую от отца Церкви. Если кто из ближних моих признает его приличествующим и для себя, то да приимет его с любовью. «Ты воспомянул, — говорит воспомянутый мною отец, — то благородство, которое ты принял в крещении от благодати, отверг же произвольно страс­тями в мире; ты возжелал восстановить (это благород­ство) благим произволением; такое желание ты дока­зал делом, пришедши в священное училище, облек­шись в честные одежды покаяния и дав обет благодуш­но пребывать в монастыре до самой смерти. Ты заве­щал с Богом второй завет. Первый был сделан при вступлении в настоящую жизнь; второй сделан, когда ты начал склоняться к концу настоящей жизни. Тогда ты был принят Христом ради благочестия: ныне ты присоединился Христу покаянием. Тогда ты получил благодать: ныне исповедал долг. Тогда, будучи младен­цем, ты не ощутил данного тебе достоинства, хотя впоследствии, пришедши в возраст, познал величие дара, и заграждены уста твои (к самооправданию): ныне при достаточном развитии познания, ты пости­гаешь значение обета. Смотри, чтоб не пренебречь и этим обещанием (покаяния); смотри, чтоб не быть от­вергнутым и повергнутым, подобно какому-нибудь со­суду, совершенно сокрушенному, в тьму кромешную, где будет плач и скрежет зубов (Мф.22:13). Кроме пути покаяния нет другой стези, возвращающей ко спасению» [182] . Глаголет Дух Святый: днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших, якоже в прогневании, во дни искушения в пус­тыни: идеже искусиша Мя отцы ваши, искусиша Мя и виде­ша дела Мои четыредесять лет. Сего ради негодовах рода того и рех: присно заблуждают сердцем, тип же не познаша путей Моих: яко кляхся во гневе Моем, аще внидут в покой Мой. Блюдите, братие, да не когда будет в некоем от вас сердце лукаво, исполнено неверия, во еже отступити от Бога жива. Но утешайте себе на всяк день, дондеже днесь нарицается, да не ожесточится некто от вас лестию греховною: причастницы бо быхом Христу, аще точию начаток соста­ва [183] даже до конца известен удержим (Евр.3:7-14). Имуще убо Архи­ерея Великаго, прошедшаго небеса, Иисуса Сына Божия, да держимся исповедания. Не имамы бо Архиерея, не могуща спострадати немощем нашим, но искушена по всяческим по подобию, разве греха. Да приступаем убо с дерзновением к престолу благодати, да приимем милость и благодать обря­щем во благовременну помощь (Евр.4:14-16). Аминь.

Примечания

Пс.118:63. Так объяс­нен этот стих преподобным Пименом Великим, см. Пате­рик Скитский. 

 Преподобный Ефрем Си­рин, церковный писатель IV века, составил сказание о прекрасном Иосифе, в литературной форме того времени. Эта повесть читается, по указанию церковного Устава, на утрени во вторник Страстной недели.