Те, которые стараются познать Христово учение не для него самого, но с целью постороннею, земною, с целью приобретения корысти или чести, никогда не возмогут получить истинного духовного разума, потому что он есть дар Божий, даруемый смиренным по мере веры их, очищения от страстей и самоотвер­жения (1Тим.6:4,5).

Если увидишь, что именующие себя учителями и мнящиеся знать Христа предаются спорам, зависти, злоречию, подозрительности, ненависти и прочим страстям, то знай, что они имеют одно мертвое знание от слуха, а ум и сердце их во мраке и недуге, как неисце­ленные и неочищенные деланием заповедей евангельс­ких (1Тим.6:4). Противу их гремит изречение Господа: Не вем вас! (Мф.25:12) Это говорит о Себе Истина Христос тем, кото­рые думают ведать Его не от дел веры, а от одного лишь слуха.

Кто познал, что род человеческий находится в паде­нии, что земля есть место нашего изгнания, наша тем­ница, где пробыв краткое время, мы выходим для полу­чения или вечного блаженства, или вечной казни, тот, конечно, познал и то, что единое сокровище человека на земле — Христос, Спаситель погибших. Следователь­но, единственное и неоцененное приобретение челове­ка на земле — познание Христа и усвоение Христу. Же­лающий стяжать это сокровище будет ли желать приоб­ретений и наслаждений временных? Напротив — он будет убегать их, опасаясь, чтоб они не развлекли его. Он будет доволен не только необходимым, но и скудос­тью. А довольный — богаче богатых! (1Тим.6:6)

Братия, мы вступили нагими в мир сей; выходя из него, оставим в нем и тела наши. Зачем же искать при­обретений тленных? Зачем искать того, что должно покинуть непременно? Не будем терять драгоценного времени для тления, чтоб не утратить единственного нашего сокровища — Христа. К Нему устремим и ум и сердце; имея пищу и одежду, будем этим довольны; не допустим к себе излишеств и похотей, чтоб они, мало-помалу привлекая к себе нашу любовь, не лишили нас Христа (1Тим.6:7,8).

Желающие обогатиться впадают в напасти и сети, которые приготовляет им самое их стремление к обога­щению. Первый плод этого стремления есть множество попечений и забот, отводящих ум и сердце от Бога. Душа, мало, холодно, небрежно занимающаяся Богом, получает грубость и впадает в нечувствие; страх Божий в ней изглаждается; отступает от нее воспоминание о смерти; ум помрачается и престает видеть промысл Божий, от чего теряется вера; надежда, вместо того чтоб утверждаться в Боге, обращается к идолу, приводя к под­ножию его и любовь. Тогда человек умирает для добро­детелей, предается лжи, лукавству, жестокости, словом сказать, всем порокам и впадает в совершенную поги­бель, соделавшись сосудом диавола. Корень всех злых есть сребролюбие, как содержащее в себе причину и повод ко всем грехам (1Тим.6:9,10).

И те, которых не вполне погубило сребролюбие, потому что они не вполне предались ему, а только ис­кали умеренного обогащения, потерпели многие бед­ствия. Они опутали себя тяжкими заботами, впали в разнообразные скорби, принуждены были нередко на­рушать непорочность совести, потерпели большой урон в духовном преуспеянии и видели в себе значительное уклонение от веры и духовного разума. Для христианина нищета евангельская вожделеннее всех сокровищ мира, как руководствующая к вере и ее пло­дам. Подвижник Христов чем свободнее от мира, тем безопаснее, а сколько связался с миром, столько уже победился.

Лжеименный разум (1Тим.6:20) есть образ мыслей и сужде­ний усвоившихся уму, по падении человека. Как след­ствие падения, он имеет характер самообольщения, как следствие лжи и обмана, он не приемлет Истины — Христа; как высоко ценящий все земное, между тем как земля есть место изгнания падших, он противен вере и рождаемому ею духовному разуму, взирающему на все земное оком странника. Предмет лжеименного ра­зума — одновременное и тленное. Когда предметом его делается вечное и духовное, то суждения его вполне неосновательны и ошибочны. Он лишен просвещения свыше, объясняющего предметы духовные; для соб­ственных его сил, без откровения, эти предметы недо­ступны; посторонний в нем свет есть свет темных духов лжи. Все сведения доставляются ему чувствами телесны­ми, которые повреждены падением. Когда невидимое чувственными очами соделается для него доступным каким-либо средством, например магнетизмом, то этим он умножает только свои заблуждения, укрепляет свое омрачение и самообольщение, как пребывающий в об­ласти лжи, как стяжавающий одни превратные позна­ния. Последователи его находятся в непрестанном не­согласии между собою, противоречат один другому и сами себе. Он не требует от человека благонравия, на­против предоставляет свободу грешить. Он считает себя правителем мира, почему отвергает промысл Божий если не всегда словами, то всегда самым делом. Он содержит в себе начало безбожия, которое составляет всю сущность каждого заблуждения, раскрываясь в нем более или менее. Наконец, он есть отрицательное бо­гатство падших духов и тех человеков, которые находят­ся в общении с падшими духами.

Оставим мудрость мира сего, оставим упование на нее и приступим с верою и смирением к Божией мудро­сти и силе, к святой Истине — Христу, который пришел в мир, да спасется Им мир (Ин.3:17). Он Свет, которого тма не объемлет и не приемлет (Ин.1:5). Тот только способен Его приять, кто возлюбил правду. Всяк делаяй злая ненавидит Света. Не веруяй в Онь уже осужден есть. Сей есть суд, яко Свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму неже Свет: быша бо их дела зла (Ин.3:20,19; 1Тим.6:11,16). Аминь.

О СУЩЕСТВЕННОМ ДЕЛАНИИ МОНАХА

Существенное делание монаха — молитва, как то делание, которое соединяет человека с Богом. Все про­чие делания служат или приготовительными, или способствующими средствами для молитвы, или же дают­ся тем, которые, по нравственной немощи или по недо­статку умственных способностей, не могут заниматься всецело молитвою. Говорит преподобный Марк Под­вижник: «Не могущим претерпевать в молитве, хорошо находиться в служении (заниматься трудами и рукоде­лием в послушании), чтоб не лишиться того и другого; но тем, которые могут, лучше не нерадеть о лучшем» (Слово 4).

Преподобный Марк, объясняя слова Господа: Делай­те не брашно гиблющее, но пребывающее в живот вечный (Ин.6:27), научает, что значение их заключается в том, чтоб мо­литвою искать Царства небеснаго, которое внутри нас (Лк.17:21), как сказал Господь, обетовавший ищущим небесного Царства доставить все телесные потребности Своим Божественным промыслом (Мф.6:33).

Объясняя слова святого апостола Павла: Не сообра­зуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во еже искушати вам, что есть воля Божия, благая и угодная и совершенная (Рим.12:2), преподобный Марк говорит: «Апостол наставляет нас к исполнению совершенной воли Божи­ей, желая, чтоб мы вовсе не были даже судимы. Зная же, что молитва содействует к совершению всех запо­ведей, он не престает многократно и многообразно заповедовать о ней и говорит: молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяком терпении и молитв (Еф.6:18). Из этого знаем, что молитва различествует от молитвы; Иное — непарительно мыслью молиться Богу, и иное — предстоять на молитве телом, а мыслью парить. Опять: иное — молиться в известные времена и приступать к молитве по окончании мирских бесед и занятий, и иное — предпочитать и предпоставлять молитву, сколь­ко можно, мирским попечениям, по наставлению того же апостола: Господь близ: ни о чем же пецытеся, но во всем молитвою и молением прошения ваша да сказуются Богу (Флп.4:6). Подобно этому говорит и блаженный апостол Петр: уце­ломудритеся и трезвитеся в молитвах, все попечение ваше воз­вергше Нань, яко Той печется о вас (1Пет.4:7; 5:7). Во-первых же, и Сам Господь, зная, что все молитвою утверждается, говорит: не пецытеся, что ясте, или что пиете, или чим одеждитеся: но паче ищите Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф.6:31,33). Может быть, этим Господь призыва­ет нас и к большей вере: ибо кто, отвергши попечения о привременном и не терпя скудости, не поверит Богу, вследствие этого, относительно вечных благ? Это-то объясняя, Господь говорил: верный в мале, и во мнозе верен есть (Лк.16:10). Но и в сем обстоятельстве Он снизошел нам человеколюбиво: зная, что неизбежно ежедневное попечение о настоящем дне, повелел не заботиться о завтрашнем. Повелел Он это весьма прилично, благо­лепно и человеколюбиво, потому что невозможно чело­векам, облеченным в тело, нисколько не заботиться о том, что относится к жизни тела. Многое сократить в малое, при посредстве молитвы и воздержания, воз­можно; но всеконечно презреть все, относящееся к телу, невозможно. И потому желающий, по Писанию, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова достигну­ти (Еф.4:13), не должен предпочитать молитве различные слу­жения или без нужды, как случится, брать их на себя, ниже, под предлогом молитвы, отвергать их, когда они встретятся по нужде и смотрению Божию, но рассмат­ривать, различать и служить смотрению Божию без испытания. Иначе мудрствующий и не признает, что одна заповедь может быть выше и главнее другой, как то видит из Писания и не хочет направлятися ко всем заповедям (Пс.118:128), смотрительно встречающимся ему, как то заповедует пророк. Нужное и смотрительно встречаю­щееся с нами — неизбежно, а безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же те занятия, которые низвлекают нас ко мно­гим расходам и к собранию излишнего имущества. На­сколько кто ограничит их и отвергнет предметы их, настолько удержит мысль от парения; насколько удер­жит мысль, настолько даст место чистой молитве и докажет веру во Христа. Если ж кто, по причине мало­верия или другой какой немощи, не может так посту­пать, тот, по крайней мере, пусть признает истину и подвизается по силе, обвиняя свое младенчество. Луч­ше подвергнуться ответственности за оскудение, чем за прелесть и возношение: в этом да удостоверит тебя притча Господа, представляющего в первом состоянии мытаря, а во втором фарисея (Лк. гл.18). Постараемся отстра­нять от себя всякое мирское попечение надеждою и мо­литвою. Если же не возможем исполнить этого, как дол­жно, то будем приносить Богу исповедание в оскудени­ях; от упражнения же в молитве не попустим себе отсту­пить. Лучше подвергнуться укорению за частное упуще­ние, нежели за совершенное оставление. Во всем, ска­занном нами о молитве и неизбежном служении, много нам потребно вразумления от Бога к рассуждению, что­бы знать, когда и какое занятие мы должны предпочи­тать молитве: потому что каждый, упражняясь в люби­мом ему занятии, думает совершать должное служение, не зная, что служение должно рассматривать в отноше­нии угождения Богу, а не в отношении угождения себе. Тем затруднительнее здесь рассуждение, что и эти нуж­ные и неизбежные заповеди не всегда одинаковы в от­ношении к исполнению, но одна другой, в свое время, должны быть предпочтены. Не всякое служение совер­шается всегда, но в свое время, а служение молитвы за­коноположено нам непрестанное: почему и должны мы предпочитать ее занятиям, в которых не настоит необ­ходимой надобности. Все апостолы, уча этому различию народ, желавший привлечь их к служению, сказали: «Неугодно есть нам, оставльшим Слово Божие, служити трапезам. Усмотрите убо, братие, мужи свидетельствованы от вас седмь, ихже поставим над службою сею. Мы же в молитве и служении слова пребудем. И угодно бысть слово сие пред всем народом» (Деян.6:2-5).

«Начнем дело: преуспевая постепенно, найдем, что не только надежда на Бога, но и извещенная вера, и нелицемерная любовь, и непамятозлобие, и братолю­бие, и воздержание, и терпение, и глубина разумения, и избавление искушений, и даров дарование, и испове­дание сердечное, и прилежные слезы доставляются ве­рующим молитвою. Не только это, но и находящих скорбей терпение, и чистая любовь к ближним, и по­знание духовного закона, и обретение правды Божией, и наитие Святаго Духа, и подаяние духовных сокровищ, словом, все, что обетовал Бог подать верующим в этом и будущем веке. Невозможно душе восстановить в себе образ иначе, как только Божиею благодатию и верою человека, когда он пребывает умом в непарительной молитве и великом смиренномудрии» (Слово 4).