Этот образ являет некое действо, совершающееся в самой Троице. Во всей Библии не так уж много мест, в которых мы можем узнать Троический Совет: при изгнании из рая (Быт. 3,22); при смешении языков (Быт. 11,7); при избрании пророка о падении народа избранного и о Мессии (Ис. 6,8), но прежде всего – уже знакомый стих из первой главы книги Бытия.

Отсюда понятна символика чаши в рублевской иконе. Ангелы несомненно сидят вокруг литургического престола (в нем видна даже выемка, использовавшаяся в старогреческих алтарях для помещения внутрь престола частицы мощей). В чаше, что стоит на престоле, видна голова тельца. Телец – символ жертвы (не случайно символом Евангелия от Луки, где более всего подчеркивается жертвенность служения Христа, станет телец). Средний Ангел разрывает круг совета, Его рука вырывается из него и благословляет Чашу. Этот Ангел облачен в сине-красные одежды, в иконографии традиционно усвояемые Христу. «Кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?” (Ис. 6,8).

Решение принято. Сын Божий Сам пойдет к людям, убивающим Его пророков. Чаша страдания и жертвы благословляется сейчас, перед созданием человека. И Новый Адам будет молиться об этой чаше в Гефсиманском саду. И примет ее – потому что принял ее Он уже в Вечности, на изначальном Троическом Совете.

Но если внимательно вглядеться в рублевскую икону, то на ней можно заметить и еще одну Чашу. Ее образуют силуэты двух крайних Ангелов. В эту чашу помещен средний Ангел. Ему не просто предстоит принести жертву. Ему не просто предстоит благословить жертву и благословить жертвенную чашу. Ему Самому предстоит принести Себя в эту жертву...

Такова цена решения: «Сотворим по образу...».

Характерно, что замысел Бога о человеке – «по образу Нашему и по подобию Нашему». Но создан человек только «по образу». «Образ» и «подобие» – это разные категории христианской мысли.

Образ Бога в человеке – это не то, что у человека две ноги или два уха. Божий образ в человеке – это те духовные качества его бытия, которые делают его «похожим» на Бога; то, что отличает человека от всего остального мира. К этим характеристикам относятся разум, любовь, речь («словесность»), способности к бессмертию, творчеству, власти, и прежде всего – личность. Человек есть образ личного Бога в безличном мире.

Богообразна и человеческая свобода. «Как Бог свободен, так свободен и ты, и если захочет человек, делается сыном Божиим или сыном погибели», – говорит, например, преподобный Макарий Великий.

«Если захочет»... Эта «нерешительность» может привести к тому, что человек свою богообразность сможет использовать самоубийственным (и, как покажет дальнейший ход событий – даже богоубийственным образом). Ведь даже любовь может быть извращена. Изначально возможен выбор: либо любить себя больше, чем Бога, либо любить Бога больше, чем себя. Из нашей повседневной жизни мы знаем, что любовь матери к своему ребенку может сделать ее несправедливой к другому, любовь к своей стране или классу заслонить общечеловеческие нормы и требования. Наконец, любить можно даже грех и зло (достаточно вспомнить карамазовское «сладострастие»). Разум может быть успешно применен для обдумывания преступления и для борьбы с добром. Свобода же склонна ставить бесконечные эксперименты на тему «все позволено».

Но если человек избирает путь только праведного использования своего «имения», когда он, подобно Богу, противостоит греху и возращает добро , тогда человек становится подобием Божием, «преподобным».

Человек воспринимается Православием как икона, в силу ряда обстоятельств потускневшая и закопченная, но при реставрации почти режущая глаз своей гениальностью. «Сотри случайные черты» – и ты увидишь в человеке икону. Это удается тем людям, которых Церковь назвала «преподобными». И стяжаемое ими в личном подвиге подобие с очевидностью показывает, что каждый человек в своей последней глубине есть образ Божий.

Образ – это возможность уподобления Богу. Это не уже наличное причастие к Божественной жизни, а лишь стремление к Нему. Христианство исходит из фиксации пропасти между человеком и Богом. Человек не есть Бог, не есть Абсолют, в человеке нет «искорки Божества» или «частицы Божества». Но в человеке есть стремление к Богу.

Образ – это и есть само стремление стать подобием Бога. Святитель Василий Великий однажды сказал, что человек – это животное, получившее повеление стать богом. Потому подобие Бога в человеке – это насколько виден Бог в человеке. То, что являет образ.

Итак, человеческая жизнь – возрастание из образа в подобие. «Я сотворил, говорит Господь, прекрасное тело; даю тебе власть сделать нечто лучшее: создай прекрасную душу» – так это выражает святитель Иоанн Златоуст.