14) Печаль мысли о грехах есть честный дар Бо­жий; носящий ее в персях своих, с должным хранением и благоговением, носит святыню. Она заменяет собою все телесные подвиги, при недостатке сил для соверше­ния их (Св. Исаак Сирский. Слово 89). Напротив того, от сильного тела требуется при молитве труд; без него сердце не сокрушится, молитва будет бессильною и неистинною (Св. Исаак Сирский. Слово 11).

15) Чувство покаяния хранит молящегося человека от всех козней диавола: бежит диавол от подвижников, издающих из себя благоухание смирения, которое рож­дается в сердце кающихся [39] .

16) Приноси Господу в молитвах твоих младенчес­кое лепетание, простую младенческую мысль, — не крас­норечие, не разум. Аще не обратитеся — как бы из языче­ства и магометанства, из вашей сложности и двулично­сти — и будете, сказал нам Господь, яко дети, не внидете в царствие небесное (Мф.18:3; Лествица. Слово 28, гл. 9).

17) Младенец выражает плачем все свои желания: и твоя молитва пусть всегда сопровождается плачем. Не только при словах молитвы, но и при молитвенном мол­чании пусть выражается плачем твое желание покаяния и примирения с Богом, твоя крайняя нужда в милости Божией.

18) Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве: Тогда похвально количе­ство, когда оно приводит к качеству. Качество всегда приводит к количеству; количество приводит к качеству, когда молящийся молится тщательно [40] .

19) Качество истинной молитвы состоит в том, ког­да ум во время молитвы находится во внимании, а серд­це сочувствует уму.

20) Заключай ум в произносимых словах молитвы, и сохранишь его во внимании (Лествица. Слово 28, гл. 17). Имей глаза на устах или закрытыми [41] : этим будешь способствовать соедине­нию ума с сердцем. Произноси слова с крайнею неспеш­ностью и будешь удобнее заключать ум в слова молит­вы: ни одно слово твоей молитвы не будет произнесе­но, не будучи одушевлено вниманием.

21) Ум, заключаясь в слова молитвы, привлекает сердце в сочувствие себе. Это сочувствие сердца уму выражается умилением, которое есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением [42] .

22) Необходимые принадлежности молитвы, — пождание [43] .Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитвы: за пождание твое и подвиг против сердечного нечувствия низойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении. Умиление — дар Божий, ниспо­сылаемый пребывающим и претерпевающим в молитвах (Рим.12:12; Кол.4:2), постоянно возрастающий в них, руководствующий их к духовному совершенству.

23) Ум, предстоя внимательною молитвою пред не­видимым Богом, должен быть и сам невидим, как образ невидимого Божества: то есть ум не должен представ­лять ни в себе, ни из себя, ни пред собою никакого вида, — должен быть совершенно безвидным. Иначе: ум должен быть вполне чужд мечтания, сколько бы ни ка­залось это мечтание непорочным и святым [44] .

24) Во время молитвы не ищи восторгов, не при­води в движение твоих нервов, не горячи крови. На­против — содержи сердце в глубоком спокойствии, в которое оно приводится чувством покаяния: веще­ственный огнь, огнь естества падшего, отвергается Богом. Сердце твое нуждается в очищении плачем по­каяния и молитвою покаяния; когда же оно очистится, тогда Сам Бог ниспослет в него Свой всесвятый духов­ный огнь (Лествица. Слово 28, гл. 45).

25) Внимание при молитве приводит нервы и кровь в спокойствие, способствует сердцу погружаться в покаяние и пребывать в нем. Не нарушает тишины сердечной и Божественный огнь, если он низойдет в сердечную горницу, когда в ней будут собраны ученики Христовы — помыслы и чувствования, заимствованные из Евангелия. Этот огнь не опаляет, не горячит сердца, напротив того, орошает, прохлаждает его, примиряет человека со всеми людьми и со всеми обстоятельства­ми, влечет сердце в неизреченную любовь к Богу и ближним [45] .

26) Рассеянность окрадывает молитву. Помолив­шийся с рассеянностью ощущает в себе безотчетливую пустоту и сухость. Постоянно молящийся с рассеяннос­тью лишается всех плодов духовных, обыкновенно рождающихся от внимательной молитвы, усваивает себе состояние сухости и пустоты. Из этого состояния рождается хладность к Богу, уныние, омрачение ума, ослабление веры, и от них мертвость в отношении вечной, духовной жизни. Все же это, вместе взятое, служит явным признаком, что такая молитва не при­нимается Богом.

27) Мечтательность в молитве еще вреднее рассе­янности. Рассеянность делает молитву бесплодною, а мечтательность служит причиною плодов ложных: самообольщения и, так называемой святыми отцами, бе­совской прелести. Изображения предметов видимого мира и сочиняемые мечтательностью изображения мира невидимого, напечатлеваясь и замедляясь в уме, соделывают его как бы вещественным, переводят из Бо­жественной страны Духа и Истины в страну вещества и лжи. В этой стране сердце начинает сочувствовать уму не духовным чувством покаяния и смирения, а чувством плотским, чувством кровяным и нервным, безвремен­ным и беспорядочным чувством наслаждения, столько несвойственного грешникам, чувством неправильным и ложным мнимой любви к Богу. Преступная и мерзост­ная любовь представляется неискусным в духовных опы­тах святою, а на самом деле она — только беспорядоч­ное ощущение неочищенного от страстей сердца, на­слаждающегося тщеславием и сладострастием, приведенными в движение мечтательностью. Такое состоя­ние есть состояние самообольщения. Если человек укоснит в нем, то являющиеся ему образы получают чрезвычайную живость и привлекательность. Сердце при явлении их начинает разгорячаться и наслаждать­ся беззаконно, или, по определению Священного Писа­ния, прелюбодействовать (Пс.72:27). Ум признает такое состоя­ние благодатным, божественным: тогда — близок пере­ход к явной прелести бесовской, при которой человек теряет самовластие, делается игралищем и посмеши­щем лукавого духа. От мечтательной молитвы, приводя­щей человека в это состояние, с гневом отвращается Бог. И сбывается над молящимся такой молитвой при­говор Писания: Молитва его да будет в грех [46] .