Вот какую страшную повесть передает святой Григорий Двоеслов в беседе с Петром Диаконом. "В нашем городе (т.е. Риме) один человек, всем известный, имел сына, лет пяти, которого очень любил, и воспитывал без всякой строгости. Мальчик, которому во всем поблажали, привык произносить скверные бранные слова, и какая бы мысль не приходила ему в голову, он тотчас же начинал по привычке злословить и бранил не только людей, но, случалось, дерзал хулить — и сказать страшно — Самого Бога, произнося хулы на святые предметы. А отец не запрещал ему говорить те хульные и скверные слова. Во время моровой язвы, бывшей у нас за три года перед сим, мальчик тот разболелся к смерти, и когда отец держал его у себя на коленях, то, — по рассказам лиц, которые тут находились сами, — пришли нечистые бесы взять окаянную душу мальчика. — Мальчик, увидев их, затрепетал, закрыл глаза и стал кричать: "Батюшка, отыми меня у них! отыми!"— и со страшным криком спрятал свое лицо в пазуху своего отца, стараясь как бы укрыть себя. Отец, смотря на малютку, как он трепетал, спросил: "Что ты видишь?"—Мальчик отвечал: "Пришли черные люди, хотят меня взять..." — и, сказав сие, стал произносить скверные и богохульные речи, к которым привык, и тут же умер...". Так погибла душа пятилетнего ребенка, который еще не умел, как следует, рассудить, что худо и что хорошо; а ведь ты не ребенок, ты хорошо понимаешь это, как же ты дерзаешь сквернословить без стыда и без зазрения совести? Подумай, какая страшная казнь Божия ждет тебя в будущей жизни!

Стыдно нам, православные; а люди добрые недаром говорят, что нигде в целом свете не найдешь такого сквернословия, как у нас на Руси святой! Зовем мы себя православными христианами, содержим веру святую и правую, а языка своего даже в этом-то удержать не можем! Ведь турки и татары неверные, — и те не бранятся так, как бранятся у нас... И вот еще что особенно горько: наши сквернословы не разбирают ни места, ни времени. Идете вы утром, в полночь, во время совершения Божественной литургии, в будни и праздник, если стоит где толпа народная, — обходите ее подальше, иначе слух ваш непременно оскорблен будет срамным словом. И никому нет дела до бесчинствующих! Как будто так и следует быть! Да еще что бывает? многие родители даже при собственных детях и в своем доме, — а дом христианина Слово Божие называет «домашнею церковию», — позволяют себе сквернословить, вследствие чего и самые дети не отстают от родителей в сквернословии! Вообще матерное слово, особенно у простого народа, служит точно вместо какой-то необходимой приправы, вместо соли, во всяком разговоре, деловом и шуточном; и в гневе, и в дружественной беседе, у пьяных и трезвых, — всюду оно, поганое, противное, оскорбительное для Бога и всякого целомудрого слуха. Удивляться надо, как это вошло оно в такое всеобщее употребление, несмотря на бессмыслие его и мерзость. Как мог дойти человек до такого безумия и бесстыдства, чтобы публично клеветать на себя и на других, позоря при этом священное для каждого имя матери? Недаром, по замечанию людей опытных, от матерного слова и скотина отвращает слух свой. А что должен чувствовать, слыша срамословие людское, человек богобоязненный, особенно благочестные и целомудренные женщины и девы? Вы, срамословы, не хотите подумать о том! Послушайте же, какое грозное слово изрекает на вас святитель Златоуст: "Как бы кто-нибудь, извергающий из уст нечистоту, так и ты делаешь себя отвратительным. Ибо если сия нечистота так отвратительна, то подумай, как отвратителен должен быть источник этой нечистоты, а этот источник есть сердце: «от избытка бо сердца уста глаголют» (Мф. 12; 34). Прискорбно мне видеть эту мерзость, а еще прискорбнее то, что некоторым она вовсе не кажется нечистотой. Хочешь ли знать, сколь велико зло — говорить срамное и постыдное? Всмотрись, как краснеют от твоего бесстыдства те, которые тебя слушают. Ибо что может быть хуже и презреннее человека, бесстыдно срамословящего? Ты включаешь себя в разряд скоморохов и распутных женщин. Но и распутные женщины имеют более стыда, нежели ты. Как же ты можешь научить целомудрию жену, когда бесстыдными словами возбуждаешь в ней распутные мысли? Лучше извергать гнилость изо рта, нежели сквернословие. Если у тебя дурно пахнет изо рта, то ты не прикасаешься к общей трапезе, а когда душа твоя столь смрадна, скажи мне, как ты дерзаешь приступать к Таинам Господним? Если бы кто, взяв нечистый сосуд, поставил его на твоей трапезе, такого ты, избив палками, прогнал бы.

Бог вложил в уста твои благовоние, а ты влагаешь в них слова, зловоннейшие всякого трупа, и через них убиваешь самую душу твою". Вот как строго вразумлял святой Златоуст сквернословов, живших в его время.

Между тем, в его-то время матерное слово не было так распространено, как теперь. А что бы он сказал, если бы явился среди нас, да послушал, как к каждому слову приплетают эту мерзкую, отвратительную брань православные русские люди? И все это из-за чего? Удовольствие ли, польза ли, нужда ли какая в скверном слове? Вор ворует хоть из корысти, пьяница хоть услаждает свою гортань, ну, а ты, несчастный, из-за чего сквернишь свои уста, губишь свою душу? Вот уж поистине безумие, какого и у бессловесных животных не встретишь! — "Матерным словом, — говорит один учитель Церкви, — оскорбляется священное имя матери. Первая Матерь наша есть Пресвятая Богородица, наша общая Заступница; другая матерь — та, которая в болезнях рождает нас и заботится о нашем воспитании; третья, общая для всех матерь — земля, дающая всем нам пищу, одежду и жилище". О произносящем скверные слова человеке Ангел-хранитель плачет, диавол же радуется; от такого Пречистая Богородица отнимает Свой Покров; на такого Бог посылает различные напасти и несчастья. Итак, молю вас, братия, обуздывайте язык свой от этого злого обычая. Послушайте слов Евангелия: «За всякое слово праздное, а о гнилом уж и говорить нечего, люди дадут ответ Богу в день судный» (Мф. 12; 36), а посему «всяко слово гнило да не исходит из уст ваших» (Еф. 4; 29). Послушайте, что говорит еще книга Притчей: «усты нечестивых раскопается град» (Притч. 11; И), —значит, ради нечестивых сквернословов страдают грады и веси. Сугубое же наказание за матерное слово для человека то, что от него отступает благодать Божия, и благословение Божие уж не почивает на таковых, если они не раскаиваются и по раскаянии не воздерживаются от сего. Аминь".

89. В деле веры и спасения нельзя полагаться на свое мудрование

Есть у подвижников одно золотое правило монашеской жизни: если хочешь спастись, то прежде отрекись от своей воли и разума, от своего смышления и мудрования и отдай себя самого в беспрекословное послушание старцу, опытному в духовной жизни; не утаивай от него ни одного своего поступка, ни одной мысли, ни одного пожелания, — отдай ему всего себя, как отдал бы ты глину в руки мастера-горшечника, который, конечно, лучше тебя знает, как нужно поступить с этой глиной, чтобы сделать из нее потребный сосуд. Без этого условия, т.е. без совершенного послушания, нельзя быть истинным монахом, а, стало быть, бесполезны и все подвиги монашеские; оно так важно, что святой авва Дорофей решительно говорит: "Я не знаю другого падения, кроме того, когда человек последует самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего". Так гибельно самочиние в жизни монашеской. Но для одних ли монахов оно погибельно? Нет, самочиние, как порождение гордости, в деле спасения самый опасный враг для всякого человека, кто бы он ни был, мирянин или монах. Христос Спаситель не одним монахам сказал: кто хочет идти за Мной, тот прежде всего отрекись от своего смышления, от своего мудрования, отрекись от своей воли, словом, отрекись от самого себя — «да отвержется себе!» Стало быть, и для мирянина тоже условие спасения, стало быть, и для него нет ничего опаснее в деле спасения, как полагаться на свое мудрование. Отсюда все ереси, все расколы и лжеучения. Кто не хочет слушать учения своей Матери, Святой Церкви Православной, кто не хочет жить по ее святым уставам спасительным, кто думает устроить свое спасение по своему смышлению и мудрованию, тот, по гордости своей, за свое самочиние сам себя лишает благодати Божией, ибо благодать преподается только послушным и смиренным чадам Церкви Божией в ее святых таинствах. — Итак, хочешь спастись? «Не мудрствуй паче, еже подобает мудрствовати» (Рим. 12; 3), не испытуй выше меры твоей: «высших себе не ищи, и креплъших себе не испытуй» (Сир. 3; 21), — как сказано в Писании, — это не твое дело; лучше доверься своей Матери, Церкви Православной, положись на ее мудрое материнское попечение о душе твоей, веруй так, как учит она, делай то, что велит она, не рассуждай и не суди о том, о чем она не позволяет тебе иметь свое суждение — вот и спасешься. Сказано: «Аще не будете яко дети, не внидете в Царство Небесное» (Мф. 18; 3). Именно так. Тут не об одном только детском незлобии говорит Господь, нет, в дитяти нам указан образец той детской любви, той беззаветной детской преданности, какую мы должны иметь к своей Матери — Церкви Христовой. Дитя не рассуждает, а беспрекословно исполняет волю своих родителей: и ты не мудрствуй, а исполняй в простоте сердца то, что велит тебе делать Святая Церковь Православная. Дитя твердо помнит одно: что родители ему зла не пожелают, стало быть все, что велят они делать — все хорошо, все так и должно быть; знай и ты и твердо помни, что Церковь Божия желает тебе спасения, что у нее есть и все средства к тому, и что она-то, Матерь наша, конечно, лучше нас с тобой знает, что нам полезно и что вредно, что мы должны делать и чего должны бегать. Нам ли, грешным, судить да проверять ее? Ведь Господь не кому другому, а именно ей доверил все дело нашего спасения. Он дал ей все средства благодатные и прямо сказал: кто Церкви не будет слушать, тот и на спасение не надейся, — он будет тоже, что язычник и мытарь. Наконец, умное дитя боится довериться чуждому человеку, особенно если услышит от него худое слово про своих родителей; так и ты: бойся принимать в сердце слово человека, который позволяет себе судить Церковь Божию, ее уставы и чиноположения. Все это, конечно, вовсе не значит, чтобы уж вовсе не нужно было никакое разумное усвоение истин веры. Совсем напротив, Сам Господь сказал: «испытайте Писаний», — не слепой неразумной веры требует он от нас; «не дети бывайте умы», — говорит Слово Божие, — и блажен будешь, если уразумеешь святые истины веры Православной, усвоишь их умом и сердцем и сам будешь в состоянии дать ответ всякому вопрошающему тебя о вере твоей. Но и при всем этом держись опять все того же мудрого правила — бойся доверять своему смышлению, о чем не знаешь, лучше со смирением умолчи, чего не понимаешь — спроси у отца твоего духовного, он тебе объяснит и Словом Божиим разрешит недоумение твое, он укажет тебе писания богомудрых отцов и учителей, где ясно изложено учение Святой Церкви Божией, где найдешь ты ответ на вопрос твой, только не решай ты таких вопросов одним умом твоим, одним твоим собственным мудрованием: в этом погибель души. Да к тому же это и непристойно послушному сыну Церкви Божией. Сам рассуди: хорошо ли сделал бы твой сын, если бы без твоего ведома, например, вздумал распорядиться судьбой своей? Так и каждый послушный сын Церкви никогда не позволит себе и шагу сделать в деле спасения, и слова сказать об учении веры, не справившись прежде: как о том учит его Матерь святая, Церковь Православная? — И знай, возлюбленный, что если ты всегда будешь следовать этому златому правилу, то будешь сторицей вознагражден; Святая Церковь есть единая сокровищница святой истины, в том-то и преимущество чад Церкви, что они могут найти в ее Богооткровенном учении разрешение всякого вопроса и недоумения касательно учения веры и жизни христианской. Значит, если Церковь требует себе от нас детского доверия и послушания, то ведь это делает для нашего же блага, она хочет, чтобы мы обогатились теми сокровищами истинного Боговедения, которые в преизобилии положили в нее Боговдохновенные Апостолы и богомудрые Отцы.

Мудрая простота веры

К святому Антонию Великому пришел однажды поселянин и сказал: "Отец, я хочу быть иноком". "Не можешь, — отвечал Антоний, — тебе уже около 60 лет, иди лучше опять в свою деревню и работай, благодаря Бога". "Отец, — сказал поселянин, — если ты меня чему научишь, я то сделаю". "Я сказал тебе, что ты стар и не можешь понести трудов монашеских, иди отсюда", — отвечал Антоний, он затворил свою келлию и три дня не выходил из нее. Поселянин остался подле келлии. В четвертый день Антоний принужден был выйти и сказал: "Иди отсюда, старец: ты беспокоишь меня". "Умру здесь, а не пойду", — простодушно отвечал поселянин. Антоний принял старца к себе и сказал: "Можешь спастись, если будешь послушлив. Стой здесь и молись до тех пор, пока я не приду к тебе". Старец простоял семь дней и ночей на молитве неподвижно, как свеча. Антоний принес ему финиковые ветви сухие и сказал: "Плети вервь, старец, вот так". Он плел с утра до вечера и свил вервь в 15 локтей длиной с великим трудом, потому что ветви были упруги, как железные прутья. — "Дурно сплел, — сказал Антоний, — расплети и снова плети". Старец расплел и опять начал плести. "Не хочешь ли есть?" — спросил Антоний у старца, семь дней не принимавшего пищи. — "Как ты хочешь", — отвечал поселянин. Они сели за скудную трапезу, состоявшую из хлеба и воды. Антоний подвергал многим испытаниям послушливость поселянина, а он все выдержал с удивительным терпением: «не поскорбе, ни смутися, ни возропта, ни прогневася». "Во имя Господа Иисуса ты уже инок совершенный, — сказал Антоний, — теперь живи особо, в недальней от меня пещере". И жил. Однажды привели к святому Антонию бесноватого и просили исцелить больного. "Это не мое дело", — отвечал Антоний; он пошел с больным к поселянину и сказал: "Изгони злого духа", — оставил больного у старца. Старец молился и сказал бесу: "Отец Антоний велит тебе изыти". Диавол отвечал: "Не пойду". Старец в простоте сердца сказал: "Или ты изыди, или я пойду возвещу Христу моему, тогда тебе горе". Бес не исходил. Старец разгневался, в самый жаркий полдень стал под открытым небом на камень, раскаленный подобно печи, и сказал: "Господи Иисусе, Ты видишь, что не сойду с сего камня, хотя бы мне пришлось умереть здесь, не вкушу хлеба и воды, пока Ты не услышишь меня и не изгонишь беса". Тогда бес, понуждаемый невидимой силой, с великим воплем оставил больного. Так старец своим смирением и простотой победил лютейшего из злых духов. Этот старец был — Павел Препростый.

90. Бойся толковать Священное Писание по-своему

Слово Божие есть меч обоюдоострый. Кто умеет владеть сим мечом, тот поражает им врагов своего спасения, а кто не умеет владеть им, как должно, тот легко может нанести вред своей же душе. Должно помнить, что этим оружием часто пользуются и враги наши — диавол и его слуги верные, разные лжеучители. Припомни, что повествуется в Евангелии: когда сатана искушал Господа, он ведь ссылался и на Священное Писание: «Верзися низу, — говорил он Спасителю, — писано бо есть: яко Ангелом Своим заповестъ о Тебе сохранити тя, и на руках возмут Тя, да не когда преткнеши о каменъ ногу» Твою (Мф. 4; 6). Подобным образом искушал он и святых подвижников; так, например, склоняя их к нарушению священного обета девственной чистоты, он указывал на слова Писания: «честна женитва во всех и ложе нескверно». Все ереси, все лжеучения и расколы произошли оттого, что люди не понимали истинного смысла Священного Писания. Прочитает человек какое-нибудь место в Писании и начнет толковать его по-своему, как вздумалось, погрешит в своем толковании, а там и от единства Церкви Божией отделит себя, сделается через то лжеучителем и ересеначальником. Так было со всеми еретиками. Вздумал Арий протолковать по-своему слова Христа Спасителя: «Отец Мой болий Мене есть», — и преткнулся своим мудрованием, и впал в богохульную ересь: Сына Божия Отцу единосущного он назвал такой же тварью, как и Ангелы Божии, за что и предан был анафеме на первом Вселенском Соборе. Македонии также по своему смышлению стал толковать слова Христовы о Духе Святом, и также стал ересеначальником, и предан анафеме на Втором Вселенском Соборе. И сколько было таких безумных толкователей Священного Писания! И все они были упорными противниками святой Церкви Православной, сынами погибели! Один толковал по-своему вторую заповедь Божию и стал инокоборцем; другой вздумал по-своему же толковать слова Апостола: «един Ходатай Бога и человеков — Христос Иисус»,—и стал мудрствовать, будто уж вовсе не нужно призывать в молитве на помощь ни Матери Божией, ни святых Ангелов, ни святых угодников Божиих; третий прочитал слова того же святого Апостола: «благодатию есте спасены, чрез веру», — и начал толковать, будто уж и добрых дел совсем не требуется для спасения; иной неправильно понял слова Священного Писания о Божием предопределении и стал утверждать, будто хорошо ли, худо ли живешь, — для спасения все равно: уж если определено тебе погибнуть, то погибнешь, как не старайся угодить Богу... Вот какие богохульные лжеучения происходят от того, что люди берутся не за свое дело — толкуют слово Божие по-своему, как им на ум придет, а не так, как изъясняет оное святая Матерь наша, Церковь Православная! Итак, страшись, верный сын Церкви, толковать Священное Писание по своему смышлению и мудрованию, где уж нам, с одним своим слабым умом, исчерпать эту глубину неизмеримую! Куда уж нам пускаться в это море беспредельное на своей утлой ладье без доброго кормчего — Святой Матери нашей, Церкви Православной! Не такие были столпы, как мы, грешные, да и те претыкались о свое мудрование. Кто был в древней Церкви, например, Ориген? Знаменитый ученый муж, который всю Библию знал наизусть, читал и переписывал ее на разных языках, был столь славным учителем, что многие приезжали из-за моря, чтобы только послушать его, поучиться у него, а жизнь вел такую строгую, какой мы и представить себе не можем, — словом, это был такой мудрый, опытный и крепкий в вере муж, что его современники недаром прозвали «адамантовым», то есть несокрушимым, человеком. Но и с ним случилась та же беда: в деле истолкования Священного Писания он уж слишком положился на свое знание, слишком доверился одному своему уму, и, по справедливому слову преподобного Симеона, Христа ради юродивого, зашел в такую глубину своих мудрований, что не мог оттуда выбраться и утонул... Вот к чему ведет свое смышление в деле истолкования Священного Писания; мудрейшие и опытнейшие толкователи легко могут уклониться в заблуждение и ересь, если будут доверять одному своему уму-разуму, а, стало быть, могут и погибнуть.

Спросишь: что же делать, чтобы не погрешить в уразумении Священного Писания? Отвечаю: 1). Прежде всего и паче всего старайся очищать свое сердце от страстей, его оскверняющих. Ведь в самом же Священном Писании сказано: «в злохудожну душу не внидет премудрость» (Прем. 1; 4). Кассиан Римлянин передает прекрасные наставления о сем старца Феодора, который отличался простотой, не имел школьного образования, но разумел Священное Писание лучше многих мудрецов. Сей блаженный авва говорил: "Если страсти будут истреблены в душе, то душевные очи беспрепятственно будут созерцать тайны Священного Писания; оттого оно и темно для нас, что наши очи душевные закрываются пороком, смой с них сию нечистоту, и ты ясно будешь видеть истинный смысл Священного Писания. Даже самые толкователи его оттого и погрешают, что принимаются за толкование, не имея чистоты сердечной; оттого они и не видят света истины и даже иногда придумывают много противного вере". 2). Никогда не приступай к чтению Божественного Писания без молитвы и прошения помощи от Бога. Так учит преподобный Исаак Сирин. Преподобный Варсануфий Великий говорит: «Всяк просяй приимет, и ищай обретает» (Мф. 7; 8). Кто не просил у Бога разумения Писаний, тот и не получал его". Вышеупомянутый авва Феодор, не понимая одного места в Писании, семь дней и ночей беспрерывно молился, и Бог дал ему уразуметь непонятное. 3). Когда встретишь в слове Божием что-нибудь для тебя непонятное, ищи объяснения там, где повелевает искать его святая Матерь твоя, Церковь Православная. А она указывает нам такие объяснения в самом же Священном Писании (например, что непонятно в Ветхом Завете, то часто объясняется в Новом), предлагает в своих символах или изложениях Православной Веры, в определениях Святых Соборов, в писаниях святых Отцов и учителей Церкви, — вот где найдешь ты самое полное и ясное истолкование слова Божия, найдешь разрешение всех твоих недоумений. Святые Отцы толковали Священное Писание так, как их учили сему святые Апостолы. А как строго они охраняли все, что приняли от святых Апостолов, это видно из их же писаний. Так, святой Ириней решительно говорит, что "не знающие предания апостольского, не могут познать истину из одного Священного Писания". Святой Климент Александрийский говорит, что "те, кои толкуют Священное Писание не по церковному преданию, а по своему мудрованию, потеряли правило истины". — "Только тогда прекратятся заблуждения человеческие, — говорит святой Киприан, — когда мы будем толковать слово Божие согласно с преданием Церкви". — "Не следует самому вдаваться в изъяснение Священного Писания, — предостерегает святой Варсануфий Великий, — ибо дело сие представляет немалую опасность для неверующих. Когда не знаешь, то лучше не говори ничего, потому что говорить о Священных Писаниях по своему разумению есть безумие". Вот почему Святая Церковь на Шестом Вселенском Соборе решительно законоположила: " Аще будет исследуемо слово Писания, то не иначе да изъясняется оное, разве как изложили светила и учители Церкви — Богоносные Отцы" (правило 19). Наконец, 4) если уж сам не можешь найти в Писаниях святых Отцов истолкований непонятного для тебя места Священного Писания, то всего лучше спроси о том своего отца духовного: он тебе никогда не откажет в этом. Одно твердо помни и знай, что ничего нет опаснее для спасения, как толковать слово Божие по своему смышлению и мудрованию.

Молитва святителя Иоанна Златоуста перед чтением или слушанием Слова Божия