Всем вообще последователям Своим Господь заповедал спасительный страх Божий, выражающийся в постоян­ных трезвении и бдительности над собою. Да будут чрес­ла ваша препоясана, сказал Он, и светильницы горящии: и вы подобни человеком, чающим Господа своего, когда возвра­тится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут Ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдя­щих (Лк.12:35-37). Всем глаголю: бдите (Мк.13:37).

Величественно изображено в Евангелии от Мат­фея (Мф. гл. 25) второе, славное пришествие Господа, нелицепри­ятный и страшный суд Его над племенами и народами. Эта необыкновенная картина, представленная с нео­быкновенною простотою и ясностью, невольно ожив­ляется пред взорами ума, поражает сердце страхом. Со­зерцая эту картину, можно изобразить состояние, в ко­торое она приводит душу, словами Иова: Ужас мя срете и трепет, и зело кости моя стрясе; устрашишася же власи мои и плоти (Иов.4:14). При наступлении суда для изгнанников с неба страна изгнания и клятвы — земля запылает, а небо свиется, как свивается одежда (2Пет.3:10; Апок.6:14). Мертвецы всех времен и народов, возбужденные животворящею тру­бою — Словом Божиим — восстанут из гробов и соста­вят из себя необозримое и неисчислимое собрание (1Сол.4:16Ин.5:28). Полки и воинства святых Ангелов придут на страшное зрелище; на великое служение. И ангелы отверженные предстанут на суд. Сын Божий воссядет на престоле сла­вы, славы страшной по необъятному величию ее. Все разумные создания потрясутся от страха, увидев Созда­теля своего, вызвавшего их в бытие из ничтожества еди­ным всемогущим Словом. Они будут предстоять пред Тем Словом, для Которого нет невозможного исполне­ния. Они будут предстоять пред Тою Жизнью, при Ко­торой, вне Ее, не может быть иной жизни. Справедли­во сказали отцы, что в это грозное время вся тварь, если б она не была удержана всемогуществом Божиим и предоставлена самой себе, обратилась бы в ничтоже­ство (Преподобный Нил Сорский. Слово 7). Праведники, увидев лицом к лицу Правду совер­шенную, сочтут свою правду не имеющею никакого зна­чения, а грешники оправданием, чуждым евангельско­го разума, осудят себя. Решится участь всех на вечность. Прежде наступления этого суда Божественный апостол сознается, что он не может оправдаться, хотя и не зна­ет за собою никакого греха, потому что Судия его — Бог (1Кор.4:4). Все святые, во время земного странствования своего, часто приходят воспоминанием и размышлени­ем благочестивым на страшный суд Христов, — благовременным, спасительным страхом ограждают себя от страха, который возбудится в погибших отчаянием; бла­говременным осуждением себя они стараются благовременно снискать оправдание, плачем отвратить плач. Братия! Нужно, необходимо нам, немощным и греш­ным, частое воспоминание второго пришествия и страшного суда Христова: такое воспоминание есть бла­гонадежнейшее приуготовление. Страшен тот суд, кото­рый ожидает всех человеков после общего воскресения; страшен и тот суд, который ожидает каждого человека после его смерти. Последствия того и другого суда или вожделенны, или бедственны. Если земные суды, на ко­торых дело идет об одном тленном и временном, воз­буждают нашу заботливость: тем более должен озабочи­вать нас суд Божий. С какою другою целью Господь воз­вестил нам о нем так ясно, как не с целью возбудить в нас душеспасительный страх, могущий предохранить нас от греховной, беспечной жизни, в которой — усло­вие нашей погибели? Преподобный Илия, египетский инок, безмолвствовавший в фиваидской пустыне, гова­ривал: «Меня устрашают три времени: время исше­ствия души из тела, время суда Божия и время изрече­ния, какое последует о мне от Бога» (Преподобный Нил Сорский. Слово 7).

Нужно ли предупреждать, что учение всех святых отцов Православной Церкви о страхе Божием согласно сучением Священного Писания, когда учение Священ­ного Писания служит источником для учения отцов, когда обоих этих учений источник один — Святый Дух? «Страх Божий есть начало добродетели, — говорит свя­той Исаак Сирский. — Утверждают, что он — порожде­ние веры и насевается в сердце, когда ум устранится от попечений мира сего для собрания скитающихся по­мышлений своих из рассеянности в непрестанное изу­чение будущего возустроения... Умудрись положить в основание путешествия твоего страх Божий и в немно­гие дни окажешься при вратах Царствия, не понуждав­шись в продолжительном пути» (Слово 1). Между наставления­ми преподобного Пимена Великого читаем следующее: «Мы нуждаемся в смиренномудрии и страхе Божием столько же, сколько в дыхании. Три главные делания инока: бояться Бога, молиться Богу и делать добро ближнему. Когда пчелы будут прогнаны дымом из улья, тогда взимается сладостный труд их: так и плотское на­слаждение изгоняет страх Божий из души и губит все благое дело ее. Начало и конец духовного пути — страх Господень. Писание говорит: Начало премудрости страх Господень (Пс.110:10). И опять, когда Авраам устроил алтарь, Гос­подь сказал ему: Ныне познах, яко боишися ты Бога» (Быт.22:12). На вопрос брата, кто говорит: причастник Аз есмь всем боя­щимся Тебе (Пс.113663), Великий отвечал: «Дух Святый говорит это о Себе». Также он передавал изречение святого Анто­ния Великого о преподобном Памве, что при посред­стве страха Божия Памва соделал себя обителью Свята­го Духа (Алфавитный Патерик). «Начало нашего спасения, — говорит препо­добный Кассиан Римлянин, — есть страх Господень. Им доставляется и начало обращения, и очищение от стра­стей, и хранение добродетелей в тех, которые на­ставляются на путь совершенства. Он, когда проникнет в сердце человеческое, рождает в нем презрение ко всему вещественному, забвение родственников и нена­висть к самому миру» [12] . В этом же Слове, объясняя за­поведание Господа: Иже не приимет креста своего, и вслед Мене грядет, несть Мене достоин (Мф.10:38), преподобный Кассиан рассуждает так: «Крест наш есть страх Господень. Как распятый уже не может обращать или двигать членов по желанию души своей, так и мы должны направлять воли и желания наши не сообразно тому, что нам при­ятно и увеселяет нас в настоящее время, но сообразно Закону Господа, к чему он повелевает.

Таким образом мы можем стяжать умерщв­ление всех наших похотений и плотских пристрас­тий» [13] . Легко можно усмотреть, что описываемое здесь преподобным Кассианом распятие на кресте страха Божия есть называемое Исааком Сирским деяние, со­стоящее, по выражению апостола, в распятии плоти со страстми и похотми (Гал.5:24), составляющее первую половину духовного пути, ведущего христианина к предназначен­ному ему совершенству.

Священное Писание, научающее нас, что страх Гос­подень чист, пребываяй в век века (Пс.18:10), говорит также, что страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоня­ет страх, яко страх муку имать: бояйся же не совершися в любви (1Ин.4:18). Это, представляющееся при поверхност­ном взгляде, разногласие святые отцы объясняют так: «Два — страха: один вводительный, другой — совершен­ный; один свойствен начинающим, так сказать, благо­чествовать, другой составляет принадлежность совершенных святых, достигших в меру любви. Например: кто исполняет волю Божию из-за страха мук, тот, как мы сказали, еще новоначальный: он еще не делает доб­ра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из-за самой любви к Богу, любя собственно волю Божию, исполняет ее, чтоб благоуго­дить Богу. Таковый знает, что — существенное добро! Таковый познал, что значит быть с Богом! Таковый имеет истинную любовь, которую Святый называет со­вершенною (1Ин.4:18). Эта любовь приводит его в совершен­ный страх: потому, что таковый страшится и соблюда­ет верность воле Божией не из-за страха казней, не для того, чтоб избегнуть (вечной) муки, но потому что, как мы сказали, вкусив самой сладости пребывания с Бо­гом, боится отпасть, боится лишиться ее. Этим стра­хом совершенным, действующим по причине любви, изгоняется вводительный страх. «Поэтому и сказано: Совершенная любы вон изгоняет страх. Однако невозмож­но достигнуть совершенного страха иначе, как только страхом вводительным» [14] . Самое величие Божие наво­дит святой, благоговейный страх на те разумные созда­ния Божии, которые, по причине чистоты и святости своей, удостоились ближайшего предстояния Богу. Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми открестными Его (Пс.88).

Неужели же нам, потому что мы грешники, вовсе не любить Бога? Нет! Будем любить Его, но так, как Он заповедал любить Себя; будем всеусильно стремиться к достижению святой любви, но тем путем, который указан нам Самим Богом. Не будем предаваться увлече­ниям обманчивым и льстивым самомнениям! Не будем возбуждать в сердце пламени сладострастия и тщесла­вия, столько мерзостных пред Богом, столько пагуб­ных для нас! Бог повелевает любить Себя следующим образом. Будите в любви Моей, говорит Он. Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей: яко же Аз заповеди Отца Моего соблюдох, и пребываю в Его любви (Ин.15:9,10). Сам Сын Божий, вочеловечившись, показал образ этого жи­тельства и подвига, смирив Себе и послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп.2:8). Отвергнем гордость, приписывающую нам достоинства; облобызаем смирение, открывающее нам наши падение и греховность. Лю­бовь ко Христу докажем послушанием Христу; любовь к Отцу Богу докажем послушанием Сыну Богу, Кото­рый от Себя не глаголал к нам, но возвестил нам то, что заповедал возвестить Отец, Которого заповедь есть жи­вот вечный (Ин.12:49,50). Имеяй заповеди Моя, сказал Господь, и со­блюдаяй их, той есть любяй Мя Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет. Не любяй Мя, словес Моих не соблюдает (Ин.16:21,23,24). Ис­полнение заповедей Спасителя — единственный при­знак любви к Богу, принимаемый Спасителем. «По этой причине все, благоугодившие Богу благоугодили не иначе, как оставив свою правду, поврежденную гре­хопадением и устремясь к исканию правды Божией, изложенной в учении и заповеданиях Евангелия. В правде Божией они обрели любовь, сокровенную от падшего естества. И Господь, заповедав многое о люб­ви, повелел прежде искать правды Божией, зная, что она — мать любви» (Прп. Макарий Великий. Беседа 37, гл. 2,3). Если желаем стяжать любовь к Богу, возлюбим евангельские заповеди; продадим наши похотения и пристрастия; купим ценою отречения от себя село — сердце наше, которое без этой купли не может принадлежать нам; возделаем его заповедями и найдем сокровенное на нем небесное сокровище — любовь (Мф.13:44).

Что же ожидает нас на этом селе? Нас ожидают труды и болезни; нас ожидает супостат, который не легко уступит нам победу над собою: нас ожидает, для противодействия нам, живущий в нас грех. Живет он в уме, живет в сердце, живет в теле. Нужен усильный подвиг, чтоб склонить гордый и слепой ум в послуша­ние заповедям Христовым. Когда ум подчинится Хрис­ту, — наступает новый подвиг: соглашение испорченно­го, упорного сердца с учением Христовым, покорение сердца Христову учению, которому оно враждебно. Наконец, если ум и сердце придут в состояние повиновения Христу, должно быть привлечено в него и бре­ние, предназначенное для неба, тело. Каждый шаг в невидимой борьбе нашей ознаменован подвигом, озна­менован страданием, окроплен потом усильного наси­лия над собою. То побеждаем, то побеждаемся; то явля­ется надежда на расторжение плена, то снова видим, что цепи наши крепки, нисколько не ослаблены теми средствами, которыми мы думали ослабить их. Нас низлагают и немощь естественная, и немощь произво­ления, и омрачение разума, произведенное прежнею греховною жизнью, и расстройство сердца, стяжав­шего порочные навыки, и влечения тела, вкусившего наслаждений скотоподобных, заразившегося вожделе­нием их; нас наветуют падшие духи, желая удержать в порабощении. Вот тот тесный и прискорбный путь, устланный тернием, по которому ведет грешника к примирению с Богом молитвенный плач пред Богом, споспешествуемый делами покаяния, делами смире­ния, исполнением евангельских заповедей, внушаемый страхом Божиим.

Союз страха Божия с Божественною любовью пре­восходно изображен духоносными отцами Исааком Сирским и Симеоном Новым Богословом. Благолепны­ми словами их украшаем наше убогое Слово. «Покая­ние, — говорит святой Исаак, — дано человекам благо­датию на благодать. Покаяние есть второе возрождение нас от Бога. Мы ожидаем, что при посредстве покаяния нам будет даровано то, чего залог прияли верою. Покая­ние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его. Этою дверью входим в Божию милость; кроме этого вхо­да не обретем милости: еси бо, по слову Божественного Писания, согрешиша, оправдаеми туне благодатию Его (Рим.3:23,24). Покаяние есть вторая благодать и рождается в сердце от веры и страха. Страх есть отеческий жезл, управляющий нами, доколе не достигнем духовного рая благ; когда дос­тигнем туда, он оставляет нас и возвращается. Рай есть любовь Божия, в которой — наслаждение всех бла­женств, где блаженный Павел напитался пищею превы­шеестественною. Вкусив там от древа жизни, он воззвал: Ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1Кор.2:9). Вкушение от этого дре­ва возбранено было Адаму по кову, устроенному диаво­лом. Древо жизни есть любовь Божия, от которой отпал Адам, и уже не встречала его радость, но работал он и трудился на земле терний. Лишившиеся любви Божией если и правильно шествуют, но едят хлеб пота в делах своих, который повелено есть первозданному по отпаде­нии его. Доколе не обретем любви, дотоле делание наше на земле терний; сеем и жнем посреди терний. Хотя бы сеятва наша была сеятвою правды, однако ежечасно бы­ваем уязвляемы тернием и, сколько бы ни трудились для правды, живем в поте лица нашего. Когда же обретем любовь, тогда питаемся небесным хлебом, укрепляемся без дел и труда. Христос есть хлеб, сшедый с небесе, и даяй живот миру (Ин.6:51,33). Это — пища Ангелов. Обретший любовь, Христа вкушает на каждый день и час. Кто снесть от хлеба сего, говорит Он, его же Аз дам, жив будет во веки (Ин.6:51). Блажен ядущийхлеб любви, который есть Иисус. А что имеющий пищею любовь, имеет пищею Христа, над всеми Бога, о том свидетельствует Иоанн, который говорит: Бог Любы есть (1Ин.4:8). Затем, живущий в любви наслаждается жизнью, источающеюся из Бога, и, находясь в сем мире, уже здесь дышит воздухом воскресения. Этим воздухом наслажда­ются праведные по воскресении. Любовь есть то Цар­ство, таинственное вкушение которого Господь обещал апостолам. Сказанное: да ясте и пиете на трапезе Моей во Царствии Моем (Лк.22:30), что означает, как не любовь? Достаточ­но этой любви, чтоб напитать человека, вместо пищи и пития. Она — вино, веселящее сердце человека (Пс.103:15). Блажен пивший это вино. Пили его невоздержные — и сделались благоговейными; пили грешные — и забыли пути преткновений своих; пили пьяницы — и сделались постника­ми; пили богатые — и пожелали нищеты; пили убогие — и обогатились надеждою; пили недужные — и соделались сильными; пили невежды — и упремудрились. Как невоз­можно преплыть великое море без корабля, так никто не может достигнуть любви без страха. Смрадное море, находящееся между нами и мысленным раем, можем преплыть в корабле покаяния, имеющем гребцами — страх. Если эти гребцы — страх — не управляют ко­раблем покаяния, на котором преплаваем море мира к Богу, то утопаем в смрадном море. Покаяние — корабль; страх — кормчий его; любовь — Божественная пристань. Страх вводит нас в корабль покаяния и перевозит чрез житейское смердящее море, направляя к Божественной пристани, к любви, к которой стремятся вси труждаю­щиеся и обремененнии (Мф.11:28) покаянием. Если мы достигли любви, то достигли Бога; путь наш совершился: мы при­стали к острову того мира, где Отец и Сын и Святый Дух». Заглавие второго Слова в книге святого Симеона, написанной стихами, заключает в себе содержание все­го нашего Слова, и потому помещаем, во-первых, это заглавие: «От страха рождается любовь; любовию же иско­реняется страх из души, и пребывает в душе одна любовь, будучи Дух Божественный и Святый».