xvi Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924) родился в богатой купеческой семье и был воспитан в духе материализма и атеизма. В девятнадцать лет он поступил на историческое отделение Московского университета, познакомился там с поэзией французского символизма и возжаждал немедленного успеха: «Медленный успех… Это мало! Мне мало… Надо найти путеводную звезду в тумане. И я вижу ее: это декадентство… Ложно ли оно, смешно ли, но… будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдет достойного вождя… А этим вождем буду я». Будучи студентом, он издал две книги с эгоцентричными названиями: «Шедевры» и «Это – я» – и, окончив университет, действительно возглавил новое литературноенаправление – символизм. Брюсов содействовал организации для символистов специального издательства «Скорпион» и журнала «Весы».

Эгоцентризм всегда был ведущей чертой его характера: «Он не любил людей,– вспоминал Ходасевич,– потому что прежде всего не уважал их… Он любил таблицу логарифмов… Он страстною, неестественною любовью любил заседать, в особенности – председательствовать». Не прошел Брюсов мимо оккультной изнанки жизни. В 1908 г. он писал: «Я изучил XVI век, а также то, что именуется “тайными науками”, знаю магию, знаю оккультизм, знаю спиритизм, осведомлен в алхимии, астрологии, теософии». Для книги «Все напевы» он составил в стихотворной форме каталог способов самоубийств. В том же году он стал морфинистом, избавиться от этого недуга ему так и не удалось. В годы Первой мировой войны Брюсов работал на фронте корреспондентом одной из газет, но покинул театр военных действий, назвав войну бессмысленной. Он принял октябрьский переворот, в 1919 г. вступил в ВКП(б) и стал энергичным создателем новой культуры, организовал пролетарский Высший литературно-художественный институт, которому в 1923 г. в честь юбилея Брюсова присвоили его имя. В Московском университете читал курсы лекций по самым различным предметам. Занимал он высокие должности в разных сферах, даже в Гуконе – Главном управлении по коннозаводству. Благодаря лояльности Брюсова его семья в голодные 1920-е годы была далека от нужды. На смерть Брюсова Саша Черный откликнулся в Париже такими словами: «Индивидуалист, изысканный эстет, парнасский сноб, так умело имитировавший поэта, парящего над чернью, и вдруг такая бесславная карьера… Красный цензор, вырывающий у своих собратьев последний кусок хлеба».

xvii Пшибышевский Станислав (1868–1927) – польский писатель, начавший литературную деятельность в 1890-х гг. в Берлине на немецком языке. Его сочинения «Homo Sapiens», «Дети сатаны», «De profundis» и др. стали последним словом западной культуры, а сам он – знаменоносцем немецкого модернизма и декадентства. Будучи в Берлине редактором польской социал-реформистской газеты с сильным националистическим уклоном, писал передовые статьи в стиле библейских проповедей. В 1898 г. переезжает в Краков и переводит с немецкого языка свои произведения, затем пишет новые на польском. После 1905 г. успех Пшибышевского падает, до конца жизни он занимается тем, что пропагандирует польский национализм, католическую ортодоксальность и ненавистьк коммунизму и СССР. В России он стал популярным в 1908–1911 гг., когда вышли 52 его книги. Под его влиянием находились Брюсов, Ремизов и Андрей Белый. В произведениях Пшибышевского доминируют два мотива: болезненный эротизм и псевдореволюционность. Его революционеры не борются во имя общественных идеалов, это лишь «дети сатаны», разрушающие общественный строй под давлением таинственных адских глубин. Психологизм его состоит в раскрытии подсознательных сексуальных экстатических состояний, описании вспышек страсти, самобичевания и т.п. Волошин в 1904 г. так нарисовал портрет Пшибышевского: «Он как русский земский доктор: пьяница, лицо красное, рыжая борода. У него странные выходки. Он вдруг начинает жевать что-нибудь… например гардину».

xviii Декаданс (от лат. decadentia – упадок) – культурное и интеллектуальное явление конца XIX – начала ХХ вв., поставившее себя в оппозицию к общепринятым нормам морали. Красота понималась декадентами как высшая и самодовлеющая ценность, грех и порок нередко эстетизировались и воспевались. Художественное мышление декадентов отличалось неестественной дробностью, от реалистичного изображения действительности онидемонстративно отказывались, заявляя, что они переориентировались с ценностей разума, здоровья, героизма, воли и др. на минус-ценности жизненного упадка: красоту угасания, получувства, бледные образы, забвение, отчаяние, безысходность и т.д. Идея декаданса как мировоззрения возникла у Ницше, который объяснял его возрастанием роли интеллекта на фоне ослабления нормальных жизненных инстинктов. Термин «деканданс» возник во Франции после основания символистами Бодлером, Верленом и Рембо в 1886 г. журнала «Декадент». Декаданс отождествлялся с символизмом, а когда последний сменился в начале ХХ в. футуризмом, акмеизмом, имажинизмом, экспрессионизмом и др., то декадансом стали называть их. Термин «модерн» возник применительно к тем же представителям декаданса как обозначение «непревзойденной прогрессивности» их взглядов.

xix Готье Теофиль (1811–1872) – сын наполеоновского офицера, французский писатель, критик, идеолог парнасской школы, выдвинувшей лозунг: «Искусство для искусства». В девятнадцать лет опубликовал первый сборник стихов и стал завсегдатаем литературных салонов, где отличался оригинальностью суждений и выходок. Был противником морализма в литературе: «Полагаю удовольствие целью нашей жизнии единственным, что полезно в этом мире»,– писал Готье (Трыков В.П. Французский литературный портрет XIX века. М., 1999. С. 227).

Стиль Готье отличается мотивами байронического демонизма, эпикурейством и эротикой, склонностью к фантастически-необычному и ироничностью. Совершал он путешествия по Европе и Ближнему Востоку, некоторое время пробыл в России.

xx Поклонение Софии, как обладательнице вожделенного знания, в котором видели сверхцель, было свойственно в первую очередь гностикам (см. прим. 28). Их София, чтобы исправить свою роковую ошибку при создании мира, сходит на землю. София премудра, она соединяет в себе Божественное и человеческое, понятое как отпадение от Божественного, доходящее до степени демонизма, то есть двойственность Софии становится раздвоенностью и двуликостью, разорванностью и надрывом. Образ такой Софии фигурирует у Соловьева, у символистов Блока, Белого и др.

Премудрость Божия воспевается в христианстве, ей были посвящены великий храм Софии в Константинополе и три главные русские церкви XI в.: в Киеве, Новгороде и Полоцке. Однако христиане видят Божию силу и Божию премудрость в Иисусе Христе (см.: 1 Кор. 1, 24), а отнюдь не в какой-либо четвертой ипостаси. Инициатива разработки понятия «София» принадлежит Вл. Соловьеву (см. прим. 11), понимавшему ее как единство, «всё в себе заключающее» (Соловьев Вл. Россия и Вселенская Церковь. М., 1911. С. 304). Идею эту подхватил Флоренский, гипостазировавший Софию вслед за Соловьевым в «Идеальную Личность Твари» (Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. С. 332). Несмотря на его утверждение о том, что «София, во всяком случае, не есть Ипостась в строгом смысле слова» (с. 383), у него «Она не тождественна с Логосом», и особое значение придает он «явному различению личностей Спасителя, Софии и Богоматери» на некоторых иконах (с. 375). Недвусмысленное определение Софии дал С. Булгаков, занимавшийся дальнейшим развитием софиологии: «София обладает личностью и ликом, есть субъект, лицо или, скажем богословским термином, ипостась; конечно, она отличается от Ипостасей Святой Троицы, есть особая, иного порядка, четвертая ипостась» (Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1994. С. 186. Курсив автора). И далее сразу же оговаривается, что эта четвертая ипостась тем не менее якобы «не превращает триипостасность в четвероипостасность» (с. 186–187). Идея Софии была воспринята также Н.О. Лосским, С.Л. Франкоми др. О том, что София мыслилась как женское божество, говорят, к примеру, следующие слова Соловьева: «Это Великое, царственное и женственное существо» (Соловьев Вл. Идея человечества у Августа Конта // Собр. соч.: В 8 т. СПб., 1903. Т. 8. С. 240).

xxi Теософия (от греч. ???? – Бог и ????? – мудрость) как мистическое богопознание имеет длительную историю, начиная от индийских религиозных учений, иудейской каббалы, гностицизма, алхимии, ордена розенкрейцеров и пр. С конца XIX в. под теософией чаще всего подразумевается учение Блаватской. Для всех этих учений характерен спиритуализм, тяготение к магии, оккультизму и эзотерике. «В мире нет ничего, что человек был бы не в состоянии понять и постичь» – вот кредо теософов (Паври П.Т. Теософия в вопросах и ответах. С. 402). Для них «сама по себе теософия религией не является, однако она есть истина, лежащая в основе всех религий, скрытый источник, из которого все они произошли» (там же). «Вопрос: Верите ли вы в Бога?– Ответ: Если вы имеете в виду внекосмического и антропоморфического Бога, если вы полагаете, что отношения между Богом и вселенной (или нашим миром) подобны отношениям между гончаром и изготовленным им сосудом, то такогоБога мы полностью отрицаем» (там же, с. 122). По учению теософов, покаяние не приносит никакой пользы: «Вместо того чтобы, сойдя с истинного пути, тратить время на покаяние, нужно просто сказать: “Что ж, это было неразумно, я никогда этого больше не сделаю”» (там же, с. 248–249).