, в котором "научно" опровергалось существование Бога, а соответственный предмет в ВУЗах так и назывался: научный атеизм. Существуют и обратные попытки: "научно подтвердить...". Или же такое "духовное" рассуждение: наука сегодня дискредитирована, поэтому надо обратиться к вере. Здесь существует постижение истины не в историческом процессе, а в личном опыте каждого отдельного человека: он может понять некорректность этих споров, или даже почувствовать ее интуитивно, и перестать в них участвовать, но сами споры очевидно вряд ли когда-нибудь прекратятся.

     Интересным свидетельством запрета на научное познание духовного мира является само построение Священного Писания: оно не дает нам научной формулировки того, во что мы верим, а дает только ключ, говоря научным языком - методологию, следуя которой человек входит в познание Царствия Божия. Описать же научно, что такое Царствие Божие невозможно.

"Библия учит не как устроено небо, а как на него взойти" сказал по этому поводу Галилео Галилей. ––– *** –––      Существует ряд проблем, о которых в принципе можно говорить, ибо ученые, как известно, ни в чем охотнее не проводят время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое (Деян. 17, 21).      Например, можно рассуждать о том, что с точки зрения христианского учения недвижность и утвержденность физических законов мира произошли в следствие соответственного изменения одновременно человеческого разума и вселенной после грехопадения Адама.

В результате своего падения изменился не только сам человек, но с ним вместе и весь физический мир. Проклята земля за тебя... (Быт. 3, 17). Земля измениласъ как глина под печатъю, - написано в другом месте (Иов 38, 14). Законы физики - это законы не первозданного, а уже "запечатанного" мира. Некоторые ученые полагают, что это можно увидеть из самих этих законов, приводя в качестве примера, в частности, второе начало термодинамики, согласно которому в системе, не имеющей постоянного притока энергии, все идущие в ней процессы стремятся к затуханию и прекращению. (См. cтатью свящ.

Олега Петренко в журнале "Московские Епархиальные Ведомости", № 6-7 за 1998 г.).      Здесь тоже есть поле для рассуждений - например, о том, что если бы изменился только человек, а мир остался бы в первозданной гармонии, то Адама просто некуда было бы выгнать из рая сладости! И лишь соответственное изменение мира делает возможным для нас не только существовать в нем, но даже изучать его с внешней стороны. (Т.е.

описывать то, что мы воспринимаем, не отвечая на вопрос откуда это вообще взялось и как). Здесь можно снова вспомнить слова псалма: Ибо утверди вселенную яже не подвижится (Пс. 92, 1). В данном контексте они означают, что соответственное изменение человека и вселенной привело к тому, что с точки зрения нашего рассудка существуют соответствующие его ограниченности законы, которые, в свою очередь, адекватны изменившемуся миру.

Может быть можно сказать, что это одно и тоже. Законы физического мира собственно и являются формой нашей ограниченности. Они, очевидно, не могут изменится, поскольку неизменым остается наш рассудок. Хотя интуитивно мы возможно чувствуем, что где-то в глубине это не совсем так. Господь незыблемо утвердил вселенную,- но утверждение это не есть мертвая константа, а выражении Его воли.

Где хочет Бог изменяется естества чин, - поет Церковь. С этой точки зрения интересно было бы попытаться понять, что такое чудо. Если человеческий рассудок в его падшем состоянии видит, что в измененном печатью падения мире что-то произошло выходящее за рамки его понимания, то рассуждая по своим законам он может заключить из этого лишь то, что он не обладает какой-то информацией и поэтому не может объяснить явление.

Но на самом деле чудо - это некоторое благодатное проявление, проблеск законов того мира, который был до падения, или который будет, когда Господь Своим Вторым Пришествием восстановит первозданную гармонию мира: Да будет Бог все во всем (1 Кор. 15, 28), - и поэтому на чуткую душу оно может иметь удивительное воздействие.      Можно так же рассуждать о том, как представления современной науки соотносится с учением Библии о сотворении мира.

Об этом и других интересных проблемах см. упомянатую выше статью священника Олега Петренко, или книгу священника Тимофея "Православное мировоззрение и современное естествознание" (Москва, Паломник,1998) и др.).      Существуют свои подходы к науке (как и вообще к жизни) в исторически сложившихся культурах и религиозных представлениях разных народов.

Само по себе это может быть предметом интересных исследований с точки зрения истории и философии науки (см. например доклад проф. В.Н.Первушина "Физика и богословие о конце времен" на конференции "НАУКА, ФИЛОСОФИЯ, РЕЛИГИЯ." (Дубна, 1998г.)).      Оказывается, что вообще в современной науке результаты непосредственно зависят от личности наблюдателя.

Природа этого явления, надо сказать, никак не объяснена ни в философии, ни в естествознании. Не существует и попытки богословского анализа. Интересной темой для исследования является взаимосвязь личности ученого и результатов его исследований. Ибо оказывается, что внутренний духовный мир ученого самым непосредственным образом влияет на его исследования, и сами открытия ученых, как и принято о них говорить, являются плодом "озарения" или "вдохновения", т.е.

плодом сокровенной жизни его души, получающей некоторое "откровение" откуда-то извне. Другими словами творческий человек в принципе может иметь дело с проблесками того состояния, в котором находился Адам в раю. Но могут здесь быть, очевидно, и откровения другого рода, ибо не все, что исходит из духовного мира, исходит именно от Бога.      Все предыдущие рассуждения в нашей статье были сделаны, чтобы показать, что с точки зрения физики (не говоря уже о христианском учении)

научному изучению подлежит только уже сотворенный мир и никак не непосредственно Божество. Бога не видел никто никогда... (Ин. 1, 18). При этом ученый, занимаясь наукой, может, как уже было замечено, созерцать Божество в красоте и премудрости сотворенного мира, который он изучает. Но как это происходит не знает никто из не вкусивших лично такого созерцания, да и причастные в той или иной степени ему знают только результат, который остается их личным опытом, практически не объяснимым словами (не говоря о математических формулах).