Этот путь жертвенной любви к людям в эпоху страшных гонений на Церковь Божию прошел и старец Иоанн (Крестьянкин). Тысячи людей обращались к нему со своими скорбями, болезнями, сомнениями, и каждый получал утешение, совет и молитвенную помощь. Белый подрясник, простой крест и радостное «Христос Воскресе!» всем, каждому притекающему к старцу (и – вся Россия у двери монаха)

– это описание преподобного Серафима Саровского напоминает нам о нашем современнике отце Иоанне. Непрестанное горение ко Христу, особая пасхальная радость, «дух мирен» – черты, объединяющие этих двух «старцев всея Руси». Плоды, созревшие на древе жизни отца Иоанна, остаются для нынешних и грядущих поколений примером истинного доверия Промыслу Божию, ведущего человека сквозь «тень и сень смертную» в радость Богопознания и Богообщения уже здесь, на земле.

Вышеприведенные слова легко воспринимаются православным человеком. А как же быть тем, кто еще лишь на пороге храма, но хочет познать себя – будь он молодой или убеленный сединами? В ком сердце его еще таит «бессмертья нашего залог»? Этих наших читателей мы напутствуем словами Святейшего Патриарха Алексия II: «Познать самого себя – это уже немало.

Прикоснуться к познанию тайны Церкви – это уже много. Если же человек поймет, что второе имеет отношение к первому и что духовный опыт Церкви – это не только сокровищница прошедших столетий, но прежде всего рука, протянутая не из прошлого, а из вечного к нему самому, значит, свершилось чудо. Христос тихо постучался еще в одну душу». Приобщение к чуду мы и хотим предложить читателям нашей книги.

Приобщение к великому чуду и открытию: удивительной   11   простоте и силе нашей жизни. Да-да, именно нашей жизни. Но – при одном-единственном и непреложном условии: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Краткое предисловие заключим еще одной мыслью Святейшего Патриарха Алексия II: «Православие нельзя рассказать, его можно только показать жизнью».

Жизни, каждое мгновение которой было обращено к Богу, посвящена эта книга.     От Господа стопы человека исправляются Мое монашество началось с послушничества в шестилетнем возрасте и до 56 лет проходило на приходе среди волнений и забот многомятежного мира, и завершается житием в сем древнем монастыре   5 марта 1967 года, в день памяти святого преподобномученика Корнилия, в Псково-Печерском монастыре[1] появился новый насельник – отец Иоанн (Крестьянкин).

Он был уже иеромонахом и вошел в жизнь обители так органично, что никто не заподозрил, что его монашеству нет еще и года. Старыми насельниками монастыря он был встречен как свой человек, вернувшийся из длительной командировки, с послушания. Отец Иоанн сразу стал седмичным иеромонахом. Где и когда он прошел послушнический искус, для многих оставалось тайной.

Явно было только то, что он уже состоявшийся монах. Об этом в нем свидетельствовало очень многое. И главное – его мирный дух, ровный в настроении и невозмутимый в искушениях. Автобиография, написанная им при поступлении, была скупой и краткой: родился, крестился, учился, работал, служил. Обращала на себя внимание только одна фраза: «Жизненные обстоятельства не позволяли мне много лет исполнить обет, данный Богу, – служить Ему в чине монашеском».

  15   Совсем юным отроком Ваня Крестьянкин увидел Церковь и монашество поруганным, оплеванным и заушенным. В 10 лет он уже осознал и прочувствовал путь Русской Церкви на Голгофу за Христом Спасителем. Один за другим разорялись орловские монастыри. Бо-жии пастыри, служители Христовы, шли вослед Пастыреначальника, неся свои кресты в ожидании распятия. И распятие свершалось.

Ваня застал еще Церковь в последнем свете ее былого величия. Он увидел высоту духа тех, кто были его воспитателями, кто верой и правдой служил Богу. Духом твердости, самоотречения и преданной любви к Богу и Его Церкви даже до смерти они «пополняли Небесное Отечество» новомучениками и исповедниками Российскими. Первые, еще не осознанные, симпатии к монашеству проявились у Вани под влиянием монахинь орловской Введенской обители[2].

Матушки были нередкими посетительницами дома Крестьянкиных. И четырехлетний младенец тянулся «к мамушкам-матушкам», веселя их обещаниями, что и он будет «монахой», и именно в их монастыре. Так были сказаны Ваней первые слова о своем монашестве. А в шесть лет, приклонившись сердцем с беззаветной и детской доверчивостью к Церкви, Ваня обрел в ней такую любовь к Богу, которая не познала ни охлаждения, ни измены за всю предлежащую ему долгую жизнь.

И в этом возрасте он уже чаще и определеннее стал говорить домашним о своем будущем жизненном пути: «Я буду монахом». Возрастные особенности этой поры – мальчишеские шалости, резвость и увлеченность открывающимся познанием жизни – остались при нем. Прислуживание же в церкви стало для него первым этапом послушничества. Он оставлял тотчас самые увлекательные занятия и друзей, когда приходской батюшка отец Николай[3] звал маленького пономаря за собой.

  16   Сам отец Иоанн позднее кратко так написал о своем монашеском пути: «Монашество – великая Божия тайна. И для тех, кто дерзает вступить в эту святую тайну и приобщиться к истинному духу иночества, на все времена сохранил Господь в писаниях опыт отцов, которые прошли этим путем в радость вечности. Мое монашество началось с послушничества в шестилетнем возрасте и до 56 лет проходило на приходе среди волнений и забот многомятежного мира, и завершается житием в сем древнем монастыре».

А до шести лет у него было благодатное детство. Детство – весна жизни, когда в юных душах засеваются будущие преподобные, будущие монахи, мужи и жены – словом, будущие наследники вечной жизни. Послушников и ослушников тоже порождает детство. Ребенок Божиим определением – это образ возрожденного в Небесное Царство: «Кто не примет Царствие Божие, как дитя, тот не войдет в него», – сказал Христос.