До принятия этого Закона «груз доказательств» при соприкосновении церковных проповедников и школы лежал на проповедниках. Если, скажем, я попадал в регион или в школу, где руководитель образовательного учреждения или структуры возражал против присутствия священника и Православия в школе, то именно мне приходилось искать аргументы в пользу того, что такое сотрудничество: а) допустимо законом; б) полезно детям; в) полезно российскому обществуiii.

Но директор, выслушав меня, все равно мог сказать: «А я понимаю ситуацию иначе, и считаю, что Православию нет места в государственной школе!». И на этом разговор кончался – даже если директором не было предъявлено никаких аргументов, кроме стальной («идеологически выверенной») интонации в голосе.

Сегодня же в такой ситуации я буду говорить иначе. Я скажу: «Законодатель определил, что Православие является неотъемлемой частью истории и культуры России. Почему же Вы считаете себя вправе давать детям ущербное образование? Ведь образование без серьезного знания того, что названо «неотъемлимой частью», есть образование неполное, урезанное. Я готов выслушать Ваши аргументы».

Теперь не я доказываю директорам школ и департаментов, что Православие уместно в школе. После появления в Законе столь ясной формулировки некоторым чиновникам придется пересматривать свои стереотипы советской эпохи. И мой собеседник должен будет искать аргументы в поддержку своей позиции.

Первый из них нам уже знаком: наша школа многонациональная и появление в ней только Православия вызовет напряжение в классах.

Признать этот аргумент серьезным я не могу.

Во-первых, потому, что за вышеприведенную формулировку в преамбуле Закон проголосовал Совет Федерации. И проголосовал единогласно. Понимаете, орган, в котором представлены все нации, составляющие Российскую Федерацию, единогласно одобрил текст, в котором признается «особая роль Православия в истории России». Ни один из сенаторов не встал и не сказал: «Такая формула нарушает права моего народа, унижает наши национальные традиции». Так если те политики, которым народы доверили представительство в Совете Федерации, приняли такую формулировку – то зачем же директору школы брать на себя груз геополитических размышлений и становиться «большим католиком, чем Папа Римский»?

Во-вторых, присутствие православного учителя в школе никак не исключает и посещения этой же школы мусульманским проповедником или иудейским.

В-третьих, Церковь не настаивает на обязательности уроков по Православию. Мы всегда подчеркиваем факультативность, добровольность тех курсов, которые желаем вести.

В-четвертых, что это за странное понимание демократии, при котором присутствие в классе одного еврейского или мусульманского ребенка используется как довод в пользу того, чтобы лишить двадцать русских детей права знания своей истории и своей духовной традицииiv.

В поисках следующего аргумента светски настроенный директор попробует истолковать формулу преамбулы Закона так, что, мол, она его не касается. Да, пусть государственные политики выражают свое уважение к Православию, но это уважение пусть высказывается в иных формах и в иных местах, но не в государственной школе.

Здесь уже стоит раскрыть сам текст закона. Статья 18, п. 3 гласит: «Государство оказывает содействие и поддержку благотворительной деятельности религиозных организаций, а также реализации ими общественно-значимых культурно-просветительских программ и мероприятий». Очевидно, что деятельность тех религий, которые особо упомянуты в преамбуле закона, а тем более Православия, с точки зрения законодателя имеет «общественное значение».

Можно ли представить себе культурно-просветительскую программу, более значимую, чем та, которая предполагает воспитание детей в ощущении неразрывной связи их судеб и всей тысячелетней истории страны? Самая важная культурно-просветительская программа, создаваемая Церковью – не программа празднования какого-либо юбилея. Это программа воспитания детей, причем не в узких кружках воскресных школ, а с привлечением потенциала государственных школ??.

Итак, ознакомление детей с историей, жизнью и верой Православной церкви есть несомненно «общественно значимая культурно-просветительская программа». А, значит, она входит в число тех, которым закон предписывает оказывать государственную поддержку. И директор школы (департамента) именно как «государев человек» также именно обязан оказывать поддержку этой программе.