Христос пришел искупить нас от греха, преобразовать всю нашу жизнь, в том числе и брак, в Духе и Истине, углубить его содержание. Символом этого преобразования является превращение Иисусом Христом воды в вино на браке в Кане Галилейской.

Брак нигде не ставится так высоко, как в христианстве. Ап. Павел сравнивает его с союзом Христа и Церкви (Еф 5:23, 29-30). Выше этого сопоставления быть не может. "Мужья, любите своих жен, как Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее" (Еф 5:25). Церковный брак - дар, и дарован он нам Христом, но для его стяжания и сохранения нужно и усилие супругов, ибо "Царствие Небесное нудится и нужницы восхищают его" (Мф 11:12).

К сожалению, этот дар не всегда реализуется в семейной жизни верующих: к претворению его в жизнь часто даже не стремятся. С ним порою обращаются как со случайно купленной вещью, по истечении времени ставшей ненужной.

В древнерусском чине венчания (XIII в.) есть слова: "...сочетай (Господи) я (то есть их) в едину мысль, венчай их в едину любовь и совокупи их в едину плоть18".

"...Брак заключается, - пишет священник Иоанн Мейендорф, - между двумя членами тела Христова и является поэтому таинством. Будучи таинством, брак не есть юридический договор, а "вечный дар", доступный гражданам Царства Божия, но совершенно непонятный тем, которые этого царства не знают и не ищут 19".

Совершителем таинства брака может быть только епископ или священник20, то есть совершитель Евхаристии, литургически всегда представляющий всю Церковь.

Причащаясь Святых Даров, человек не перестает быть человеком, но восстанавливает свое отношение к Богу, становится частью Тела Христова и возвращается в мир, в семью и т.д. в силе Духа и Истины, со всеми данными ему талантами, возможностями творчества, служения и любви. Домашняя церковь требует творческих усилий, развивает любовь в служении семье, которое рассматривает как часть служения Вселенской Церкви, служения Христу и людям. Совершенно иное бывает, если дом превращается в замкнутый мир стяжания; домашней церкви не получается. Ее не получается и тогда, когда служение Церкви понимается только как служение вне дома. Обеих этих крайностей надо избегать.

Участие в Евхаристии, по мнению учителей древней церкви и некоторых современных богословов21, есть превращение формального гражданского договора супругов в тайну Царствия Божия, в "брак о Господе, а не по похоти22". Тайна сия велика" (Еф 5:32).

Завершенный в Евхаристии и будучи "вечным даром", христианский брак дает нам надежду на то, что, как пишет свт. Иоанн Златоуст, "... и в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг с другом в великой радости23".

Таким образом, христианский брак связан с Евхаристией, и в ней и через нее души венчающихся сливаются с Богом неизреченным неким союзом24".

О выделении чина венчания из древних "брачных литургии свидетельствует все последование этого чина.

Оно начинается литургийным возгласом - "Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа..." За ним, как и при служении Литургии, следует великая ектения, дополненная специальными прошениями о вступающих в брак; молитвы священника завершаются тем же возгласом, что и его тайные (ныне, но не в древности) молитвы во время первого антифона; после Апостола и Евангелия также следует сугубая ектения, содержащая дополнительные прошения, приличествующие бракосочетанию. Заметим, что на обоих ектениях, великой и малой, иерейским молитвословом предусмотрены прошения на разные потребы ("на всякое прошение", "в начале всякого доброго дела", "о путешествующих" и т.д.). На венчании при хождении вокруг аналоя поются те же три гимна, что и в алтаре при хождении ставленников во диакона и во иерея вокруг престола.

Одно из принципиальных отличий последовательности современного чина венчания от литургии в том, что на литургии после "Отче наш" причащаются из Чаши Святых Даров, а при венчании просто пьют из чашечки вино, разбавленное водой. Это питие, имеющее символическое значение, является отголоском, подобием древнехристианского совместного причащения новобрачных Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, совершавшегося в конце литургии.

Выделение бракосочетания из литургии в самостоятельный чин венчания косвенно свидетельствует о расцерковлении нашей жизни. Органическая связь брака и Евхаристии становится невозможной при браках лиц разных исповеданий, потому что при этом в жизни и в сознании неизбежно деформируется представление о домашней церкви.