Переводы священнослужителей из храма в храм происходят по практической необходимости: открытие новых приходов, увеличение штатов уже действующих храмов. Кроме того, как Вам известно, люди отличаются друг от друга по своим деловым качествам: кто-то не справляется в должной мере со своими обязанностями. При наличии разных причин принцип всегда один – польза Церкви.

Как быть, если священники разъезжают на иномарках, даже в деревнях? Мне, например, становится уже не по себе, и подойти к такому священнику неудобно…

Наличие или отсутствие машины не повод судить о человеке, тем более священнике. Для священника сегодня машина, и иномарка в том числе,— это зачастую необходимость, потому что он должен быть готовым в любое время дня и ночи ехать к тем, кому необходим священник: к больным, умирающим… До революции духовенство тоже старалось обязательно иметь какой-то транспорт. Например, святой праведный Иоанн Кронштадтский имел собственный выезд, очень неплохой по тем временам,— и разве можно было в этом упрекать? Ведь иначе батюшка просто не мог бы посетить столько людей, сделать столько дел, сколько он успевал за день. Хотя упрекали…

И в те времена, до революции, были люди, которые воспринимали выезд у городского священника или телегу с лошадью у сельского как символ достатка и относились к этому с ненавистью. Есть люди, которые не переносят чужого благополучия, злятся, если имущественное состояние другого человека хоть немного отличается от их собственного. Это чувство неправильное, совершенно нехристианское, и его следует избегать, в какие бы формы оно ни маскировалось.

Так что если священник приобретает автомобиль для того, чтобы он был ему подспорьем в исполнении пастырского долга, я не вижу в этом ничего плохого. Что касается иномарок, сегодня иномарка не редкость, скорее, наоборот: простые иномарки зачастую даже дешевле и экономичнее в использовании, чем многие отечественные машины. Поэтому я думаю, что отношение, высказанное в Вашем вопросе,— неправильное.

Почему нельзя получить благословение у батюшки, когда в храме служит архиерей? Есть ли какое-то апостольское правило насчет этого? Ведь Спаситель сказал: «Пусть тот, кто хочет стать главным среди вас, будет вам слугой».

В Церкви есть иерархия, и в присутствии архиерея священник не благословляет вот по какой причине: священник исполняет служение, которое ему поручено, не в силу своего сана, а в силу того, что это право как бы делегирует ему архиерей. Говоря современным языком, когда источник полномочий священника находится рядом с ним, его полномочия упраздняются. Поэтому если архиерей служит в храме, то именно он совершает таинство Евхаристии и прочие священнодействия. Это происходит в полном соответствии с каноническими правилами, которые определяют обязанности и полномочия епископов и клира. Каноны же Церкви выработаны соборно и установлены во исполнение слов Спасителя, а не для противоречия им.

Разъясните, пожалуйста, почему мужчине нельзя сначала принять священный сан, а потом жениться? Почему, если он не женился до рукоположения, этого потом делать нельзя? Это традиция или этому есть каноническое основание?

Согласно 45 правилу Карфагенского Собора, пресвитер поставляется «не прежде, как сделает всех, находящихся в доме его, православными», то есть, по канонам Церкви, опыт семейной жизни священника — это как бы репетиция его руководства приходом.

Сегодня, к сожалению, «нужды ради» обходятся некоторые канонические правила. Это плохо, но при катастрофической нехватке духовенства мы вынуждены рукополагать молодых людей, которые женились за год, за два до хиротонии в лучшем случае. А в принципе должно быть по-другому: человек взрослеет, создает семью, строит правильные христианские отношения со своей супругой, воспитывает в вере своих детей… И этот опыт, в том числе и в семейной жизни, возрастание в этом опыте являются как бы предшествующей ступенькой для дальнейшего служения уже большой семье — Церкви. Состоявшись в семье — «малой Церкви», человек допускается и к священническому служению. Поэтому, по древней традиции, мы и называем священника отцом: он относится ко всем, кто составляет его паству, как к своим собственным детям.

Поэтому плохо, что сейчас мы рукополагаем и называем отцами совсем молодых людей. Остается только надеяться, что со временем, когда наша церковная жизнь нормализуется (а мы на это надеемся и в это верим), мы постепенно будем возвращаться и к тому, чтобы наполнять смыслом полузабытые уже канонические основания.