Занимались непрестанною молитвою не только без­молвники и отшельники, но и общежительные иноки. Святой Иоанн Лествичник говорит о иноках посещен­ного им Александрийского общежития, что они «и за самою трапезою не престают от умственного подвига, но условленным и введенным в обычай знаком и мано­вением, блаженные, напоминают друг другу о молитве, совершаемой в душе. И делают они это не только за тра­пезою, но и при всякой встрече, при всяком собра­нии» (Слово 4, гл. 17). Преподобный Исаак, безмолвник Египетского Скита, поведал преподобному Кассиану Римлянину, что ему для непрестанной молитвы служит второй стих 69 псалма: Боже в помощь мою вонми, Господи помощи ми по­тщися (Cjllatio 10, cap. 10). Преподобный Дорофей, инок общежительно­го монастыря аввы Серида в Палестине, преподал уче­нику своему, преподобному Досифею, сказано в житии Досифея, непрестанно упражняться в «Памяти Божи­ей», заповедав ему постоянно произносить: Господи Иису­се Христе, помилуй мя и: Сыне Божий помоги мне [65] . Препо­добный Досифей молился попеременно то первыми, то вторыми словами преподанной ему молитвы. Она преподана была ему в таком виде по причине новоначалия ума его, чтоб ум не уныл от единообразия молитвы. Когда блаженный Досифей тяжело заболел и прибли­жался к кончине, то святой наставник его напоминал ему о непрестанной молитве: «Досифей! Заботься о молитве; смотри, чтоб не потерять ее». Когда болезнь Досифея еще более усилилась, опять святой Дорофей говорит: «Что, Досифей? Как молитва? Пребывает ли?» Из этого видно то высокое понятие, которое имели о поучении древние святые иноки. Преподобный Иоан­никий Великий непрестанно повторял в уме молитву: Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Свя­тый, Троице Святая, слава Тебе [66] . Ученик Иоанникия Ве­ликого, преподобный Евстратий, которого святой писа­тель жития его назвал Божественным, стяжал непре­станную молитву. «Он всегда Господи помилуй в себе гла­голаше», — говорит писатель жития его (Четьи-Минеи. Января в 9-й день). Некоторый отец Раифской пустыни постоянно сидел в келье, за­нимаясь плетением веревок, причем говорил с воздыха­нием, колебля главою: «Что будет?» Произнесши эти слова и несколько помолчав, опять повторял: «Что бу­дет?» В таком поучении он провел все дни жизни своей, непрестанно сетуя о том, что последует по исшествии его из тела [67] . Святой Исаак Сирский упоминает о неко­тором отце, который в течение сорока лет молился од­ною следующею молитвою: «Я, как человек, согрешил; Ты, как Бог, прости меня». Другие отцы слышали, что он поучается в этом стихе с печалью: он плакал не умолкая, и все молитвословия заменяла для него эта одна молитва день и ночь (Слово 52). Большинство монашеству­ющих всегда употребляли для поучения молитву Иису­сову: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя греш­наго. Иногда, смотря по надобности, они разделяли ее для новоначальных на две половины и говорили в тече­ние нескольких часов: Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго; потом, в течение другого промежутка време­ни: Сыне Божий, помилуй мя грешнаго. Впрочем, не долж­но часто переменять слов молитвы, потому что деревья, часто пересаждаемые, не укореняются, замечает святой Григорий Синаит (Добротолюбие, ч. 1. 15 глав о безмолвии, гл. 2). Избрание молитвы Иисусовой для поучения весьма основательно как потому, что имя Гос­пода Иисуса Христа содержит в себе особенную Боже­ственную силу, так и потому, что при упражнении мо­литвою Иисусовою воспоминание о смерти, о истяза­нии от духов воздушных, о изречении Богом оконча­тельного определения, о вечных муках начинает прихо­дить в свое время само собою и столь живо, что приве­дет подвижника в обильные непрестанные слезы, в горькое рыдание о себе, как о мертвеце, уже погребен­ном и смердящем, ожидающем оживления от всесиль­ного Божия Слова (Ин.11:39,43,44).

Польза от поучения, или памяти Божией, неисчис­лима: она превыше слов, превыше постижения. И те, которые ощутили ее, не в силах вполне объяснить ее. Непрестанная молитва, как заповедь Божия и дар Бо­жий, необъяснима человеческим разумом и словом. Краткая молитва собирает ум, который если не будет привязан к поучению, сказал некто из отцов, то не мо­жет престать от парения и скитания всюду (Св. Исаак Сирский. Слово 72). Краткую молитву подвижник может иметь на всяком месте, во всякое время, при всяком занятии, особенно телесном. Даже присутствуя при церковном богослужении, полез­но заниматься ею, не только при не довольно внятном чтении, но и при чтении отчетливом. Она способствует внимать чтению, особливо когда вкоренится в душе, сделается как бы естественною человеку. Поучение во­обще, в особенности Иисусова молитва, служит превос­ходным оружием противу греховных помыслов. Следу­ющее изречение святого Иоанна Лествичника повторе­но многими святыми писателями: «Иисусовым именем поражай ратников сопротивного: ибо ни на небеси, ни на земли не найдешь оружия более крепкого» (Слово 21, гл. 7). От не­престанной молитвы подвижник приходит в нищету духовную: приучаясь непрестанно просить Божией по­мощи, он постепенно теряет упование на себя; если сделает что благопоспешно, видит в том не свой успех, а милость Божию, о которой он непрестанно умоляет Бога. Непрестанная молитва руководствует к стяжа­нию веры, потому что непрестанно молящийся начи­нает постепенно ощущать присутствие Бога. Это ощу­щение мало-помалу может возрасти и усилиться до того, что око ума яснее будет видеть Бога в промысле Его, нежели сколько видит чувственное око веществен­ные предметы мира; сердце ощутит присутствие Бога. Узревший таким образом Бога и ощутивший Его при­сутствие не может не уверовать в Него живою верою, являемою делами. Непрестанная молитва уничтожает лукавство надеждою на Бога, вводит в святую просто­ту, отучая ум от разнообразных помыслов, от составле­ния замыслов относительно себя и ближних, всегда содержа его в скудости и смирении мыслей, составля­ющих его поучение. Непрестанно молящийся посте­пенно теряет навык к мечтательности, рассеянности, суетной заботливости и многопопечительности, теря­ет тем более чем более святое и смиренное поучение будет углубляться в его душу и вскореняться в ней. На­конец, он может прийти в состояние младенчества, за­поведанное Евангелием, соделаться буим ради Христа, то есть утратить лжеименный разум мира и получить от Бога разум духовный. Непрестанною молитвою уничтожается любопытство, мнительность, подозри­тельность. От этого все люди начинают казаться доб­рыми; а от такого сердечного залога к людям рождает­ся к ним любовь. Непрестанно молящийся пребывает непрестанно в Господе, познает Господа как Господа, стяжавает страх Господень, страхом входит в чистоту, чистотою в Божественную любовь. Любовь Божия ис­полняет храм свой дарованиями Духа.

Говорит преподобный авва Исаия Отшельник о по­учении: «Благоразумный богач скрывает внутри дома сокровища свои: сокровище, выставленное наружу, под­вергается хищничеству воров и наветуется сильными земли: так и монах смиренномудренный и добродетель­ный таит свои добродетели, как богач сокровища, не исполняет пожеланий падшего естества. Он укоряет себя ежечасно и упражняется в тайном поучении, по сказанному в Писании: согреяся во мне сердце мое, и в поуче­нии моем разгорится огнь (Пс.38634). О каком огне говорит здесь Писание? О Боге: Бог наш есть огнь поядаяй (Евр.12:29). Огнем ра­стопляется воск и иссушается тина скверных нечистот: так и тайным поучением иссушаются скверные помыс­лы и истребляются из души страсти, просвещается ум, уясняется и утончается мысль, изливается радость в сердце. Тайное поучение уязвляет бесов, отгоняет злые помыслы: им оживотворяется внутренний человек. Во­оружающегося тайным поучением укрепляет Бог; Анге­лы преподают ему силу; человеки прославляют его. Тай­ное поучение и чтение соделывают душу домом, отвсю­ду затворенным и заключенным, столпом неподвиж­ным, пристанищем тихим и безмятежным. Оно спасает душу, охраняя ее от колебания. Очень смущаются и мол­чат бесы, когда инок вооружает себя тайным поучени­ем, которое заключается в молитве Иисусовой: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, — чтением в уединении споспешествует упражнению в поучении. Тайное поучение есть зеркало для ума, светильник для совести. Тайное поучение иссушает блуд, укрощает ярость, отгоняет гнев, отъемлет печаль, удаляет дер­зость, уничтожает уныние. Тайное поучение просвеща­ет ум, отгоняет леность. От тайного поучения рождается умиление, вселяется в тебя страх Божий: оно при­носит слезы. Тайным поучением доставляется монаху смиренномудрие нелестное, бдение благоумиленное, молитва несмущенная. Тайное поучение есть сокровище молитвенное: оно отгоняет помыслы, уязвляет бе­сов, очищает тело. Тайное поучение научает долготер­пению, воздержанию; причастнику своему возвещает о геенне. Тайное поучение соблюдает ум немечтатель­ным и приносит ему размышление о смерти. Тайное поучение исполнено всех благих дел, украшено всякою добродетелью, всякого скверного дела непричастно и чуждо» (Алфавитный Патерик Скитский, буква Н).

Святой Исаак Сирский: «Кого поучение непрестан­но в Боге, тот отгоняет от себя бесов и искореняет семя злобы их. Веселится сердце в откровениях у того, кто непрестанно внимает душе своей. Обращающий зрение ума своего в себя зрит в себе зарю Духа. Возгнушавший­ся всяким парением (скитанием, рассеянностью) зрит Владыку во внутренней клети сердца своего... Небо внут­ри тебя, если будешь чист, и в самом себе увидишь Ан­гелов с светом их, и с ними Владыку их, и внутри их... Сокровище смиренномудрого внутри его, и оно — Гос­подь... Страсти изгоняются и искореняются непрестан­ным поучением о Боге: оно — меч, убивающий их. Же­лающий увидеть Господа внутри себя старается очис­тить свое сердце непрестанною памятью Божиею: та­ким образом светлостью очей ума будет на всякий час зреть Господа. Что приключается рыбе, вынутой из воды, то приключается и уму, исшедшему из памяти Бо­жией и блуждающему в воспоминаниях мира... Страшен бесам, любезен Богу и Ангелам Его тот, кто ночью и днем с горячею ревностью взыскует Бога в сердце сво­ем и искореняет из него прозябающие прилоги врага (Слово 8). Без непрестанной молитвы невозможно приблизиться к Богу» (Слово 69). Преподобный Кассиан Римлянин: «Моление сим малым стихом (вышеупомянутым вторым стихом 69 псалма) должно быть непрестанное, чтоб искушения нас не ниспровергли, чтоб в благополучии сохранить­ся от превозношения. Поучение в сем малом стихе, го­ворю, да вращается в персях твоих непрестанно. Не преставай повторять его, в каком бы ни был деле, или послушании, или если б ты находился в путешествии. Поучайся в нем и отходя ко сну, и употребляя пищу, и при исправлении нижайших нужд телесных. Такое уп­ражнение сердца соделается для тебя спасительным правилом, которое не только сохранит тебя неповреж­денным при всяком нападении демонов, но и, очистив от всяких телесных страстей, возведет к невидимым и небесным видениям, вознесет к неизреченной, весьма немногим по опыту известной высоте молитвы. Сей малый стих будет удалять от тебя сон, доколе ты, обра­зовавшись сим неизъяснимым словами упражнением, не приучишься заниматься им и во время сна. Он, ког­да случится тебе пробудиться, первый будет приходить тебе на мысль; он, когда проснешься, будет предупреж­дать все прочие помышления; он, когда встанешь с одра твоего, будет занимать тебя, доколе не начнешь коленопреклонений; он будет провожать тебя ко вся­кому труду и делу; он во всякое время будет за тобою следовать. В нем поучайся, по заповеданию законода­теля (то есть Моисея, законодателя израильского), сидя в дому и шествуя по пути, ложась спать и вставая от сна; напиши его на порогах и на дверях уст твоих: напиши его на стенах дома твоего и во внутренних со­кровищах персей твоих, так, чтоб он, когда ты возле­жишь, был готовым для тебя псалмопением, когда же встанешь и приступишь к исправлению всего необхо­димого для жизни, удобною к отправлению и непрес­танною молитвою» [68] .

Святой Иоанн Златоуст: «Братия! Умоляю вас: не допустите себе когда-либо престать от совершения пра­вила, сей молитвы или презреть его... Инок употребляет ли пищу или питие, сидит ли или служит, путешествует ли или что другое делает, должен непрестанно вопить: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! чтоб имя Господа Иисуса, сходя в глубину сердца, смирило змея, обладающего сердечными пажитями, спасло и оживот­ворило душу. Непрестанно пребывай в имени Господа Иисуса, да поглотит сердце Господа и Господь сердце, и да будут сии два — едино» (Добротолюбие, ч. 2. Ксанфопулов гл. 21).

Брат спросил преподобного Филимона: «Что зна­чит, отец, сокровенное поучение?» Старец отвечал: «Иди, трезвись в сердце твоем и говори в мысли твоей трезвенно, со страхом и трепетом: Господи Иисусе Хрис­те, помилуй мя» (Об авве Филимоне слово зело полезно. Добротолюбие, ч. 4).

Отчего непрестанная молитва или непрестанное памятование Бога названы поучением? Оттого, что под­вижники, на делание которых низошла роса Божествен­ной благодати, обрели в повторяемой ими краткой мо­литве духовный, глубочайший, неисчерпаемый смысл, постоянно привлекавший и усугублявший их внимание своею духовною новизной. И соделывался для них крат­кий стих обширнейшею наукою, наукою из наук, а заня­тие им в точном смысле поучением.

Таковы наставления святых отцов: таково было их делание. Не только все дела и слова, — все помышления их были посвящены Богу. Вот причина обилия в них дарований Духа. Напротив того, мы небрежем о делах наших; поступаем не так, как повелевают заповеди Бо­жии, но как случится, по первому влечению чувств, по первой представившейся мысли. О словах небре­жем еще более, нежели о делах, а на помышления не обращаем никакого внимания; они рассыпаны у нас всюду, они все принесены нами в жертву суете. Ум наш, в противность состоянию ума, огражденного поучени­ем [69] , подобен четверовратной храмине, которой все двери отверсты, при которой нет никакой стражи, куда может входить и откуда может выходить всякий желаю­щий, внося и вынося все, что угодно. Братия! Преста­нем от такового жительства невнимательного и бесплодного. Будем подражать деланию святых отцов, а между прочими деланиями и памятованию Бога, в кото­ром они непрестанно содержали ум свой. Юноша! Сей с прилежанием семена добродетелей, приучай с терпе­нием и понуждением себя ко всем боголюбезным уп­ражнениям и подвигам, приучайся и к памяти Божией, заключай ум твой в святое поучение. Если увидишь, что он непрестанно ускользает в посторонние и суетные по­мышления, не приди в уныние. Продолжай с постоян­ством подвиг: «Старайся возвращать, — говорит святой Иоанн Лествичник, — или, правильнее, заключать мысль в словах молитвы. Если она по младенчеству ис­торгается (из заключения в слова молитвы), опять вводи ее (в них). Свойственна ему нестоятельность (приснопод­вижность); но может дать ему стояние Тот, Кто все ус­тавляет. Если постоянно пребудешь в сем подвиге, то придет Полагающий границы морю ума твоего в тебе и скажет ему в молитве твоей: До сего дойдеши и не прейде­ши» [70] . Поучение по наружности кажется деланием странным, сухим, скучным; но в сущности есть делание многоплоднейшее, драгоценнейшее церковное преда­ние, установление Божие, сокровище духовное, достоя­ние апостолов и святых отцов, приявших и предавших его нам по велению Святаго Духа. Ты не можешь пред­ставить себе тех богатств, которых сделаешься наслед­ником в свое время, стяжав навык непрестанно памято­вать Бога. На ум и сердце новоначального не взыде, яже уготова Бог любящим Его (1Кор.2:9) не только в будущем веке, но и в сей жизни (Мк.10:30), в которой они предвкушают блаженство будущего века. «Приуготовляйся, — сказал святой Иоанн Лествичник, — непрестанною молитвою, совершаемою в тайне души твоей, к молитвенному предстоянию, и вскоре преуспеешь» (Слово 28, гл. 31). В свое время поучение обымет все существование твое; ты соделаешься от него как бы упоенным, как бы принадлежащим сему миру и вместе непринадлежащим, чуждым ему: принадлежащим по телу, непринадлежащим по уму и сердцу. Упоенный чув­ственным вином не помнит себя, забывает горе, забы­вает свой сан, свое благородство и достояние: и упоен­ный Божественным поучением соделывается хладным, бесчувственным к земным похотениям, к земной славе, ко всем земным выгодам и преимуществам. Мысль его непрестанно при Христе, Который поучением действу­ет как священным благоуханием: овем как воня смертная в смерть: овем как воня животная в живот (2Кор.2:16). Поучение умерщвляет в человеке сочувствие к миру и страстям, оживляет в нем сочувствие к Богу, ко всему духовному и святому, к блаженной вечности. «Что бо ми есть на небеси? — Вопиет упоенный поучением. Ничто. И от Тебе что восхотех на земли? Только того, чтоб мне непрестанно прилепляться к Тебе молитвою безмолвною. Иным вож­деленно богатство, иным слава, но мне вожделенно при­леплятися Богови моему и полагати на Него упование бес­страстия моего» (Пс.72:25,28. Лествица. Слово 28, гл. 25).

Слова поучения первоначально должно произно­сить языком, весьма тихим голосом, неспешно, со все­возможным вниманием, заключая, по вышеприведенно­му совету святого Иоанна Лествичника, ум в слова по­учения. Мало-помалу молитва устная перейдет в ум­ственную, а потом и в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы. Не должно искать его преждевре­менно; пусть он совершится сам собою или, правиль­нее, да дарует его Бог в известное Ему время, смотря по духовному возрасту и обстоятельствам подвижника. Смиренный подвижник довольствуется тем, что сподобляется памятовать Бога. И это уже считает он великим благодеянием Создателя для бедной и немощной тва­ри — человека. Он признает себя недостойным благода­ти, не ищет раскрыть в себе действий ее, познавая из учения святых отцов, что такое искание имеет началом своим тщеславие, от которого — прелесть и падение, что это искание само собою уже есть обольщение, по­тому что при всеусильном искании получение благода­ти зависит единственно от Бога (Прп. Исаак Сирский. Слово 55). Он жаждет открыть в себе свою греховность и стяжать способность плача о ней. Он предоставляет себя воле всеблагого и преми­лосердого Бога, ведающего, кому полезно даровать бла­годать и для кого полезно удержать пришествие ее. Многие, получив благодать, пришли в небрежение, вы­сокоумие и самонадеянность; данная им благодать по­служила, по причине их неразумия, только к большему осуждению их. Блажен залог сердца в иноке, по которо­му он, упражняясь в каком бы то ни было подвиге, уп­ражняется вполне бескорыстно, алчет и жаждет единственно исполнить волю Божию, а себя предает со всею верою и простотою, с отвержением своих разумений, власти, воли управлению милосердого Господа Бога нашего, желающего всем человекам спастись и в разум ис­тины прийти. Ему слава во веки веков. Аминь.

СЛОВО О МОЛИТВЕ УМНОЙ, СЕРДЕЧНОЙ И ДУШЕВНОЙ

Кто с постоянством и благоговением занимается внимательною молитвою, произнося слова ее громко или шепотом, смотря по надобности, и заключая ум в слова; кто при молитвенном подвиге постоянно отвер­гает все помыслы и мечтания, не только греховные и суетные, но, по-видимому, и благие, — тому милосердый Господь дарует в свое время умную, сердечную и душев­ную молитву.

Брат! Неполезно тебе преждевременное получение сердечной, благодатной молитвы! Неполезно тебе преждевременное ощущение духовной сладости! Полу­чив их преждевременно, не приобретши предваритель­ных сведений, с каким благоговением и с какою осто­рожностью должно хранить дар благодати Божией, ты можешь употребить этот дар во зло, во вред и погибель души твоей [71] . Притом собственными усилиями раскрыть в себе благодатную, умную и сердечную молитву невозможно, потому что соединить ум с сердцем и ду­шою, разъединенные в нас падением, принадлежит единому Богу. Если же будем безрассудно принуждать себя и искать раскрытия одним собственным усилием тех даров, которые ниспосылаются единственно Бо­гом, то понесем труды тщетные. И хорошо, если б вред ограничивался потерею трудов и времени! Часто гор­достные искатели состояний, свойственных обновлен­ному естеству человеческому, подвергаются величайше­му душевному бедствию, которое святые отцы называ­ют прелестью. Это логично: самая основная точка, от ко­торой они начинают действие, ложна. Как же от лож­ного начала не быть и последствиям ложным? Таковые последствия, называемые прелестью, имеют различные виды и степени. Прелесть бывает по большей части прикрыта, а иногда и явна; нередко поставляет челове­ка в состояние расстроенное, вместе смешное и самое жалостное, нередко приводит к самоубийству и конеч­ной погибели душевной [72] . Но прелесть, понятная для многих в ее явных последствиях, должна быть изучае­ма, постигаема в самом ее начале: в мысли ложной, слу­жащей основанием всех заблуждений и бедственных душевных состояний. В ложной мысли ума уже суще­ствует все здание прелести, как в зерне существует то растение, которое должно произойти из него по насаж­дении его в землю. Сказал святой Исаак Сирский: «Пи­сание говорит: Не приидет Царствие Божие с соблюдени­ем (Лк.17:20) ожидания. Те, которые подвизались с таким душев­ным залогом, подверглись гордыни и падению. Но мы установим сердце в делах покаяния и в жительстве, бла­гоугодном Богу. Дары же Господа приходят сами собою, если сердечный храм будет чист, а не осквернен. То, чтоб искать с наблюдением, говорю, высоких Божиих да­рований, отвергнуто Церковью Божиею. Предприняв­шие это подверглись гордыни и падению. Это не при­знак, что кто-либо любит Бога, но недуг души. И как нам домогаться высоких Божиих дарований, когда Божественный Павел хвалится скорбями и признает высшим Божиим даром общение в страданиях Христовых!» (Слово 55)

Положись в молитвенном подвиге твоем вполне на Бога, без Которого невозможно ниже малейшее преус­пеяние. Каждый шаг к успеху в этом подвиге есть дар Божий. Отвергнись себя и отдайся Богу, да творит с то­бою что хочет. А хочет Он, Всеблагий, даровать тебе то, что ни на ум, ни на сердце наше не взыде (1Кор.2:9); хочет даровать толикия блага, каких наш ум и сердце, в пад­шем их состоянии, не могут даже представить себе. Не­возможно, невозможно нестяжавшему чистоты получить о духовных дарах Божиих ни малейшего понятия ни посредством воображения, ни посредством сличе­ния с приятнейшими душевными ощущениями, какие только известны человеку! С простотою и верою возло­жи попечение свое на Бога. Не послушайся представле­ний лукавого, который еще в раю говорил праотцам нашим: будете, яко бози (Быт.3:5). Ныне он же предлагает тебе безвременное и гордостное стремление к приобрете­нию духовных дарований сердечной молитвы, которые, повторяю, подает един Бог, которым определено свое время и свое место. Это место — весь сосуд, как душев­ный, так и телесный, очищенный от страстей. Позабо­тимся освободить храм — душу и тело — от идолов, от жертвоприношений идолам, от идоложертвенного, от всего, что принадлежит к кумирослужению. Как святой пророк Илия свел на поток Киссов всех жрецов и про­роков Вааловых и там предал их смерти, так и мы по­грузимся в плач покаяния и на блаженном потоке этом умертвим все начала, принуждающие сердце наше при­носить жертвы греху, все оправдания, которыми оправ­дывается, извиняется такое жертвоприношение. Омоем алтарь и все, что окружает его, слезами; удвоим, утро­им омовение, потому что нечистота душевная для омы­тия своего требует обильнейших слез. Алтарь да будет устроен из камней во имя Господне, — из ощущений, за­имствованных единственно из Евангелия; да не будет тут места для ощущений ветхого человека, как бы они ни казались невинными и изящными (3Цар. гл. 18). Тогда великий Бог низведет свой всесвятой огнь в сердца наши и соде­лает наши сердца храмом благодатной молитвы, как Он изрек Божественными устами Своими: Храм Мой, храм молитвы наречется (Мф.21:13).