Почему «Отче наш», а не «Отче мой»? Вы согласны, что все люди братья? Дети обычно уже в первом классе об этом узнают. А вы понимаете, что это слово означает? Что мы дети одного отца. Машенька, скажи, у тебя тот же папа, что и у Вани?

Она с ужасом говорит: «нет, конечно». – Но вы все-таки брат и сестра или нет? Ну раз все люди братья, то и вы в каком-то роде тоже. Значит у вас должен быть общий Отец, где Он? – «Отче наш иже еси на небесех».

Затем можно проспрягать глагол «быти» на церковнославянском (есмь-еси-есть-есмы-есте-суть). И узнать, что русская форма «Ты есть» на самом деле грамматически является неправильной...

А почему Отец наш «на небесах»? Где это – на облаках? На Луне? На Солнце? На звездах?

Надо отдать должное детям – такие примитивные толкования они отвергают. Просто «небо» – это то, что выше нас и выше всего того, что мы можем построить.

Бог всюду. У него нет тела и его нельзя увидеть – как не видимы радиоволны. Но они становятся слышны, если есть радиоприемник. Представьте, вы попали на какой-то остров, где аборигены никогда не слышали и не видели радио. У вас же оно есть. Вы его слушаете, а люди вокруг удивляются, совсем как Карлсон: «А как это так много разных людей ухитрилось залезть в такую маленькую коробочку?». Радиоволны достигали этого острова до того, как вы туда попали? Да. Почему же местные жители не слышали их?

Вот так и с Богом. Он есть всюду – но не у всех есть достаточно чувствительные приемники, чтобы Его почувствовать.

Тут ведь нужно не радио и даже не телевизор. Это чувствуют сердцем. Как чувствуем мы, что вот этот человек добрый, а от того лучше держаться подальше. Так сердце может почувствовать – Бог рядом с нами...

Надо сказать, что дети вообще «языковые гении». В этой молитве они вычленяют такие смыслы, которые взрослые не замечают.

Например, «хлеб наш насущный». Мы скажем – это ежедневный. И будем глубоко неправы, потому что язык надо слушать. Корень -сущ-, а приставка – на- (над-). Значит то, что выше существования (по гречески – epiousios). Хлеб наш небесный, хлеб причастия Горнему миру.

«И не введи нас во искушение». Искушение – это когда тебе очень хочется сделать гадость. Ты ее еще не сделал, но чувствуешь – вот-вот... Значит, мы просим, чтобы таких случаев, когда мы способны сделать зло, было поменьше в нашей жизни.

Что это означает? Вот сидит Алеша за партой, а перед ним сидит Лена с косичкой, и руки просто сами тянутся дернуть за нее. Искушение, конечно. Как «не ввестись в него»? Надо помолиться. Но о чем? Надо молиться Богу о том, чтобы Лена не носила больше такой искусительной косички? Или лучше помолиться о себе самом: «Господи, укрепи мою волю, чтобы мои руки не лазили куда не надо!».

Так разбираем молитву до конца и в завершение можно предложить детям: когда вернитесь домой, научите этой молитве ваших родителей.

А еще после этого можно вернуться к тому месту сказки, где олень просит волшебницу дать Герде силу двенадцати богатырей, и слышит в ответ, что та не может сделать девочку сильнее, чем она есть, что сила, заключённая в ее маленьком любящем сердце, неизмеримо больше. Все наполняется новым смыслом: как можно сделать сильнее того, кому сам Бог помогает?