– Вы правы, женская душа остается той же, и потому непременный атрибут женщины – зеркало. Даже собираясь к духовнику, она сначала посмотрит на себя в зеркало со всех сторон.

Затем она продолжила:

– Я послушалась вашего совета и побеседовала с одним иеромонахом, который когда-то в молодости жил в монастыре. Я хотела задать ему несколько вопросов о духовной жизни, однако он как будто не понял, чего я хочу, и вместо ответа стал с какой-то злобой осуждать своих собратьев. У меня было такое чувство, что я нахожусь с человеком, больным эпилепсией, и вот-вот с ним начнется припадок. Я стала возражать ему и убеждать, что он ошибается. Но он вдруг выкатил на меня глаза и закричал каким-то женским фальцетом, похожим на визг: «Тебя подослали ко мне!». Моей первой мыслью было, что он ударит меня. Я не знала, что делать, бежать или успокаивать его. На мое счастье, его позвали на какую-то требу. Я кратко помолилась и крадучись вышла из храма, боясь, чтобы он не окликнул и не остановил меня. Свечница вышла вслед за мной во двор и сказала: «Не принимайте этого близко к сердцу. В молодости он поскользнулся на льду, ушиб голову и получил сотрясение мозга. У него случаются подобные нервные срывы, иногда они продолжаются долго, а иногда прекращаются сразу. Может быть, у него переменилось настроение и вы вернетесь?». Я ответила: «Пусть другая посетительница застанет его в хорошем настроении. А я уже получила ответ и спешу домой».

Духовник сказал:

– Монашество – это не просто уединение, а жестокая борьба с невидимыми силами. Монах постоянно несет на себе огромную тяжесть. В древние века рыцари надевали на себя кольчугу из металлических колец или поверх рубахи – железные латы. Современный человек едва ли смог бы поднять такое одеяние, но и рыцарям нужна была предварительная подготовка, которой они занимались с самого детства. Монашеское одеяние похоже на тяжелые рыцарские доспехи. Оно защищает монаха в его невидимой духовной битве, но под его тяжестью может надломиться неопытный, слабый и необученный монашескому искусству человек. Монах приобретает опыт главным образом через послушание своему старцу. Непослушный монах имеет помраченную душу, и страсти его не уменьшаются, а усиливаются. Поэтому у него бывает какой-то выплеск внутренней мути, с чем вы и столкнулись.

Однако есть еще одна опасность. В XX веке резко возросло число душевнобольных, притом сумасшествие приобрело новые, стертые формы. Оно проявляется спорадически, и люди долгое время не могут понять, что имеют дело с душевнобольным. Если такой человек принимает монашество, то его болезнь не только не уменьшается, но и обостряется. Духовная борьба становится для него невыносимой. Это состояние может перейти в то демоническое обольщение, которое на святоотеческом языке называется прелестью, или превратиться в явное безумие, или же остаться хронической болезнью, которая по временам то скрывается, то проявляется. Если человек в таком состоянии берется руководить другими, то тяжесть еще больше усугубляется, и, что самое страшное, его ненормальное психическое состояние запечатлевается в душах его чад, как будто в них проникает невидимый микроб безумия. Часто душевнобольной человек не понимает своего состояния, а так как психические сдвиги почти всегда связаны с гордостью, то он охотно берется руководить другими. Душевная болезнь должна вызвать сострадание, но о серьезном духовном руководстве здесь не может быть и речи. Это все равно что лечь на операцию под нож пьяного хирурга.

Дама спросила:

– А почему же таких людей допускают к духовничеству?

Духовник ответил:

– Их никто не благословлял на духовничество. Они самовольно берут на себя этот подвиг, не спрашивая ни у кого. К сожалению, у нас стерлось различие между священником и старцем, и очень многие священники думают, что достаточно иерейской хиротонии, чтобы выступать в роли старца.

Дама сказала:

– Благодарю за беседу. На прощание скажите мне что-нибудь об Иисусовой молитве.

Духовник ответил:

– Важно само отношение к Иисусовой молитве, если можно так сказать, ваша психологическая установка. Чтобы приобрести Иисусову молитву, надо научиться считать ее самым главным делом своей жизни, а остальное – второстепенным, что старые монахи называли поделием. Если же вы отведете Иисусовой молитве другое, не подобающее ей место, то будете звать, но не будете услышаны. Лучших слов, чем имя Иисуса Христа, на человеческом языке не существует. Поэтому занятие даже необходимым и неотложным делом считайте потерей и старайтесь само дело соединить с Иисусовой молитвой. Мой старец говорил мне, что чтение святоотеческих книг ниже Иисусовой молитвы. Особенно первое время, когда вы навыкаете молитве, старайтесь преимущественно читать книги о молитве, например Исихия пресвитераliv или Григория Синаитаlv. И то читайте в меру, пока вам не захочется молиться. Тогда спокойно отложите книгу и внимайте молитве. Когда она начнет иссякать, можете или перевести ее на волевую молитву13, или же продолжить читать поучение святого отца.