"Были ли в Церкви те, кто жили до каппадокийцев!"

Здесь почти тавтология. Каппадокийцы ничего не принесли в Церковь со стороны, так сказать, с улицы языческого мира. Свое богословское богатство они черпали из сокровищницы Церкви, куда, по слову св. Иринея Лионского, апостолы положили все, что слышали от Христа. Церковь не эволюционирует, как учат католики. Церковь раскрывается в учениях святых отцов, оставаясь тождественной себе самой.

Каппадокийцев могло и не быть, но от этого Церковь не стала бы большей или меньшей. Ребенок, чистым сердцем верующий во Христа, своим духом ближе стоит к каппадокийцам, чем богословы-рационалисты, которые с мефистофельской улыбкой читают свои лекции.

Дальше о. Андрей пишет: "Не похожи ли мы на работников первого часа, не говорим ли мы: «Господи, мы работали больше всех, только нам дай награду. Мы-то постились и подвизались - вон сколько, а зачем же Ты, Господи, приемлешь этих ленивых католиков, что постятся лишь час до Причастия?»"

Похожи ли вы на таких работников первого часа, мы не знаем - вам виднее, о. Андрей. Что касается нас, то мы не испытываем подобных эмоций. Мы просим милости, а не награды, и не считаем, что положили даже начало. Неужели действительно вы представляете православных христиан, дорожащих чистотой своей веры, какими-то новозаветными фарисеями, которые заняты только тем, что перечисляют дни постов и часы молитв, чтобы представить счет Богу за потраченные труды. Дело не в "ленивых католиках". "Дети века сего" часто оказываются не только более находчивыми, но и более деятельными, чем мы. Здесь идет речь о том, что сама католическая Церковь по сути дела отказалась от такого важного Предания Церкви, как пост, необходимый для покаяния и молитвы. Здесь перейдена черта между снисхождением к немощи человека и узаконением этой немощи. Католическая Церковь, повернувшись лицом к современному обществу, в это время, сама того не желая, отвернулась от Христа. Католицизм учит о церковной эволюции; на самом деле его история - это история инволюции. Но если бы даже католицизм проповедовал самую строгую аскезу, то все равно он не был бы наш.

Мы не испытывали скорби по поводу католиков, получающих небесную награду, уже потому, что не знаем таких одаренных дарами Духа Святого еретиков. Свидетельство свв. отцов открывает на суровую правду: ересь, по словам Иоанна Дамаскина, - волчья яма на духовном пути.

О. Андрей пишет: "Надо искать полноту, но не отвергать неполноту".

Удивительная фраза. Под неполнотой мы понимаем степень и меру, но не качество. Духовный опыт можно дополнить только в том случае, если он однородный, как старцы дополняли своим духовным опытом малый опыт своих учеников (но только при двух условиях: православия и послушания). Здесь же о. Андрей пускает дымовую завесу для того, чтобы скрывать свои мысли под словами, а именно, он хочет незаметно провести свою глубоко неправославную концепцию, что мистический опыт еретиков - это лишь неполный опыт. На самом деле это - глубоко извращенный опыт, опыт соприкосновения с демоническими силами. Ложь - это не оскудение правды, а смертельная схватка с правдой. А затем непонятно, о ком говорит о. Андрей - о православных, которым предлагается искать православия, или о неправославных, которые не должны бояться еретического опыта.

О. Андрей пишет: "Неполнота страшна, если она отрицает Полноту".

Но ведь всякая секта и ересь живет отрицанием полноты, иначе она должна была слиться с мистической полнотой. Где о. Андрей видел, чтобы сектант исповедовал свою ущербность и желал бы восполнить ее учением и таинствами Церкви? Сектант и раскольник гордятся своим грехом отчуждения от Церкви, они стараются представить этот грех как истину, утерянную Церковью. В угоду своей концепции о. Андрей хочет, чтобы мы поверили, что сектанты - это ученики начальной школы, которые хотят, чтобы мы воспитывали и учили их. На каких экуменических ассамблеях он встречался с такими смиренными сектантами?

Дальше: "...если она (неполнота) воинственно невежественна". Что значит "воинственно невежественна"? Невежество это еще не дно падения. Невежество - это скорее незнание, хотя оно только смягчает, но не уничтожает ответственности. Со стороны инославного мира мы встречали гораздо худшее: ученую воинственность - союзы креста и меча. Крестоносцы шли на Восток не для того, чтобы "восполнить свой духовный опыт", а чтобы путем крови и насилия искоренить Православие. Иезуиты проникали в православные страны не для того, чтобы католическое несовершенство приблизить к высоте православного совершенства, а чтобы путем интриг и заговоров покорить эти страны не только мечом крестоносцев, но и мусульманской саблей. Спросите баптистов, пятидесятников, иеговистов: "Что вы хотите от нас?" - и получите ответ: "Мы хотим вас сделать христианами".

Часть 2