» Храм опустел, погашены все лампады, кроме двенадцати вокруг плащаницы. И дал мне Бог увидеть продолжение молитвенного предстояния отца Иоанна. Нас, четверых приезжих девушек, он оставил в маленькой комнатке при храме. За полночь мне захотелось пойти к плащанице, но я тут же тихонько вернулась. Перед плащаницей в слабом свете лампад на коленях стоял и молился отец Иоанн.

На рассвете он позвал и нас помолиться вместе. Из храма мы вышли, когда занималась заря». Свою встречу с отцом Иоанном в Некрасовке вспоминает Савелий Ямщиков[62]: «В 1964 году мы работали в экспедиции в Рязанской области, ставили на учет уникальные иконы, находящиеся в действующих церквях. Идиллическая картина открылась нашему взору, когда мы приехали в деревню Некрасовка Ермишского района.

Красивая деревенька, посередине пруд, а рядом стоит свежепокрашенная деревянная церковка XIX века. Навстречу нам из храма удивительно легкой походкой не шел, а как будто парил в воздухе священник. Его вид нас поразил. Доброжелательная улыбка, искрящиеся любовью глаза встречали не чужих не-   100   знакомых людей, но близких и дорогих родных.

Когда я рассказал о наших научных задачах, отец Иоанн активно включился в беседу. Сказал, что рад нас видеть, и привел благородный пример Новгородского митрополита Арсения (Стадницкого)[63], собиравшего иконы и помогавшего устроить Новгородский историко-церковный археологический музей. Рассказывая о том, что и сам он собирал иконы из закрывающихся молельных домов и подлежащих разрушению церквей, он ввел нас в храм. Переступив порог церкви, мы замерли.

Устоявшийся запах восковых свечей и ладана дохнул на нас живой благодатной силой. Основной иконостас был церкви родным. Зато на стенах висело около семи десятков икон, спасенных священником. Отец Иоанн радовался, что иконы будут поставлены на учет и не пропадут. Мы провели в Некрасовке три удивительных, незабываемых дня. Осведомленность и просвещенность сельского батюшки нас удивила.

Мы встретили священника высочайшей духовной наполненности и преданности Богу и Церкви. Вместо настороженно формального общения, как это бывало часто, мы получили тепло дружеских бесед. Для нас, тогда еще совсем молодых, сама встреча с отцом Иоанном стала редчайшей находкой и важным событием в жизни». Но и на сей раз духовное подкрепление среди напряженных трудов было дано отцу Иоанну ненадолго. Снова перевод. Иди туда, куда ведет Господь.

Теперь это городской приход - Никольский храм в граде Касимове[64]. В городском храме   101   прощай свобода, снова узы, снова борьба за выживание. «Перевода в городской храм отец Иоанн страшился, – рассказывает отец Владимир Правдолюбов65. – Истощенный физически от непосильных трудов, он хорошо знал, какие трудности ждут его там.

В это время была от властей установка: не давать разрешения на рукоположение новых священников. А старые-то, их было большинство, умирали, и скоро служить будет некому. Когда я начинал, то был четвертым, потом стал третьим – и последним, потом вторым – и последним. Ко времени перевода отца Иоанна я остался первым – последним. От этой беды избавил наш храм отец Иоанн своим согласием.

Да не очень-то и спрашивали его желания. Церковь святителя Николая в Касимове была единственной на весь город и его округу. Дел много. Отношения с уполномоченным были у нас трудными. Да и староста наша к священникам жестоко относилась. По слову архиерея, она на священников смотрела гордым оком, а на церковный ящик несытым сердцем. Но с приходом отца Иоанна староста изменилась совершенно.

В Касимове за ним шла слава, что он – батюшка «провидущий». Стал отец Иоанн Крестьянкин настоятелем Никольской церкви. Храм был запущен, власти и староста активно осуществляли заданную программу: черные потолки, грязные иконостасы, отопление печное, все закоптело. Опять новому настоятелю тяжким трудом и напряжением всех сил душевных и телесных предлежало сломить противоборство начальствующих.

  102   Отцу Иоанну было не привыкать начинать свое служение с благоустройства храма. С этого же начиналась и приходская жизнь. Общий труд и молитвы делали свое дело, сплачивая людей. Вспоминает отец Сергий Правдолюбов[66], тогда шестнадцатилетний юноша: «Приезд в Касимов отца Иоанна стал особенным событием в жизни города и ближайших к нему сел.

Все пришло в движение и неустанную деятельность. Во всем был какой-то подъем и горение духа. Из обрывочных записей моего дневника видно: то и дело мы, все бросая, отправлялись в Касимов. Стояли на службе отца Иоанна. Спали все на полу в доме бабушки, чтобы утром быть на службе здесь же». Он же рассказывает о первом впечатлении от нового настоятеля: «Мы стоим с отцом (протоиереем Анатолием)

[67] и его братом, отцом Владимиром, ждем автобуса. Отцы прохаживаются, шурша прошлогодней листвой. Тема разговора – новый настоятель в Касимове, как все у него необычно. Не в прелести ли он? А какие признаки прелести? Спокойно, не торопясь, вдумчиво рассуждают. Позднее отец Анатолий всем сердцем принял отца Иоанна. Полюбил его. Избрал его в духовные руководители, признал в нем подлинного старца, хотя отец Иоанн никогда себя старцем не называл».

«В Касимове попасть к отцу Иоанну было еще труднее, – рассказывает Сусанна Валова. – Из-за явной слежки за ним приезд для чад был строго ограничен. Отец Иоанн сразу взялся за дело. Опять леса, опять забинтованные рукава подрясника и круглосуточная уборка храма. Даже регламент такой дома был: за трапезой никаких разгово-     ров, поели – и снова в храм, на леса.