Почему при чтении Евангелия на Божественной литургии иерей поворачивается лицом к алтарю, а не к народу, ведь он читает Святое Писание для людей, а не для Бога?

Чтение Священного Писания в алтаре – очень древний обычай, дошедший до нас с тех времен, когда только еще определялся Устав богослужения. Действительно, священник не только при чтении Евангелия, но и при совершении священнодействий стоит спиной к молящимся. Это свидетельство того, что он предстоит пред Богом: народ находится за ним. Это образ библейский – образ пастыря, пастуха, который, как известно, идет впереди своих овец — своего стада, ведя его за собой. На практике это проявляется так: священник возглавляет богослужение, от лица людей возносит молитвы к Богу, и, конечно же, он обращен туда, куда обращен народ.

Однако с точки зрения практической Ваш вопрос имеет под собой основу, потому что при чтении Евангелия в алтаре в больших храмах иногда не все слышат слово Божие. Вот почему при службах архиерейских (а архиерейская служба с древнейших времен совершается в крупных храмах, соборах) Евангелие износится из алтаря на середину церкви. И если Вы бывали на такой службе, Вы, наверное, заметили, что протодиакон читает Евангелие на той же самой кафедре, на которой стоит архиерей,– в центре, среди народа, но опять же обратившись к святому престолу. Лишь однажды в году Евангелие читается лицом к народу: на Пасхальной литургии, когда из алтаря, как бы из дверей Гроба, благовествуется о том, что Христос воскрес.

Если проблема в том, что молящимся плохо слышно и не все могут следить за чтением, можно найти простой выход: при современных технических средствах в храмах устанавливается акустическая аппаратура, и даже когда Евангелие читается в алтаре, то его слышно всем.

Кстати, католики после второго Ватиканского Собора, который принял массу решений о литургических реформах, «повернули» священника лицом к народу. До сих пор в старинных католических храмах Европы можно увидеть такую картину: древний престол, который стоит на своем месте в алтарной апсиде, забыт и заброшен. И есть небольшой столик,— как правило, он стоит посреди храма, иногда даже в проходе между скамьями. На нем священник совершает все службы, повернувшись лицом к народу. Хотя в свое время было очень много сторонников этого нововведения, оно не улучшило восприятие богослужения молящимися, более того: в очень многих католических приходах Европы люди призывают духовенство вернуться к старой практике, которая сохранилась сегодня в Православной Церкви. Так что не случайно наша Церковь сохраняет эту древнюю традицию: она осмысленна и соответствует содержанию евангельской проповеди.

Монашество, пастырство

Все ли высшие иерархи Русской Православной Церкви являются монахами или они могут иметь семью? Не является ли монашество неким институтом, закончив который православные священнослужители могут продолжать расти по карьерной лестнице? Или, наоборот, монах – это высшая стадия служения, к которой приходят после долгих раздумий и духовной подготовки? Может ли священник иметь семью, до какого момента в карьере это может быть? Может ли монах перестать быть монахом, вернуться в мирскую жизнь, служить Церкви, но иметь семью? Пожалуйста, помогите нам получить правильную информацию.

Человек может принять монашество только по одной причине — по желанию посвятить всю свою жизнь без остатка служению Богу. Именно поэтому, по давно установившейся традиции, иерархи Русской Православной Церкви избираются из монашествующего духовенства: епископское служение — великий крест, оно требует от человека полного самоотречения.

Одним словом, монашество — это следование за Христом, и важнейший образ такого служения дан нам в Евангелии: Сын Человеческий не [для того] пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28). При таком отношении к служению понятие «духовная карьера» невозможно, в Церкви его не существует. Однако в миру часто можно встретить подобное искаженное представление о церковной жизни просто потому, что, не имея понятия о христианстве, о его принципиальной инаковости, люди, далекие от Церкви, пытаются судить о ней со своих привычных позиций.

Священнослужители Русской Православной Церкви делятся на так называемое «белое» и «черное» духовенство. «Белое» духовенство — это женатые священнослужители, «черное» — монашествующие. Человек, желающий принять священный сан, обязан сделать выбор до рукоположения: или вступить в брак, или принять монашеский постриг. Для «белого» духовенства, по канонам Церкви, обязательно единобрачие. История знает несколько случаев, когда «белые» священники, овдовев, принимали монашество и становились епископами.

Монашеские обеты приносятся однажды и на всю жизнь. Оставление монашества — всегда шаг исключительно болезненный и гибельный. Человек, оставляющий монашество, нарушает обет, данный Самому Богу, и, как клятвопреступник, он лишается церковного общения, не может участвовать в таинствах, а значит, и вступить в церковный брак. В древности монахов, ушедших из монастыря, хоронили за оградой кладбища, как самоубийц.