Там были многие сады с высокими деревьями, они колебались вершинами своими и увеселяли зрение, от ветвей их исходило великое благоухание. Одни из деревьев непрестанно цвели, другие украшались златовидными листьями, иные имели на себе различные плоды несказанной красоты и приятности. Невозмож­но тех дерев уподобить ни одному дереву земному: Бо­жия рука, а не человеческая насадила их. Птиц в этих садах было бесчисленное множество: иные из них были со златовидными крыльями, другие — белые как снег, а иные — разнообразно испещренные; они сиде­ли на ветвях райских дерев и пели прекрасно; от слад­кого пения их я не помнил себя — так услаждалось мое сердце; и казалось мне, что глас пения их досягал даже до высоты небесной. Стояли те прекрасные сады ряда­ми, как бы полк против полка. В то время как я ходил между ними в веселии сердца, увидел реку великую, текущую посреди них и их напояющую. На другом бе­регу реки был виноградник, которого лозы, украшен­ные златыми листьями и златовидными гроздьями, широко раскинулись. Дышали там от четырех стран ветры тихие и благоухающие; от их дыхания коле­бались сады и производили дивный шум листьями своими» (Житие прп. Андрея. Четьи-Минеи, 2 октября).

      Подобно этому преподобная Феодора поведала о райской обители великого угодника Божиего Василия Нового, что она преисполнена была славы и имела мно­гие сады златолиственные и многоплодные. Святой Фе­одоре был подробно показан рай Ангелами, ее руково­дившими. «И видела я, — говорила она, — прекрасные селения и многочисленные обители, уготованные лю­бящим Бога, преисполненные славы и благодати. Водя­щие меня показывали мне отдельно обители апостольс­кие, отдельно пророческие, отдельно мученические, от­дельно обители каждого чина святых. Каждая обитель была красоты неизреченной, в широту и долготу, сказать бы, подобная Царьграду, но несравненно красивей­шая, со многими пресветлыми нерукотворенными пала­тами. Всюду в обителях тех слышен был глас радости и веселья духовного и видны были лики празднующих. Все, увидя меня, радовались о моем спасении, выходи­ли ко мне навстречу, лобызали меня, восхваляя Господа, избавившего меня от сетей вражиих» (Житие прп. Василия Нового. Четьи-Минеи, 26 марта). Повторяем: природа земная служит только слабым образом рая, красоты которого нетленны, несказанно изящны, пре­исполнены священного мира и благодати. Земля, после согрешения праотцев наших, проклята Создателем и непрестанно выражает это проклятие в своих смятени­ях и своем нестроении. То колеблется она и поглощает целые грады и веси, то выступают на поверхность ее свирепые воды и губят целые страны, то проходят по ней бури с вихрем, молнией, громом, градом, оставляя следом своим разрушение. Человечество, живущее на ней, находится в непрестанной борьбе, и частной и общественной, представляя собой обширное зрелище разнообразного страдания, неумолкающего труда, бес­численных грехов, страшных преступлений, вавилонс­кого столпотворения. Добродетель едва находит на ней тесный и скорбный приют. Неумолимая и ненасытная смерть ходит по ней и постоянно истребляет поколе­ния человеческие, которые закон размножения, уста­новленный для рода человеческого Творцом, заменяет поколениями новыми. И будет ходить она и пожинать людей, доколе сама не погибнет вместе с разрушаю­щимся миром. Животные, населяющие землю, восста­ли одни против других, непощадно истребляют друг друга. Самые стихии находятся в непримиримой враж­де и непрерывном борении между собой. На земле все сражается, все страдает, все стремится к взаимному уничтожению. Какое грозное и непрерывное смятение! Какое повсеместное и ожесточенное столкновение! Оно неприметно или малоприметно для тех, которые всегда участвуют в нем; но из уединения и тишины монастырской оно очевидно для странника, которого все­лил Бог прямо рая сладости, для непрестанного возды­хания и сетования о нем [60] . Если ж земля, проклятая Богом, земля — изгнание наше, страна бедствий, обольщений, злодеяний, смерти, обреченная Богом на сожжение (2Пет.3:7,10), имеет красоты свои, нас восхищающие: то каков должен быть рай, уготованный Богом для возлюб­ленных Его в вечное жилище и наслаждение? Око плот­ское не виде, плотское ухо не слыша, и на сердце, занятое одной чувственностью, не взыде, яже уготова Бог любящим Его. Нам же Бог открыл есть Духом Своим.

      Святой Андрей был восхищен не только в рай, но, подобно святому апостолу Павлу, и до третьего неба. Вслед за вышеприведенным повествованием о рае он продолжал свое сказание так: «После этого напал на меня ужас, и я ощущал, что стою превыше небесной тверди. Юноша с лицом, подобным солнцу, предше­ствовал мне. Я последовал за ним и вот — увидел Крест прекрасный и великий, видом похожий на радугу. Вок­руг него стояли певцы огнезрачные, как пламень, и пели сладкую песнь, прославляя Господа, распявшего­ся на Кресте. Предшествовавший мне юноша, присту­пив ко Кресту, облобызал его и подал мне знак, чтоб я сделал то же: я припал к святому Кресту со страхом и радостью великою, и усердно лобызал его. В то время, как я лобызал, насытился неизреченной духовной сла­дости, и обонял большее благоухание, нежели в раю. Миновав Крест, я посмотрел вниз и, увидев под собой бездну, — потому что мне казалось, что я хожу по возду­ху, — начал пугаться и возопил к руководившему меня: боюсь, чтобы мне не низвергнуться в глубину! Он, обратясь ко мне, сказал: «Не бойся, нам должно взойти выше» — и подал мне руку. Когда я схватился за его руку, мы очутились выше второй тверди; я увидел там дивных мужей, и покой их, и радость праздника их, не­изглаголанного языком человеческим. После этого мы вошли в чудный пламень, который нас не опалял, но только просвещал. Я начал ужасаться, и опять руково­дивший меня обратился ко мне и подал мне руку, гово­ря: «Нам должно взойти и еще выше». С этим словом мы очутились выше третьего неба, где я увидел и услы­шал множество небесных сил, поющих и славословя­щих Бога. Мы пришли пред завесу, блиставшую как молния, пред которой стояли страшные великие юно­ши, подобные пламени огненному; лица их сияли паче солнца, и в руках их было огненное оружие; кругом со страхом предстояло бесчисленное множество небес­ного воинства. Руководивший меня юноша сказал мне: «Когда отымется завеса и увидишь Владыку Христа, тогда поклонись престолу славы Его». Услышав это, я вострепетал и возрадовался; меня объяли ужас и неизъ­яснимая радость; я стоял и смотрел, когда отымется завеса. Ее отъяла некая пламенная рука, и я увидел Гос­пода моего, как некогда Исаия пророк, сидящего на престоле высоком и превознесенном, окруженного Серафимами. Он был облечен в багряную одежду, лицо Его сияло неизреченным светом, и Он с любовью об­ратил ко мне Свои очи. Увидев Его, я пал пред Ним на лицо мое, поклоняясь пресветлому и страшному пре­столу славы Его. Какая же тогда от видения лица Его объяла меня радость, того невозможно выразить, так что и ныне, поминая это видение, исполняюсь неиз­реченной сладости. В трепете лежал я пред Влады­кой, удивляясь толикому Его милосердию, что попустил мне, грешному и нечистому человеку, прийти пред Него и увидеть Божественную лепоту Его. Я исполнился умиления, размышляя о моем недостоинстве и рас­сматривая величие моего Владыки, повторял в себе сло­ва Исаии пророка: О, окаянный аз! яко сподобихся, человек сый и нечисты устне имый, Господа моего очима моима виде­ти! (Ис.5:6) И услышал я, что премилосердый Творец мой изрек ко мне пречистыми и сладчайшими устами Сво­ими три Божественных слова, которые столько усладили мое сердце и столько разожгли любовью к Нему, что я весь таял, как воск, от действия теплоты духов­ной, и исполнились надо мной слова Давида: бысть сер­дце мое, яко воск таяй посреде чрева моего (Пс.21:15). Потом все во­инства воспели песнь предивную и неизреченную. После этого, не знаю как, я очутился опять ходящим в раю. Пришла мне мысль, что я не видел Госпожи Пре­святой Богородицы: и вот вижу некоего мужа, светло­го, как облако, носящего крест и говорящего мне: Ты захотел видеть здесь Пресвятую Царицу Небесных Сил? Ныне нет Ее здесь: Она ушла в многобедный мир помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое местопребывание, но теперь уже не вре­мя: тебе должно возвратиться туда, откуда ты при­шел — так повелевает Владыка. — Когда он говорил это, мне показалось, что я сладко уснул; проснувшись, я уви­дел, что нахожусь на том же самом месте, где был прежде». Из этого видения святого Андрея видно, что рай есть ближайшая к земле небесная обитель, или первое небо, превыше которого находятся другие не­беса, воспетые духоносным Давидом, называющим их небесами небес [61] . В этих горних обителях пребывают ныне души праведников, сообразно достоинству свое­му; к этим горним обителям будут восхищены правед­ники, по соединении душ их с телами воскресением на облацех в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господом будем (1Сол.4:17). Над ними повторится искупленное и воз­вращенное роду человеческому Спасителем восхище­ние с земли и взятие в рай Адама. Святые тела их, не только души, обновленные и воссозданные Богочело­веком, соделаютея способными к такому восхищению и взятию на небо, как способно было к нему тело пер­возданного человека [62]. Видение святого Андрея, так как и все подобные видения других угодников Божиих, служит доказательством и объяснением вышеприве­денного мнения святого Макария Великого, что анге­лы и души имеют свой вид и образ, и что этот образ есть образ внешнего человека. Столько сходны образ тела и образ души, что святой Андрей не понимал ясно, восхищен ли он был в теле или вне тела. Приведем собственные слова его, как они передаются иере­ем Никифором в пространном жизнеописании. «Я ви­дел себя, — говорит святой Андрей, — как бы без пло­ти, потому что я не чувствовал плоти». Далее святой поведает об одежде, которая была на нем, при чем исчисляет телесные члены. Возвращаясь к объяснению своего состояния, святой сказал: «По-видимому, я был в теле, но не чувствовал тягости телесной; не чувство­вал никакой телесной потребности в течение всех двух недель, в которые продолжалось восхищение. Это при­водит меня к мысли, что я был без тела. Не знаю, как сказать достоверно: ведает это сердцеведец Бог». Свя­той видел Ангелов в образе светлых мужей и юношей. Он беседовал с ними. Руководивший его Ангел не­сколько раз подавал ему руку; Ангелы, предстоявшие завесе, имели образ юношей высокого роста, грозного вида, с пламенным оружием в руках. Поведая об Анге­лах, исчисляя члены их: лицо, глаза, руки, ноги, как бы усиливаясь объяснить саму природу их, святой сказал, что они тела бесплотные, или, по пониманию нашего времени, газообразные. Святой Андрей видел устроение и природу горних обителей, соответствующую их бесплотным жителям, несравненно пре­восходнейшую всего того, что знает и что может пред­ставить себе плотский человек, пригвожденный к зем­ле, не обновленный и не воспитанный Духом Святым, а потому неспособный проникнуть в таинства будуще­го века.

      Ад [63] помещается во внутренности земли. Бог, про­износя определение на Адама, при изгнании его из рая, сперва исчислял земные казни для преступника райской заповеди, потом возвестил, что этим казням Адам будет подвергаться дотоле, доколе не возвратит­ся в землю, из которой он взят. Земля еси, сказал ему Господь, и в землю отыдеши (Быт.3:19). Здесь не сказано, что он пойдет в землю одним телом: изреченный приговор для дерзнувшего восстать против Бога страшнее, не­жели каким он представляется для легкого, поверхнос­тного взгляда [64] . Праведники Ветхого Завета, как оче­видно из Священного Писания, постоянно признава­ли земные недра местом ада. Сниду к сыну моему, сетуя, во ад (Быт.37:35), говорил святой патриарх Иаков, когда принес­ли ему ложную весть о кончине любимого его сына, Иосифа. Остави мене почити мало, умоляет Бога правед­ный, многострадальный Иов из среды отовсюду окру­жавших его искушений, прежде даже отъиду, отнюдуже не возвращуся, в землю темну и мрачну, в землю тьмы вечныя, идеже несть света, ниже видети живота человеческаго (Иов.10:20-22). Боговдохновенный законодатель израильтян, Моисей, объявляя народу гнев Божий на Корея и его сообщни­ков, сказал: Аще смертию всех человеков умрут сии, и аще по присещению всех человеков, будет посещение их, то не Гос­подь посла мене. Но явно покажет Господь, и отверзши земля уста своя, пожрет я, домы их, и кущи их, и вся елика суть их, и снидут живы во ад... Егда же преста глаголя вся слове­са сия, продолжает повествование Писание, разседеся зем­ля под ногами их... и снидоша живы во ад (Числ.16:29-35). Пророк Да­вид воспевал Господу: милость твоя велия на мне, и изба­вил еси душу мою от ада преисподнейшаго (Пс.85:13). Когда душа святого пророка Самуила была вызвана волшебницей, по просьбе царя израильского Саула, для совещания о предстоявшей битве со врагами, то волшебница, увидев эту душу, сказала: видех мужа стара, восходяща от зем­ли, и сей оболчен одеянием долгим и уразуме Саул, яко сей Самуил есть (1Цар.28:14). Пророк Исаия говорит сатане: во ад сни­деши и в основания земли (Ис.14:15). Подобно сему выражается о падшем ангеле, от лица Божия, пророк Иезекииль: свождах его во ад со снисходящими в ров, и утешаху его в зем­ли дальнейшей вся древеса сладости... сниди с древесами сла­дости в глубину земную (Иез.31:16 и 18). Пророк назвал падшего ангела Фараоном и уподобил его древу сладости; другие анге­лы, увлеченные главным падшим ангелом в погибель, также уподоблены древам сладости, по состоянию их падения. То же место для ада определяет и Священное Писание Нового Завета. Возвещая о нисшествии во ад Своею душою и неразлучным с ней Божеством, Бого­человек сказал: будет Сын Человеческий в сердце земли три дни и три нощи (Мф.12:40). Объясняя слова Спасителя, блажен­ный Феофилакт Болгарский говорит, что Господь ис­полнил это предсказание Свое, «сошед в преисподнюю землю до ада». Господь, по словам святого апостола Павла, сниде в дольнейшия страны земли, — по русскому переводу: в преисподние места земли (Еф.4:9), а, по словам апостола Петра: сущим в темнице духовом, сошед, пропове­да (1Пет.3:19). Обоженная Душа Христова, говорит святой Иоанн Дамаскин, нисходит во ад для того, чтобы как живущим на земли воссияло солнце правды, так и для сидящих под землей во тьме и сени смертной воссиял свет [65] . В XIV огласительном поучении святого Кирил­ла Иерусалимского читаем: «Господь наш Иисус во Еван­гелии сказал: «Якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи: тако будет и Сын Человеческий в сердцы земли три дни и три нощи» (Мф.12:40). Рассматривая повесть об Ионе, мы находим в ней действие, очень подобное действию Иисуса. Иисус был послан проповедовать покаяние: и Иона послася (Ион.1:2-5). Но он бежал, не ведая будущего: Иисус же добровольно пришел на покаяние спасительное... Иона был ввергнут во чрево китово: Иисус же сошел волей туда, где был мысленный кит, чтобы смерть из­вергла пожранных ею, по сказанному в Писании: от руки адовы избавлю я, и от смерти искуплю я (Ос.13:14). Иона из чрева китова молился, говоря: возопих в скорби моей, и из чрева адова вопль мой (Ион.2:3). Это говорил он, еще находясь в ките. Но, находясь в ките, он говорил о себе, что на­ходится во аде, потому что он был предызображением Христа, долженствовавшего низойти во ад. Несколько далее, очень явственно, пророчествуя, он сказал от лица Христова: понре глава моя в расселины гор (Ион.2:6). Если он был во чреве китове, то какие там горы? Знаю это, отвечает он; но я служу образом Того, Кто будет положен в иссеченном каменном гробе. Находясь в море, Иона говорит: Снидох в землю, ея же вереи, ея заклепи веч-нии (Ион.2:7): потому что он носил образ Христа, низшедшего в землю (Поучение 14, гл.17 и 20).Подобным образом святой Епифаний Кипрс­кий указывает со всей ясностью и определенностью местонахождение ада во внутренности земли, описы­вая в слове своем на Великую Субботу спасение чело-веков Богочеловеком. Мы помещаем здесь это слово с немногими исключениями. «Отчего толикое безмол­вие на земле? Что значит это безмолвие и молчание великое? Безмолвие великое: Царь погрузился в сон. Земля убоялась и замолкла: потому что Бог во плоти уснул. Бог во плоти уснул, и ад ужаснулся. Бог уснул на краткое время и спящих издревле, от Адама, воскресил. Ныне спасение сущим на земле и от века сущим под зем­лей; ныне спасение всему миру, и видимому, и невиди­мому. Ныне сугубое пришествие Христово, сугубое промышление, сугубое людям посещение: Бог прихо­дит с небес на землю, с земли под землю. Врата ада от­воряются, и вы, спящие от века, радуйтесь. Седящии во тьме и сени смертной, свет великий приимите: с рабами Господь, с мертвыми Бог, с умершими Жизнь, с находящимися во тьме Свет невечерний, с пленен­ными Свободитель, с преисподними Сый превыше не­бес. Христос между мертвыми: снидем туда с Ним, да познаем тайны этой страны, да познаем тайну Божию под землею и разумеем чудеса Господни; да научимся, какую благовествует Господь проповедь сущим во аде, и что со властью повелевает связанным. Изыдите, веща­ет, сущий во тьме, и просветитеся; изыдите, и восста­ните лежащии. И тебе повелеваю, Адам: восстани спяй. Я не для того сотворил тебя, чтобы ты остался связан­ным во аде: воскресни от мертвых. Я — Живот челове­ков и Воскресение. Для тебя Бог твой был сын твой. Для тебя Я, Господь твой, принял образ раба. Для тебя Сущий превыше небес, Я пришел на землю и под зем­лю. Восстань и изыди отсюду. Восстаньте, идите отсю­да из тьмы в вечный свет, от страданий к веселью. Вос­станьте, идите отсюда из рабства в свободу, из темни­цы в горний Иерусалим, из уз к Богу, из под земли на небо»[66] .

      В торжественные службы Великой Субботы и Свя­той Пасхи Церковь, празднуя и воспевая спасение че­ловеков пострадавшим за нас Богочеловеком, поправ­шим смертью смерть, сокрушившим врата и заклепы адовы, воскресившим человечество в Себе и с Собою, с особенной ясностью выражает свое мнение о место-нахождении как ада, так и рая. Церковь не занимается собственно изысканием, где ад и где рай, но, славосло­вя Господа и говоря о аде и о рае, по необходимости, хотя и мимоходно, высказывает свое мнение о месте их, говорит об этом как о предмете общеизвестном. Ве­личественное песнопение на утрени Великой Суббо­ты, после прочтения шестопсалмия и великой ектений, начинается с двух глубоко-умилительных и вместе изящно-поэтических тропарей, из которых в первом воспевается погребение Господа. Во втором нисше­ствие Его во ад. «Благообразный Иосиф с древа снем пречистое тело Твое, плащаницею чистою обвив и во­нями, в гробе нове закрыв положи». — «Егда снишел еси к смерти, Животе бессмертный, тогда ад умертвил еси блистанием Божества, егда же и умершие от преиспод­них воскресил еси, вся силы небесные взываху: Жиз­нодавче Христе, Боже наш, слава Тебе». — После этого все священнослужащие, а в монастырях и все брат­ство выходят с возжженными свечами на средину хра­ма, становятся пред плащаницей и начинают воз­глашать так называемые Церковным уставом похвалы Господу, соединяя их со стихами 118 псалма. Из этих похвал выписываем те, в которых с наибольшей яснос­тью упоминается о том, что ад находится внутри зем­ли. «Зашел еси под землю Светоносец правды, и мерт­выя якоже от сна возвдигл еси, отгнав всякую тьму, су­щую во аде» (Похвала к 56 стиху 118 Псалма). — «Землю содержай дланию, умерщвлен плотию, под землею ныне содержится, мертвыя избавляя адова содержания» (Похвала к 17 стиху 118 Псалма). — «На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет его, Владыко, даже до ада снисшел еси, ищай» (Похвала к 25 стиху 118 Псалма). — «О радосте оныя! О многая сладости! Их же во аде наполнил еси, во днах мрачных свет воссияв» (Похвала к 48 стиху 118 Псалма). — «Волею снисшел еси, Спасе, под землею умерщвленныя человеки оживил еси, и возвел еси в славе Отчей» (Похвала к 53 стиху 118 Псалма). — «Послушав, Слове, Отца Твоего, даже до ада лютого сошел еси, и воскресил еси род че­ловеческий» (Похвала к 59 стиху 118 Псалма). — «Зашел еси под землю, рукою Твоею создавый человека, да воздвигнеши от падения соборы человеческия всесильною державою» (Похвала к 80 стиху 118 Псалма). — «Убояся Адам, Богу ходящу в раи: радуется же ко аду сошедшу, падый прежде, и ныне воздвизаем» (Похвала к 58 стиху 118 Псалма). — «Недр Отече­ских неисходен пребыв, Щедре, и человек быти благо­волил еси, и во ад снисшел еси, Христе» (Похвала к 117 стиху 118 Псалма). «Восстани, Щедре, от пропастей адских восставляяй нас» (Похвала к 160 стиху 118 Псалма). — «Под землею хотением нисшед яко мертв, возводиши от земли к небесным, оттуду падшия, Иисусе» (Похвала к 46 стиху 118 Псалма). — «Аще и мертв виден был еси, но живый, яко Бог, возводиши от земли к небесным, оттуду падшия, Иисусе» (Похвала к 47 стиху 118 Псалма). В последних двух похвалах Церковь во всенародное услышание объявляет не только о местонахождении ада, но и о местона­хождении рая. Люди, в праотцах своих, низвержены на землю из рая: Церковь определяет место рая, говоря, что люди ниспали с неба. — В каноне утрени Великой Субботы воспевается: «Да Твоея славы вся исполниши, сшел еси в нижняя земли» (Песнь 1, троп. 3). Далее говорится, что «Господь явил Себя сущим во аде, что Он приобщился сущим во аде, что ад, Слове, срет Тя, огорчися, что душа Твоя во аде не оставлена, что ад низу стенет, что уязви­ся ад, в сердце прием Уязвленнаго копием в ребра, что Господь сниде даже до адовых сокровищ». В Синаксаре Великой Субботы читается, что в этот день мы празд­нуем погребение Господа и Его сошествие во ад, что Он со­шел во ад нетленною и Божественною Своею Душою, разделившеюся от тела смертью. Употреблены выра­жения о аде, как о глубокой пропасти, которая, очевид­но, из всей службы, признается подземной и находя­щейся внутри земли (Триодион). То же мнение о местонахождении ада и рая видим в службе на Святую Пасху. С наибольшей определитель­ностью выражено мнение о месте ада в ирмосе 6 песни канона: «Снисшел еси в преисподняя земли, и сокрушил еси вереи вечныя, содержащия связанныя, Христе». В Си­наксаре по 6 песни говорится: «Господь ныне из адовых сокровищ человеческое естество исхитив, на небеса возве­де, и к древнему достоянию приведе нетления. Обаче сошед во ад, не всех воскреси, но елицы веровати Ему изволи­ша. Души же от века святых, нуждею держимыя, от ада свободи, и всем даде на небеса взыти». Здесь опять древ­нее достояние, то есть рай, указывается на небе: «Воскре­сением Твоим, Господи, рай паки отверзеся (2 стихира в понедельник Светлой Седмицы вечера),и иже на небеса восход обновил еси нам» (1 стихира во вторник Светлой Седмицы вечера).

      Мнение о местонахождении ада внутри земли ус­матривается на всем пространстве богослужения Пра­вославной Церкви. Она повсюду говорит об этом пред­мете, как о общепринятом и общеизвестном. По этой причине выражение определенное встречается изред­ка. Но оно встречается, и именно по той причине, что встречается как общепринятое и общеизвестное, слу­жит яснейшим свидетельством и доказательством. «За­веса раздрася, воспевает Церковь, распеншуся Тебе, Спасе наш, и отдаваше мертвыя, яже пожре смерть, и ад обнажися, Тебе зря в преисподних земли бывша» (Тропарь 1 песни 8 канона утрени в 4 неделю по Пасхе). — «С душею пришедшу Тебе во утробу земли, души, яже стя­жа, ад издаваше со тщанием, вопиющия державе Твоей песнь благодарную» (Тропарь 2 песни 3 канона на утрени в 4 неделю по Пасхе). — «С душею сшед в страны преис­подния ада, возвел еси мужеством связанныя вся, яже от века смерть прият, горький мучитель» (Тропарь 2 песни 7 канона на утрени в 5 неделю по Пасхе). — «Тебе, сошедшаго до последних земли, и человека спасшаго, и вос­хождением Твоим сего возвысившего, величаем» (Припев на 9 песни в Воскресенье). — «Не ктому боюся еже в землю, Владыко, возвращения: Ты бо от земли возвел мя еси, забвенна» (Тропарь 2 песни 5 канона на утрени в неделю 7 по Пасхе). Адам низведен бысть, лестию запенся, ко адове пропасти: но есте­ством Бог же и милостив, сошел еси ко исканию, и на раму понес совоскресил еси» (Тропарь 2 песни 6 канона на утрени в 7 неделю по Пасхе). «Из преисподняго ада вознесша мя падшаго благословите вся дела Господа, и превозносите Его во веки» (Тропарь 2 песни 8 канона на утрени в неделю Всех Святых). — «Дошедшу Ти во врата адова, Господи, и сия сокрушившу, пленник сице вопия­ше: кто Сей есть, яко не осуждается в преисподних земли, но яко сень разруши смертное узилище» (Воскресная стихира на хвалитех 8 гласа). — «Востре­петаша доле преисподняя днесь, ад и смерть, Единаго от Троицы: земля поколебася, вратницы же адовы, видевше Тя, ужасошася» (Воскресный икос 7 гласа). — «Во глубины достигша морския, и тридневствоваша в китовех персех морскаго зверя древле Иону подражаяй зову Ти: Спасе мой, возведи мя из ада преисподняго» (Ирмос 6 песни 2 гласа). — «Да не прииду в землю плача, да не вижу место тмы, Христе мой, Слове» (Служба по вся дни канона, песнь 4). «Несть во аде покаяния, несть тамо прочее ослабы: тамо червь неусыпаемый, тамо земля темна, и помрачена вся» (Чин погребения священников). Также мимоходно, как о предмете общеизвестном, упо­минает о местонахождении ада во внутренности зем­ли святой Иоанн Лествичник. Он советует подвижни­ку благочестия непрестанно воспоминать о бесконеч­ной пропасти преисподнего пламени, о подземных страшных местах и пропастях, о тесных сходах, чтобы таким размышлением и воспоминанием отторгнуть душу от усвоившегося ей сладострастия (Лествицы степень 7 о радостворном плаче). Учение, что ад находится внутри земли, есть учение Православной Церкви; в весьма многих сочинениях святых отцов встречается это учение [67] ; ни один из них не отвергает его [68] ; Божественные откровения, бывшие угодникам Божиим, подтверждают его.

      В первые времена христианства, когда ожесто­ченная и слепая ревность идолопоклонников к сохра­нению на земле идолопоклонства проливала реки не­винной крови христианской, в Бруссе, главном городе Вифинии, претерпел мучение и казнь епископ города, Патрикий. Мучитель-игемон принимал ванны на теп­лых целительных источниках, находившихся близ го­рода [69] , там допрашивал и умертвил епископа. По по­воду этих горячих вод, которых температуру и целеб­ность игемон приписывал действию боготворимых им истуканов, святой Патрикий говорил ему так: «Блиста­тельный игемон! Если хочешь узнать истину о начале, течении и теплоте этих вод, то я могу открыть ее тебе, если с кротостью меня выслушаешь. Всякий исповеду­ющий христианство святое и поклоняющийся едино­му истинному Богу стяжавает ум, исполненный разу­мения Божественных тайн: и я, будучи рабом Христа, хотя и грешным, могу объяснить истину об этих водах. Бог, предвидя, что созданные Им люди прогневают Его — Бога, Создателя своего, и, отвергнув истинное Богопочитание, устроят себе бездушных кумиров и бу­дут поклоняться им, уготовал два места для преселения в них человеков после их земной жизни. Первое место Он просветил вечным светом и исполнил обильными и неизреченными благами; другое же место исполнил непроницаемой тьмой, неугасающим огнем и вечны­ми казнями. Он предназначил, чтобы в первое место были преселяемы те, которые будут стараться благо­угождать Ему исполнением Его заповедей, а во второе, темное, ввергаемы те, которые прогневают Творца злым житием своим и заслужат себе казнь. Сподобив­шиеся места светлого будут жить бессмертной жизнью в непрестанной и бесконечной радости, а низринутые в темное место будут мучены непрестанно, бесконеч­но. Создатель, разделяя огонь от воды и свет от тьмы, каждое из них как создал отдельно, так и поставил на отдельных местах. Есть и над твердью небесной, так же как и под землей, огонь и вода. Вода, находящаяся на поверхности земной, собранная в собрания свои, назы­вается морем, а подземная вода называется бездной. Из этой бездны, на потребности человеков и животных, населяющих землю, воды подымаются сквозь зем­ные недра как бы водопроводными трубами и, выходя на поверхность земли, образуют источники, колодцы и реки. Из этих-то вод те, которые приближаются под­земному огню, согреваются им и вытекают горячи­ми; те же, которые текут вдали от огня, сохраняют ес­тественную хладность. На некоторых местах бездны имеются самые холодные воды, обратившиеся в лед, как отстоящие весьма далеко от огня. Подземный огонь устроен для мучения нечестивых душ. Преиспод­няя вода, обратившаяся в лед, именуется тартаром [70] . В тартаре подвергаются бесконечной муке ваши боги и поклонники их, как воспел один из ваших стихотвор­цев: «Концы земли и моря — не что иное, как их после­дние пределы, где Иапет и Сатурн — так именуются ваши боги — не утешаются ни блистанием солнца, ни прохладою ветров». Это значит: ваших богов, заклю­ченных в тартаре, не освещает и не согревает солнце, а вверженных в огонь не прохлаждает ветер. Тартар глубже всех прочих бездн, находящихся под землею. В том, что под землей находится огонь, уготованный на нечестивых, пусть удостоверит тебя по крайней мере тот огонь, который извергается из недр земных в Сицилии». — Так рассуждал о подземном аде святой епископ Христовой Церкви первых веков [71] .

      Вышеупомянутая преподобная Феодора, посетив райские обители, низведена была в преисподняя земли и видела страшные, нестерпимые муки, уготованные грешникам в аду (См. выше).

      Воскресший воин Таксиот поведал, что он был по­хищен диаволом с блудного мытарства, они свели его из воздушного пространства вниз, на землю. Земля рас­ступилась, и он был спущен по узким и смрадным схо­дам до преисподних темниц адовых, где души грешных затворены в вечной тьме и вечной муке [72] .

      Самый образ исшествия души из тела и обстоя­тельства, его сопровождающие, изложены святыми отцами для назидания и спасения нашего. Преподоб­ный Феодор Студит в 3-м оглашении говорит: «Братия! Останемся ли мы навсегда здесь? Нет! Нет! О горе, братия! Какое страшное таинство смерти! Как мы дол­жны быть всегда внимательны, исполнены покаяния, рассудительны, помышляя, что ныне же предстоит нам смерть, помышляя, как будет совершаться разлучение души от тела, как придут Ангелы — не говорю о том, как предстанут бесы. И бесы приходят к увлекающим­ся страстями. Помышляйте, каковы будут труд и бо­лезнь, при страшном видении их и при слышании по­веления: «Душа, выходи!» Тогда людям, разлучающим­ся от тела, служат великой помощью, утешением, ра­достью добрые дела и чистота совести. Тогда послуша­ние имеет великое дерзновение; тогда смиренномуд­рие приносит великое утешение, слезы вспомоществу­ют, добрые дела прогоняют бесов, терпение вспомоще­ствует, и противники возвращаются без всякого успе­ха, — души в великой радости пойдут вместе с Ангела­ми к Спасителю. Но душу, стяжавшую навык в страстях и побежденную грехом, обымет великий страх: тогда побеждают бесы и низводят эту окаянную душу с собой в преисподний ад, во тьму и тартар, для мучения». Однажды два Ангела явились преподобному Макарию Александрийскому, современнику и сподвижнику Ма­кария Великого, обиловавшему дарами Духа, и беседо­вали с ним. В этой беседе один из Ангелов сказал: «Ус­лышь, Макарий, каким образом души, как верных, так и неверных, выходят из тел и уводятся, и ведай, что, по примеру совершающегося в этом мире, должно умо­заключать о небесном.

Тогда, наконец, она усматривает, как бесполезно для нее, ничтожно, не доставляет никакой помощи множество богатства, знакомых и друзей; она слышит и понимает слезы и рыдания окружающих ее человеков, но не может про­изнести ни одного слова, ни подать голоса, потому что никогда не случалось ей испытать такого требования об исшествии. Ее устрашает и неимоверное простран­ство пути, и перемена образа жизни; также она ужаса­ется вида тех, у которых находится уже во власти и ко­торые не оказывают ей никакого сочувствия и мило­сердия. К тому же она томится скорбью по причине привязанности к телу, она болезнует и тоскует о разлу­чении и разъединении с ним, как с своим сожителем по природе. Ей не соприсутствует и не вспомоществу­ет никакое утешение, доставляемое совестью, разве только душа сознает за собой добрые дела. Таким об­разом, душа, и прежде изречения Верховного Судии, судится своей совестью» [73] .

      Пространно говорит об обстоятельствах, сопро­вождающих смерть, святой Кирилл, патриарх Алек­сандрийский, в слове на исход души. Из этого слова по­мещаем здесь краткую выписку: «Какой страх и тре­пет ожидает тебя, душа, в день смерти! Ты увидишь страшных, диких, жестоких, немилостивых и бесстыд­ных демонов, подобных мрачным муринам, тебе пред­стоящих. Одно видение их лютее всякой муки. Душа, увидев их, приходит в смущение, волнуется, мятется, ищет спрятаться, прибегает к Божиим Ангелам. Святые Ангелы держат душу, проходя с ними воздух и возвыша­ясь, она встречает мытарства, хранящие путь от земли к небу, удерживающие души и препятствующие им вос­ходить далее. Каждое мытарство испытывает принад­лежащие ему грехи; каждый грех, каждая страсть име­ет своих мытарей и истязателей. Какой страх, трепет и беспокойство должна ощущать душа, видя все это, доколе не произнесется окончательный приговор, ее освобождающий! Болезнен, бедственен, исполнен сте­наний, безутешен час нерешительности. Божествен­ные Силы стоят против лица нечистых духов и пред­ставляют добрые помышления, слова и дела, принад­лежащие душе, а она, в страхе и трепете, посреди пре­пирающихся о ней Ангелов и демонов, ожидает или оправдания своего и освобождения, или осуждения и погибели. Если она проводила жизнь благочестиво и богоугодно и соделалась достойной спасения, то при­емлют ее Ангелы, и она уже спокойно шествует к Богу, имея спутниками Святые Силы. Тогда исполнится ска­занное: отбежали печаль, болезнь и воздыхание. Тог­да, освободившись от лукавых, гнилых и страшных ду­хов, она идет в неизглаголанную радость. Если же ока­жется, что душа прожила в небрежении и блуде, то ус­лышит лютейший глас: «Да возьмется нечестивый, да не узрит славы Господней!» Постигают ее дни гнева, скорби, нужды и стеснения, дни тьмы и мрака!.. Ос­тавляют ее святые Божии Ангелы и похищают мури­ны — демоны.

Там слышится непрестанное «увы! увы!», там зовут — и нет помогающего; там вопи­ют — и никто не избавляет. Нет возможности поведать тамошнего бедствия; нет возможности выразить та­мошней болезни, которой подвергаются низвержен­ные туда и заключенные там души. Изнемогают всякие уста человеческие к объяснению страха и трепета, объемлющего узников адских; нет уст человеческих, могущих выразить томление и плач их, — непрестанно и вечно стонут, но никто их не милует; испускают глу­бокие воздыхания, но никто не слышит; рыдают, но никто не избавляет; взывают и бьются, но никто не милосердствует. Тогда — где похвалы этого мира? Где тщеславие? Где наслаждение? Где пресыщение? Где бла­городие? Где мужество плоти? Где красота женская, об­манчивая и губительная? Где дерзость бесстыдная? Где украшение пышными одеждами? Где сладость греха нечистая и гнусная? Где помазующие и окуривающие себя мирами и благовониями? Где пирующие с тимпа­нами и гуслями? Где пристрастие к деньгам и имуще­ству и происходящее от него немилосердие? Где бесчеловечная гордость, гнушающаяся всеми и научающая уважать только одного себя? Где пустая и суетная чело­веческая слава? Где зрелища и прочие игрища? Где ко­щунствующие, праздно и беспечно живущие? Где мяг­кие одеяния и мягкие постели? Где высокие здания и широкие врата? Где мудрость мудрых, благоязычие риторов и суетная ученость? Увы! Все смятутся, поко­леблются, как изумленные; поглотится вся мудрость их. О, братия! Помыслите, каким подобает быть нам, име­ющим дать отчет в каждом поступке нашем, и великом и малом! Даже за каждое праздное слово мы дадим от­вет Праведному Судии [74] .

      Согласно этому поведал о своей кончине воин Так­сиот. «Когда я умирал, увидел муринов, представших мне. Вид их был очень страшен; душа моя, смотря на них, возмутилась. Потом я увидел двух прекрасных юношей, и выскочила душа моя к ним на руки. Мы на­чали немедленно восходить по воздуху на высоту, как бы летя, и достигли мытарств, стерегущих восход и удерживающих душу каждого человека. Каждое мытар­ство истязало об особенном виде греха: одно о лжи, другое — о зависти, иное — о гордости; каждый грех имеет на воздухе своих испытателей. И видел я, что Ангелы держат в ковчежце все мои добрые дела, — вы­нимая их, сравнивают с моими злыми делами. Так ми­новали мы мытарства. Когда же, приближаясь ко вра­там небесным, пришли на мытарство блудное, — сте­регущие там удержали меня и представили все мои плотские блудные дела, соделанные от детства моего и доселе. Руководившие меня Ангелы сказали: «Все теле­сные грехи, которые ты сделал в городе, простил тебе Бог, потому что ты покаялся в них». На это сказали мне сопротивники мои: «Но, вышедши из города, на селе ты соблудил с женой земледельца твоего». Ангелы, ус­лышав это и не нашедши доброго дела, которым бы можно было возмерить за грех мой, оставили меня и удалились. Тогда лукавые духи схватили меня и, удру­чая побоями, свели на землю. Земля разверзлась; я был спущен по узким и смрадным сходам в преисподнюю темницу ада» (См. прим. выше).