Они заповедуют при таких явлениях ограж­дать себя знамением креста, закрывать глаза и, в реши­тельном сознании своего недостоинства и неспособно­сти к видению святых духов, молить Бога, чтоб Он по­крыл нас от всех козней и обольщений, злохитро расставляемых человекам духами злобы, зараженными не­исцельной ненавистью и завистью к человекам. Падшие духи так ненавидят род человеческий, что если бы им было попущено невидимо удерживающей их десницей Божией, то они истребили бы нас мгновенно (Прп. Макария Великого, Беседа 26, гл.3). Учение о вышесказанной осторожности и о спасительной не­доверчивости к явлениям духов принято всей Церко­вью: оно есть одно из ее нравственных преданий, кото­рое чада ее должны хранить тщательно и неупуститель­но. Святые Ксанфопулы говорят: «Никогда не прими, если бы ты увидел что-либо чувственно или умом внут­ри или вне тебя, хотя бы то был вид как бы Христа, или Ангела, или какого святого, или мечтание света; но пре­бывай не веруя этому и негодуя об этом» (Добротолюбие, ч. 2, гл. 73). В Прологе читаем о сем следующее наставление: «Некоторому мо­наху явился диавол, преобразившись в светлого Ангела, и сказал ему: «Я — Гавриил; послан Богом к тебе». Мо­нах отвечал: «Смотри, не к другому ли кому ты послан, потому что я, живя во грехах, недостоин видеть Анге­ла». Посрамленный этим ответом, демон тотчас исчез. По этой причине и говорят старцы: если и в самом деле явится кому Ангел, не прими его, но смирись, говоря: я, живя во грехах, недостоин видеть Ангела. Некоторый старец говорил о себе: пребывая и подвизаясь в келье моей, я видел бесов наяву, но не обращал на них ника­кого внимания. Диавол, видя, что он побежден, пришел однажды к старцу (преобразившись и в великом свете), говоря: я — Христос. Старец, увидев его, зажал глаза и сказал: я недостоин видеть Христа, Который Сам ска­зал: мнози приидут во имя Мое, глаголюше, аз есмь Христос: и многи прельстят (Мф.24:4). Диавол, услышав это, исчез; старец же прославил Бога. Сказали старцы: никак не желай видеть чувственно Христа или Ангела. Чтобы тебе окончательно не сойти с ума, приняв волка вместо пас­тыря и воздав поклонение врагам твоим, бесам [35] . Нача­ло обольщения ума — тщеславие: увлекаемый им под­вижник покушается образами и подобиями представить себе Божество. И это тебе должно знать, что иногда бесы разделяются на части: сперва одни приходят в сво­ем виде, потом другие — в виде Ангелов, как бы в по­мощь тебе» (Апреля в 22-й день). Преподобный Григорий Синаит в настав­лениях своих безмолвнику говорит: «Хочу, чтоб ты имел точное понятие о прелести, чтоб тебе охраниться от нее, чтоб ты, в неведении устремившись (ко лжи, прикрытой личиной добра), не получил величайшего вреда и не по­губил души твоей. Самовластие человека (свободная воля) удобно преклоняется к общению с сопротивными (с падшими духами), особливо самовластие неимеющих духовного знания (разума), как находящихся под посто­янным влиянием их (духов). Бесы близки к новоначаль­ным и самочинным, окружают их, распростирая сети помыслов, рвы падений и мечтаний пагубу: ибо град их (ум и сердце новоначальных и самочинных) находится в обладании варваров. И не должно удивляться, если кто прельстился или сошел с ума, принял или прини­мает прелесть, или видит что противное истине, или говорит неподобающее от неопытности и неразумия. Неудивительно, если кто новоначальный обманут обольщением и по многих трудах: ибо это случалось со многими древними и нынешними подвижниками. Ты никак не прими, если увидишь что чувственно или умом, вне или внутри себя, будет ли то образ Христа, или Ангела, или какого святого, или если возмечтается и изобразится воображением в уме свет: ибо и самому уму свойственна по естеству мечтательность и он удоб­но составляет образы, какие желает, что обычно невни­мающим себе строго, и чем они наносят вред самим себе... Часто попущенное Богом для доставления венца многих повредило: ибо Богу благоугодно, чтоб самовла­стие наше было испытано, куда оно преклонится. Если кто будет принимать без вопрошения знающих то, что он увидит умом или чувственно, тот удобно прель­щается или склонен к прелести, как легковерный... Немалого труда потребно, чтобы достигнуть точно ис­тины и соделаться чистым от всего, противного благо­дати: ибо диавол обыкновенно показывает прелесть свою новоначальным во образе истины, преобразуя свои злохитрости как бы в нечто духовное. Почему же­лающий достигнуть чистой молитвы в безмолвии дол­жен шествовать во многом трепете и плаче, всегда пла­кать о своих грехах, печалясь и боясь, чтоб ему не от­пасть от Бога, не подвергнуться отлучению в этом или будущем веке. Диавол, когда увидит кого живущего пла­чевно, не пребывает там, боясь смирения, доставляемо­го плачем. Если же кто, водясь самомнением, мечтает достигнуть в нечто высокое и стяжал ревность, ис­ходящую от сатаны, а не истинную: того сатана удоб­но опутывает своими сетями, как своего слугу. По этой причине великое оружие — совокуплять с молитвой и плач... Жительствующие же дерзостно и водящиеся сво­ими разумениями удобно повреждаются... Человек нуж­дается во многом рассуждении (то есть в духовном разу­ме), чтоб стяжать различие добра от зла. Не вдавайся скоро и легкомысленно явлениям, но, пребывая тяжек, удерживай доброе по многом испытании, а лукавое от­вергай: ибо ты обязан испытывать и рассуждать и тогда уже веровать (тому, что окажется достойным веры). Знай, что действия благодати явственны. Их подать ди­авол, хотя и преобразуется, не может; не может подать ни кротости, ни тихости, ни смирения, ни ненавиде­ния мира, не утоляет сластей и страстей, что все — дей­ствие благодати. Действие же, истекающее от диавола, есть дмение, высокомудрие, страхование и все виды злобы. От действия (произведенного на душу твою) можешь познать воссиявший свет в душе твоей, от Бога ли он или от сатаны» [36] . Вообще же и помыслы, и сер­дечные ощущения, и чувственные явления бесовские познаются по плодам их, по производимому ими дей­ствию в душе. Как и Спаситель сказал: От плод их познаете их (Мф.7:16,20). Смущение, недоумение суть верные при­знаки помыслов, ощущений и явлений бесовских. Но и по этим признакам может познать искусителя толь­ко обучивший в течение долгого времени чувства свое­го духа к различению добра от зла (Евр.5:14). Преподобного Елеазара Анзорского посетил однажды святой апостол Павел и сообщил ему некоторое таинственное учение. На другой день предстало преподобному точно такое же явление. «Я плюнул ему в лице, — пишет Елеазар в своих записках, — и сказал ему: поди прочь, обольсти­тель, с обольщениями твоими! Потому что я ощутил его сердцем моим» (Рукопись). Вот образец действия чувств, обу­ченных различению добра и зла! Точно так же обличил преподобный Пахомий Великий диавола, представшего ему в образе Христа [37] . Но для неопытных и новоначаль­ных единственное средство к избежанию обмана, по­вреждения и погибели заключается в решительном от­речении от всякого видения, по совершенной неспособ­ности к правильному суждению о нем.

      Какая причина ужасного лицемерства духов, лице­мерства ужасного и по началу своему, и по последстви­ям? Причина — очевидна. Всего яснее можем рассмот­реть ее в самих себе: потому что человек участвует в падении отверженных ангелов и если последует злым внушениям, приносимым ими возникающим из падше­го естества, то делается подобным демону. В числе свойств нашего падения мы замечаем сопутствующее всем беззакониям человеческим желание скрыть пре­ступление и оправдать себя. Так поступили Адам и Ева по нарушении заповеди Божией (Быт. гл. 3): так поступил перве­нец их Каин по убиении брата своего Авеля (Быт. гл. 4). Чем дальше человек от исправления и добродетели, тем сильнее и утонченнее в нем стремление прикрывать себя лицемерством. Намеренные, отчаянные злодеи обыкновенно бывают вместе и бессовестнейшими ли­цемерами. Закрытые личиной лицемерия, закрытые личиной добродетели и святости, они приготовляют и совершают величайшие злодеяния. Чем искуснее со­чинена личина, тем удачнее выполняется злодеяние. Личиной лицемерства прикрываются и падшие анге­лы. Они — отчаянные, постоянные, неисправимые зло­деи — злодействуют, наиболее принимая вид святых ан­гелов, пророков, мучеников, апостолов, Самого Хрис­та. Они стараются сообразоваться с обстоятельствами, с образом мыслей человека, с наклонностями, с впе­чатлениями, им полученными. Некоторым подвижни­кам они представляют груды золота и серебра, также и прочие предметы роскоши и земного великолепия, с целью найти отголосок мечте в душевной страсти коры­столюбия и любоимания, если она таится в душе; другим подвижникам с подобной же целью представляют трапе­зы с обильными яствами и питиями; иным — обширные залы, оглашаемые музыкой, с толпами играющих и танцующих; иным являются в виде женщин, возбуждаю­щих вожделение и собственной красотой, и искусственными украшениями. Когда падшие ангелы захотят низ­ложить кого-либо страхом, тогда являются в виде зве­рей, в виде палачей, в виде тюремной и градской стра­жи, в виде воинов со сверкающим оружием, с пылаю­щими факелами, — преимущественно же в виде лиц, ко­торые когда-либо возбуждали в подвижнике страх. Иных они старались обольстить пением, будто бы ангельс­ким, — гармонической музыкой, будто бы небесной. Иных покушались ввести в заблуждение гласами и про­рицаниями, как бы божественными. Иным они явля­лись в виде отсутствующих родственников и знакомых; иным являлись в каком-либо виде, свойственном чело­векам, уговаривая видящих, чтоб они не сомневались в них, не подумали, что они — отверженные духи, стара­ясь уверить, что они человеческие души, которых участь еще не решена и которые по этой причине блуж­дают по земле, не обретши себе пристанища; при этом они сочиняют какую-нибудь интересную сказку, способ­ную возбудить любопытство в легкомысленных и при­влечь их доверенность ко лжи, представив ее чистей­шей и святой правдой. Последний способ обольщения особливо употребляется духами в наше время. Блужда­ющим душам доверяют и те, которые не верят в суще­ствование злых духов. Злым духам это-то и надо: тати и убийцы тогда именно могут совершать и предприни­мать все злодеяния, когда те, против которых направлена их злоба, даже не верят их существованию. «Отовсю­ду, — говорит преподобный Макарий Великий, — вражьи козни, обманы и злоковарные действия весьма осмот­рительно примечати должно. Ибо яко же Дух Святый чрез Павла всем вся бывает, да вся приобрящет (1Кор.9:22), тако и лукавый дух чрез злобу всем вся старается быти, да всех низведет в пагубу» (Слово 7, гл. 7).

      Человек произвольно отверг общение с Богом и свя­тыми Ангелами, произвольно вступил в общение с злы­ми духами, в один разряд с ними, в разряд существ, от­верженных Богом, враждебных Богу, подчинился злым духам. Спасение падшему человеку даровано туне Богом; но предоставлено на произвол принять или отвергнуть это спасение. Ему дана возможность, дана благодатная сила исторгнуться из разряда падших духов, свергнуть иго их; но предоставлено на произвол и оставаться в прежнем состоянии общения с ними, порабощения им. Для человеков неизбежны или плен, или борьба. Благо­честивый подвиг есть не что иное, как деятельное при­нятие спасения, как явление нашего произволения, показываемое и доказываемое самым опытом, самой жиз­нью. Весьма естественно, что падшие духи стараются удержать нас в своем плене и общении, когда мы захо­тим расторгнуть общение, освободиться из плена; а нам необходимо доказать наше искреннее желание сверг­нуть их иго приведением в действие всех зависящих от нас средства к тому. Вступая подвижничеством в мир духов для приобретения свободы, мы встречаемся, во-первых, с духами падшими. Хотя втайне руководит нас, вспомоществует нам и поборствует за нас Божественная благодать, данная нам при святом Крещении, без кото­рой борьба с духами и освобождение из плена их не­возможны, однако сначала мы бываем окружены ими, и, находясь, по причине падения, в общении с ними, должно насильственно для себя и для них исторгнуться из этого общения. По причине падения нашего естества в нас перемешаны добрые и правильные помышления и ощущения с помышлениями злыми и ложными. По причине смешения со вторыми и первые непотребны. Падшие духи стараются удержать нас в состоянии на­шего падения, в котором мы по необходимости нахо­димся в порабощении у них, и потому приносят нам греховные помышления и мечтания такие, которым со­чувствует и которыми наслаждается наше падшее есте­ство, или такие, в которых зло, отвергаемое даже пад­шим естеством, прикрыто личиной добра и истины. Действуя таким образом, чрез помыслы и мечтания, духи действуют точно так же, когда начнут являться чув­ственно. Общий порядок иноческого христианского подвижничества состоит в том, что инока, по вступле­нии его в подвиг, встречают и окружают падшие духи, сперва действуют против него помыслами и мечтания­ми, а потом и чувственным образом. Это ясно видно из жизнеописаний Антония, Макария, Пахомия Великих, Марка Фраческого, Марии Египетской, Андрея — Хрис­та ради юродивого, Иоанна Многострадального и всех прочих святых подвижников. Сперва они должны были бороться с помышлениями, мечтаниями и ощущениями явно греховными и прикрыто греховными; уже по про­шествии долгого времени, после многих и постоянных усилий ниспосылались им помышления и ощущения святые. Когда они достигли чувственного видения духов, то сперва встретили их полчища ангелов отверженных, а потом уже, после лютой борьбы, приближались к ним и входили в общение с ними святые Ангелы, как с от­вергшими деятельно первое общение и деятельно пока­завшими способность ко второму общению. Этот поря­док в подвижничестве явил нам Собою Господь Иисус Христос, Спаситель наш, восприявший все наши немо­щи, кроме греха: сперва предстал ему в пустыне искуси­тель диавол, потом, уже по побеждении диавола Госпо­дом, святые Ангелы приступили к Господу и служаху ему (Мф.4:11), говорит Евангелие.

      Юным инокам, не стяжавшим достаточного позна­ния духов из невидимой брани с ними в помыслах и ощущениях, опытные наставники монашества воспре­щали усиленный подвиг поста, бдения, затвора, при каковых подвигах духи скоро начинают являться чувственно и удобно могут обмануть подвижника к его по­вреждению и погибели [38] . К открытой борьбе с бесами способны весьма немногие даже из иноков, способны из них те, которые стяжали о духах подробное позна­ние в невидимой брани с ними, обучили сердечные чувства различению добра от зла при посредстве ду­ховного ощущения, которых подвиг осенен Божествен­ной благодатью [39] . Единственный правильный вход в мир духов — христианское подвижничество. Единствен­ный правильный вход к чувственному видению духов — христианское преуспеяние и совершенство. Вводит в это видение тех, которые должны взойти в него, Сам Бог. Вторгающийся в чувственное видение духов самопроизвольно поступает неправильно, незаконно, в про­тивность воле Божией: невозможно такому избежать обмана и следующих за обманом самообольщения и повреждения. Самое намерение его имеет своим началом обман и самообольщение.

О ДУХОВНОМ ВИДЕНИИ ДУХОВ

      Гораздо менее стеснительна для человека ограни­ченность его чувственного видения, слепота по отноше­нию к первобытному зрению, произведенная падением, нежели произведенная этим же падением слепота духа [40] . Какая это слепота духа? Что за слепота духа? Спросят в особенности мудрецы мира и, не ожидая от­вета, немедленно назовут пустословием и нелепостью возвещение о слепоте человеческого духа, о смертнос­ти его. Такова эта слепота! Ее безошибочно можно на­звать и смертью. Еда и мы слепы есмы? (Ин.9:40) — говорили сле­пые и надменные фарисеи Господу. Неощущение слепо­ты не есть признак зрения. Падшие человеки, не хотев­шие сознать слепоты своей, остались слепыми, а слепо­рожденные, сознавшие слепоту свою, прозрели о Гос­поде Иисусе Христе (Ин.9:39,41). Постараемся при свете Святаго Духа усмотреть слепоту нашего духа.

      Слепотою поражены наши ум и сердце. По причи­не этой слепоты ум не может различать истинных по­мыслов от ложных, а сердце не может различать ощу­щений духовных от ощущений душевных и греховных, особливо когда последние не очень грубы. По причи­не слепоты духа вся деятельность наша делается лож­ной. Как и Господь называл книжников (ученых) и фа­рисеев буими и слепыми (Мф. гл. 23), вождями слепыми, не входящи­ми в Царство Небесное и не попущающими человеков входить в него.

      При истинном духовном подвиге благодать Божия, насажденная в нас святым Крещением, начинает исце­лять нас мало-помалу от слепоты духа посредством уми­ления. В противоположность состоянию слепоты мы начинаем входить в состояние видения. Как в состоя­нии видения зритель — ум, то и видение названо святы­ми отцами видением умным, то есть умственным. Как состояние видения доставляется Святым Духом, то и видение названо духовным, будучи плодом Святаго Духа. Этим оно различается от созерцания. Созерцание свой­ственно всем людям; каждый человек занимается созерцанием, когда захочет. Видение свойственно одним очищающим себя посредством покаяния; является оно не по произволу человека, но от прикосновения к духу на­шему Духа Божия, следовательно, по всесвятой воле Все­святаго Духа. Учение о духовных, или умных, видениях изложено с особенной ясностью и подробностью свя­щенномучеником Петром, митрополитом Дамаска (Добротолюбие, ч. 3). Умиление есть первое духовое ощущение, доставля­емое сердцу, осенившему его Божественной благодатью. Оно состоит из вкушения Богоугодной печали, раство­ренного благодатным утешением, и отверзает пред умом доселе невиденное им зрелище. От духовного ощу­щения является духовное видение, как Священное Пи­сание говорит: Вкусите и видите (Пс.33:9). От видения усугубля­ется ощущение. «От делания с понуждением рождается безмерная теплота, возгорающаяся в сердце от теплых помышлений, новоприходящих уму. Такое делание и хранение утончают ум теплотой своей и доставляют ему способность видеть. От сего рождаются теплые помыш­ления, как мы сказали, во глубине души, что называется Видением. Эти видения рождают (родившую его) тепло­ту. От этой теплоты, возрастающей от благодати Виде­ния, рождается изобильное течение слез» (Св. Исаак Сирский, начало 59 Слова). Доколе действует ощущение, дотоле действует и видение. С пре­кращением ощущения прекращается видение. Неведо­мо оно приходит, неведомо отходит, не завися от наше­го произвола, завися от устроения. Врата в духовное видение — смирение (изречение прп. Иоанна Колова. Алфавитный Патерик). Постоянное пребывание умиле­ния сопровождено с постоянным видением. Видение есть чтение и приятие духом Нового Завета. С прекра­щением умиления прекращается общение с Новым За­ветом, является общение с Ветхим; вместо преоблада­ния в душе смирения, не противящегося злу (Мф.5:39), является правосудие, усиливающееся исторгнуть око за око, зуб за зуб (Мф.5:38). По этой причине преподобный Сисой Великий со стенанием говаривал: «Читаю Новый Завет, а возвра­щаюсь на Ветхий» (Алфавитный Патерик). Желающему постоянно пребывать в умилении и духовном видении должно заботиться о постоянном пребывании в смирении, изгоняя из себя самооправдание и осуждение ближних, вводя смирение самоукорением и сознанием своей греховности пред Богом и человеками.

      Первое духовное видение есть видение своих согре­шений, доселе прикрывавшихся забвением и неведени­ем. Увидев их при посредстве умиления, подвижник не­медленно получает опытное познание о предшествовав­шей слепоте духа своего, при которой существующее и существовавшее представлялось ему вовсе несущество­вавшим и несуществующим. Это существующее при от­ступлении умиления опять скрывается в небытие и сно­ва представляется несуществующим. При появлении умиления оно опять является. Подвижник опытно пере­ходит от сознания грехов своих к познанию своей греховности, которой заражено естество его, к познанию страстей или разнообразных недугов естества. От виде­ния своего падения он переходит постепенно к видению падения, которым объято все естество человеческое. Затем открывается ему постепенно мир падших духов; он изучает их в своих страстях, в борьбе с ними, в при­носимых духами помыслах, мечтаниях и ощущениях. Отъемлется от него обольстительное и обманчивое воз­зрение на земную жизнь, доселе представлявшуюся ему бесконечной: он начинает видеть грань ее — смерть; он начинает восхищаться, то есть переноситься духом, ощущением к самому часу смерти, к часу нелицеприят­ного суда Божия. Из своего падения он усматривает необходимость Искупителя, а прилагая заповедания Госпо­да к своим недугам и усматривая целительное и животворное действие этих заповедей на недуги и на страж­дущую душу, стяжает живую веру во Евангелие и начи­нает жизнью исповедовать Евангелие. В Евангелии, как бы в зеркале, еще яснее видит и падшее естество свое, и падение человечества, и лукавых духов. Ограничива­емся исчислением этих видений, как существенно нуж­ных и скоро соделывающихся доступными для тщали­вого инока; исчисление заключим словами преподобно­го Максима Исповедника: «Невозможно уму (то есть духу) достигнуть бесстрастия от одного деяния (то есть от одних телесных подвигов), если не приемлющего мно­гие и различные видения» [41] . Слово приемлют показыва­ет, что эти видения не суть, как созерцания, произволь­ные состояния или сочинения ума; можно слово прием­лют перевести словом посетят. Весьма естественно духу нашему стяжание бесстрастия, когда ощущения падше­го естества заменяются ощущениями духовными, после­дующими и сопутствующими умилению, а разум есте­ства падшего заменится духовным разумом, образую­щимся из понятий, доставляемых духовными видения­ми. Чтоб отвлечь нас от жительства по евангельским заповедям, от Христо-подражательного смирения, от умиления, от духовного видения, от освобождения из рабства страстей или от бесстрастия, от воскресения душой, чтобы удержать в слепоте, в смерти, в плену у себя, падшие духи ведут с подвижниками ожесточенную брань. В этой брани истощают всю свойственную им злобу, все свойственное им лукавство. Лукавство и зло­ба названы здесь свойственными падшим духам не по­тому, чтоб они даны им были при сотворении — нет! Падшие духи были сотворены добрыми, чуждыми зла, как мы это уже знаем из учения Антония Великого, — потому что они произвольным падением своим усвоили себе зло, соделались чуждыми добра. Повторяем сказанное выше: падение человеков со­стоит в смешении добра со злом; падение демонов в полном отвержении добра, в полном усвоении зла [42] . Ко всем заповедям твоим направляхся, всяк путь неправды возне­навидев (Пс.118:128), говорит Святый Дух о руководстве Своем че­ловека ко спасению: так, в противоположность этому, дух злобы противодействует всякой заповеди Нового Завета, ненавидит всякий образ Богоугодного житель­ства. Но в этом-то противодействии евангельским запо­ведям, в содействии всем греховным наклонностям, изу­чаются подвижником благочестия падшие духи, усмат­риваются им, познаются: при познании духов, приобре­тенном этим средством, чувственное видение духов, если оно допустится, только пополняет познание. Точ­но таким образом получается познание о человеке: су­щественное познание человека приобретается изучени­ем его образа мыслей и чувствований, его образа дей­ствий; чем такое изучение будет подробнее, тем позна­ние делается определеннее. Знакомством лицом к лицу пополняется это познание; одно личное же знакомство не имеет почти никакого значения в отношении к суще­ствующему знанию человека.

      Падшие духи действуют на нас различными помыс­лами, различными мечтаниями, различными прикосно­вениями. В этих действиях своих они усматриваются и изучаются. О всех этих действиях упоминает Священное Писание. Святое Евангелие изображает диавола сперва вложившим в сердце Иуды Искариотского мысль о пре­дании Богочеловека (Ин.13:2), потом взошедшим в Иуду (Ин.13:27). Из Евангелия явствует, что Иуда имел наклонность к среб­ролюбию (Ин.13:6) и, вопреки заповедям Господа, начал удовлет­ворять влечениям этой страсти, прикрываясь благовид­ным, но в сущности лукавым попечением о нищих. На основании этой страсти диавол начал внушать ему мысль о предательстве; когда Иуда усвоил диавольскую мысль себе и решился привести ее в исполнение, тогда диавол вполне возобладал им. «Смотри, — говорит бла­женный Феофилакт, — взошел в него сатана, то есть взо­шел в самое сердце, объял душу. Прежде он стужал ему извне страстью сребролюбия: ныне окончательно овла­дел им». Страшно согласиться с помыслом диавольс­ким; за такое согласие Бог отступает от человека, и че­ловек погибает. Это случилось с Ананией и Сапфирой, упоминаемых в апостольских Деяниях, которые, по при­нятому ими внушению диавола, согласились солгать пред Духом Святым и немедленно по преступлении по­ражены были смертью. Анании, — сказал святой апос­тол Петр, — почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому, и утаити от цены села? (Деян.5:3) Что мечтаниями иску­шает диавол человека, это видно из искушения диаво­лом Богочеловека: диавол показал Господу все земные царства и славу их в часе времене (Лк.4:5), то есть в мечтании. Ум наш имеет способность мышления и способность воображения; посредством первой он усваивает понятия о предметах, посредством второй усваивает себе образы предметов. Диавол, основываясь на первой спо­собности, старается сообщить нам греховные по­мыслы, а основываясь на второй способности, старает­ся запечатлеть соблазнительными изображениями. «Как малое и незлобивое дитя, — говорит святой Иси­хий, — видя какого-либо фокусника, веселится и последу­ет фокуснику по незлобию: так и душа наша, простая и добрая, будучи такой создана Всеблагим Владыкой, уве­селяется мечтательными прилогами диавола, — прельща­емая, прилепляется ко злу, как бы к добру, и перемеши­вает (соединяет) свои помыслы с мечтанием бесовского прилога» (Слово о трезвении, гл. 43. Добротолюбие, ч. 2). Мечтание бесовское действует на душу очень вредно, возбуждая в ней особенное сочувствие к греху. Являясь часто, оно может произвести неизгла­димое, пагубнейшее впечатление. О том, как действует диавол на человека чрез прикосновение, читаем в кни­ге Иова (Иов. гл. 2 и 3) и в евангельской повести о женщине, которую связал сатана особенным странным недугом (Лк.13:10-16). От при­косновений бесовских возбуждаются плотские страсти и порождаются болезни, на которые не действуют обычные человеческие врачевания. — Все эти образы бесовских устремлений на человека можно изучить, читая жизнеописания святых и отеческие сочинения, преимущественно составленные для назидания иноков. Но изучение из чтения очень недостаточно: для удовлет­ворительного познания необходимо изучение опытом. Когда же Божественною благодатью начнет очищаться дух человеческий, тогда он постепенно переходит от познания духов к духовному видению их. Это видение совершается умом и сердцем, даруется Духом Святым. Оно естественно уму и сердцу обновленным: так чув­ственное зрение естественно чувственному оку, кото­рое видит не по причине научения, но по естественно­му свойству, а не видит только по случаю болезни, пре­пятствующей естественному действию или прекраща­ющей его.

      Духовное видение духов совершается умом и серд­цем. Обличает духов лукавых сердце; ум недостаточен для сего: ему не различить одними собственными сила­ми образов истины от образов лжи, прикрытых образа­ми истины. Духовное рассуждение основано на духов­ном ощущении, как и святой Исаак Сирин сказал: «Ду­ховный разум есть ощущение живота вечного» (Слово 38), или как засвидетельствовали два ученика о своем ощущении и о значении этого ощущения при беседе с Господом, Которого они не узнали ни чувственными очами, ни по соображению умственному: не сердце ли наше горя бе в наю, егда глаголаше (Господь) нама на пути, и егда сказоваше нама писания (Лк.24:32). Это-то сердце, свидетельствовавшее с верно­стью о Господе, свидетельствует с верностью и о духах, и искушает их, аще от Бога суть (1Ин.4:1), или из царства тьмы и неприязни. Способно к такому свидетельству сердце, очищенное покаянием, обновленное Святым Духом; но сердце, находящееся в плену у страстей и демонов, спо­собно только к показаниям лживым и ошибочным. По этой причине преподобный Варсонофий Великий ска­зал иноку, вопросившему его о том, как различать по­мыслы, приходящие от Бога, от естества и от демонов: «То, о чем ты спрашиваешь, относится к людям, достиг­шим великой меры (духовного возраста). Если внутрен­нее око не будет очищено многими врачеваниями, то оно не может избавиться от терний и волчцов и со­брать гроздь винограда, укрепляющего и веселящего сердце. Если человек не достигает сей меры, то не мо­жет различать (этих помыслов) , но будет поруган демо­нами и впадет в обольщение. Поверив им: потому что они изменяют вещи как хотят, особливо для тех, кото­рые не знают козней их» (Ответ на вопрос 59). Далее в этом послании Ве­ликий отец говорит: «Помыслы, происходящие от де­монов, прежде всего бывают исполнены смущения и печали и влекут вслед себя скрыто и тонко: ибо враги одеваются в одежды овчие, то есть, внушают мысли по-видимому правые, внутренне же суть волцы хищницы (Мф.7:15), то есть восхищают и прельщают сердца незлобивых (Рим.16:18) тем, что кажется хорошо, а в самом деле зловредно. — Свет, происходящий от бесов, обращается впоследствии в тьму. Что ни услышишь, или помыслишь, или уви­дишь, и при этом хотя на волос смутится твое сердце — все это — не от Бога». В другом послании Великий ска­зал: «Знай, брат, что всякий помысл, которому не пред­шествует тишина смирения, не от Бога происходит, но явно от левой стороны. Господь наш приходит с тихостью; все же вражеское бывает со смущением и мятежом. Хотя (бесы) и показываются облеченными в одежду ов­чую, но, будучи внутренне волками хищными, обнару­живаются посредством наводимого ими смущения: ибо сказано от плода их познаете их (Мф.7:15). Да вразумит Господь всех нас, чтоб не увлечься (мнимой) их правдой» (Ответ на вопрос 21). Зак­лючим наше Слово духовномудрым наставлением пре­подобного Макария Великого: «Любителю добродетели должно очень заботиться о стяжании рассуждения, чтоб он вполне мог различать добро от зла, чтоб мог исследовать и познавать разнообразные демонские козни, которыми диавол имеет обычай развращать под ви­дом добрых представлений уму. Полезно быть всегда осторожным для избежания опасных последствий. По легкомыслию не поддавайся скоро внушениям духов, хотя бы то были и Ангелы небесные, но пребывай непоколебимым, подвергая все самому тщательному ис­следованию, и тогда, что усмотришь истинно-добрым, прими, а что окажется злым, то отвергни. Не неявны действия благодати Божией, которых грех, хотя бы и принял на себя вид добра, никак не может подать. Хотя, по апостолу, сатана и преобразуется во Ангела светло­го (2Кор.11:14), чтоб обольстить человека; но если бы и представ­лял светлые видения, то благого действия, как сказано, отнюдь подать не может, что и служит ясным его при­знаком. Он не может преподать ни любви к Богу и ближ­нему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни обуздания помыслов, ни ненависти к миру, ни спо­койствия духовного, ни вожделения небесных даров, ниже может укрощать страсти и похоти, что — явное действие благодати, ибо сказано: Плод духовный есть любы, радость, мир и прочее (Гал.5:22). Напротив того, он удобно может сообщить человеку гордость и высокоумие, как очень способный к этому. Итак, ты можешь узнать воссиявший в душе твоей умный свет по действию его, от Бога ли он или от сатаны. Впрочем, и самой душе, если она имеет здравое рассуждение и может различать доб­ро от зла, немедленно делается явным то и другое по разумному чувству (духовному ощущению). Как уксус и вино по внешнему их виду одинаковы, но по вкусу язык немедленно познает различие между ними, являя, что — уксус и что — вино: так и душа, собственно, своей силой, своим духовным чувством действительно может различить дарования Благого Духа от мечтаний лукаво­го» (Слово 4, гл.13). Сердце, осененное Божественной благодатью, воскресает в духовную жизнь, стяжает духовное ощуще­ние, неизвестное ему в состоянии падения, в котором словесные ощущения человеческого сердца умерщвле­ны смешением с ощущением скотоподобными. Духов­ное ощущение или чувство со всей справедливостью называется разумным: потому что податель его — Святый Дух, Свет и Живот, и Живый Источник Умный, Дух Премуд­рости, Дух Разума, Бог и Боготворяй [43] . Вкусите и видите (Пс.33:9), повторяем уже привиденное нами изречение Священно­го Писания. Духовное видение, от которого духовное рассуждение является от духовного ощущения [44] . Совершенных, говорит апостол, есть твердая пища, имущих чув­ствия обучена долгим учением в рассуждение добра же и зла (Евр.5:14). Итак, духовное рассуждение есть достояние совершен­ных христиан; участвуют в этом благе значительно пре­успевшие в благочестивом подвиге; чуждо оно новона­чальных и неопытных, хотя бы они были по телесному возрасту и старцы.

      Что ж делать новоначальным? — Вступая в иноче­ство, они вместе с этим вступают в борьбу с духами; какими правилами они должны руководствоваться, чтобы не сделаться жертвой своего незнания, жертвой злобы и лукавства духов? — Святые отцы Православной Церкви отвечают на этот вопрос так: «Истинного рас­суждения достигаем не иначе, как посредством истин­ного смирения, состоящего в том, чтобы мы открыва­ли отцам не только то, что делаем, но и то, что помыш­ляем, — чтоб мы ни в чем не верили своему помыслу, но во всем последовали словам старцев и признавали доб­ром то, что они одобрят. Это делание не только удержи­вает инока в истинном рассуждении и на правом пути, но и предохраняет его от всех сетей диавольских. Не­возможно управляющему свою жизнь по суду и совету преуспевших пасть от обольщения бесовского, ибо прежде, нежели кто сподобится дара рассуждения, само то, что он являет и открывает отцам свои помыслы, увя­дает их и отнимает у них силу. Как змей, извлеченный из темной норы на свет, старается убежать и скрыться, так и лукавые помыслы, будучи обнаружены искренней исповедью и объявлением их, стараются убежать от че­ловека» [45] . Откровение помыслов и руководство советом преуспевших отцев и братии было общим деланием древнего монашества. Оно — предание апостолов: ис­поведайте друг другу, говорит апостол Иаков, согрешения и молитесь друг за друга яко да исцелеете (Иак.5:16); а апостол Па­вел поведает о себе, что он самым тщательным обра­зом занимался назиданием каждого христианина, ста­рался каждого возвести в христианское совершенство, что так действовала в нем благодать Святаго Духа (Кол.1:28,29). Подобно сему поступали и святые наставники древне­го монашества: будучи сосудами Святаго Духа, они ско­ро возводили учеников своих к совершенству, соделы­вая их храмами Божиими. В этом со всей удовлетво­рительностью можно удостовериться из оставшихся нам их писаний. Не седины, не количество лет, не зем­ная ученость, но причастие Святому Духу возводило на степень наставника и привлекало слышателей слова к говорящему Слово Божие, а не свое, человеческое сло­во. «Хорошо, — говорит преподобный Кассиан в выше­приведенном слове, — не утаивать своих помыслов от отцов, как я уже сказал; однако должно открывать их не кому случится, а старцам духовным, имеющим дар рас­суждения, не по годам их и сединам. Многие, доверив­шись старости и исповедав свои помыслы, не получили врачевства, а впали в отчаяние от неискусства приняв­ших исповедь». Преподобный авва Моисей Скитский просил себе совета у юного монаха Захарии, жившего в Скиту. Захария пал к ногам старца и сказал ему: «Отец! Меня ли ты вопрошаешь?» Старец отвечал ему: «Поверь мне, сын мой Захария, что я видел сошествие Святаго Духа на тебя и потому нахожу нужным вопрошать тебя» (Алфавитный Патерик). Откровение помыслов и жительство под руко­водством духоносных отцов признавалось древними иноками столько необходимым, что иноки, отвергав­шие это делание, причислялись к находящимся вне спасительного пути [46] . С постепенным ослаблением хрис­тианства начало постепенно ослабевать и монашество, начали умаляться живые сосуды Святаго Духа; многие лицемеры, в видах корыстолюбия и приобретения че­ловеческой славы, начали притворяться святыми и ду­ховными, привлекать к себе неопытных искусно сочи­ненной личиной, повреждать и губить их. Уже Симеон Новый Богослов, живший в X веке по Рождестве Хрис­товом, говорил: «Изучай Божественное Писание и пи­сания святых отцов, особливо деятельные, чтобы, с уче­нием их сличив учение и поведение твоего учителя и старца, ты мог их видеть (это учение и поведение) как в зеркале и понимать, согласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли, ложное же и худое познавать и отвергать, чтобы не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучите­лей» (Добротолюбие, ч. 1, гл. 33). С течением времени более и более умалялись духоносные учителя, как об этом с болезнованием пове­ствуют позднейшие святые отцы. «Ныне таковые на­ставники до крайности оскудели», — говорит преподоб­ный Нил Сорский, живший в XV веке (Предисловие к Уставу). С оскудением наставников святые отцы, по внушению Святаго Духа, благовременно и презрительно промышлявшему о ду­ховной потребности иноков последнего времени, со­ставили много назидательных сочинений, совокупнос­тью которых удовлетворительно определяется иночес­кий подвиг [47] . Этими святыми писаниями исполняется в некоторой степени недостаток живых органов духа. Позднейшие отцы уже более предлагают в руководство Священное Писание и писания отеческие, как предло­жил их Новый Богослов, не отвергая и весьма осторож­ный совет с современными отцами и братьями, при всевозможном удалении от скитания и от знакомства вне и внутри монастыря, при тщательном содержании духа в мыслях и чувствованиях смирения и покаяния. Весьма затруднительно и весьма косно иноческое пре­успеяние, доставляемое этим деланием; но это делание даровано Богом нашему времени, и мы обязаны с бла­гоговением пользоваться даром Божиим, данным нам во спасение. Косность преуспеяния, многочисленность преткновений невольно смиряют дух наш, столько склонный к тщеславию и превозношению, доставляют драгоценное познание наших немощей, приводят к упо­ванию на единое милосердие Божие. Такое упование не посрамит (Рим.5:5). Почему не дано нам огненных крыл древ­него монашества, которыми оно с быстротой и силою перелетало через море страстей, как то было открыто одному из великих древних отцов? (Алфавитный Патерик, в житии прп. Иоанна Колова) Это судьбы Божии, превышающие наше понятие, исследование их нам воспрещено: оно было бы трудом тщетным, начинанием высокомерным и преступным (так же в житии Антония Великого), яко неиспытани судове Его, и неисследовани путие Его. Кто бо разуме ум Господень? Или кто советник Ему бысть? Ему слава во веки. Аминь (Рим.11:33-36).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ